каждым ее движением, готовый сорваться в любой момент, а потом неожиданно спросил:
— Маш, а как вы держитесь?
Женщина недоуменно повернулась, бросив на него настороженный взгляд.
— Ну, вы ж с людьми работаете? Всякие ведь бывают: нахамят, обругают.
— И не говорите, — прищурилась она, — Тут чего только не насмотришься за день. Вот вчера, помнится, мужик один меня за слишком горячий кофе обматерил, будто я лично за температурой воды слежу…
— Ну и как? — прислонился он к прилавку, перебирая жвачки на кассе.
— Как обматерил? — не поняла Маша, и тут же засмеялась, — А! Как держусь? Да нормально… Медитации вон, приложение на телефон скачала…
— Покажете?
Маша поставила стакан эспрессо перед Трофимом и потянулась к карману.
— Да у меня телефон старенький…
Она вытащила покоцанного китайца, разблокировала и показала Трофиму значок на экране.
— Вот, мне нравится, делаю каждый вечер, помогает, — она вытерла телефон о рабочую накидку и снова протянула Трофиму:
— А это дыхательные практики, включаешь — и дышишь.
— А без телефона дышать никак? — удивился он.
Женщина засмеялась, пряча смартфон обратно:
— Можно, но не так! — она подняла указательный палец, — Там же специально, смотрите, — она глубоко вдохнула носом, а потом сложила губы трубочкой и медленно выдохнула, — Тут, главное, ритм!
— Понятно, — Трофим задумался, и пока Маша готовила хот-дог, оглянулся на банкомат, размышляя. А затем решительным шагом направился к нему. Зачем искать что-то другое? Заезжать в город? Бензина должно хватить до места.
— Маш, — вернулся Трофим обратно, засовывая в карман куртки стопку денег, — А продайте мне ваш телефон с этими приложениями?
— Как так? — нахмурила лоб женщина, — С приложениями?
— Ну, с учетной записью и номером телефона, Маш, — мягко попросил Трофим, — Пожалуйста.
— Разве ж так можно? А как же мои данные? — удивилась она.
— Купите себе новенький айфон, — улыбнулся Трофим, — Там новую учетку сделаете.
— Нет у меня денег на ваши айфоны.
— Я дам. Двести тысяч. Хватит? — предложил он, наклонив голову.
Маша свела брови и вытащила свой смартфон.
— Трофим, вы нормальный? За эту китайскую погремушку вы предлагаете двести тысяч?
— Да, — кивнул он, — за эту китайскую погремушку и вашу учетку с номером телефона.
Продавщица повертела в руках телефон, а потом махнула рукой.
— А давайте! Все равно там ничего нет. Банковское приложение, где на счету пятьсот рублей осталось, и все, — она хохотнула, — Только не тут, давайте у туалета через пару минут, там камеры нет.
Трофим кивнул. Зашел в туалет, справил нужду, умылся и отсчитал от стопки сорок пятитысячных купюр. А потом открыл дверь, сунул деньги в руки ожидавшей его продавщице, забрал телефон, и, подхватив на кассе свой кофе и завтрак, пошел к машине.
К вечеру он уже будет дома.
— Эй, парень, тут, говорят, древний колдун живет где-то? — окно черного джипа опустилось, и в зеркальных очках водителя Трофим увидел свое отражение.
После очередной бессонной ночи в разваливающемся доме Трофим выглядел очень даже неплохо. Давненько не стригся, конечно, отчего волосы уже можно было собирать в хвостик, да и побриться не мешало, но он пока в город не собирался, а в лесу и так сойдет.
— Врут, — уверенно ответил Трофим, улыбаясь, — Древних колдунов тут нет.
— Уверен? — приезжий снял очки и внимательно оглядел Трофима, — Мой босс за информацию о его нынешнем обитании немало бабла отвалил. У меня тут фотка есть…
Он потянулся к телефону:
— А ты вроде как похож…
— Не знаю, чем помочь, — Трофим подтянул джинсы, только сегодня обзаведшиеся еще одной модной дырой на колене, поправил козырек кепки и, засунув большие пальцы за лямки рюкзака, пошел дальше по лесной дороге.
Сегодня он хотел проверить лежанку упырей, на которую случайно наткнулся вчера на закате. Откуда они тут вдруг появились, было совершенно непонятно, кладбищ поблизости не было, как и массовых убийств. Он бы почувствовал…
— Подожди! — двери иномарки открылись, выпуская двоих квадратных братков, но Трофим прибавил шагу и нырнул сразу в лес. Тут не догонят.
Упыри лежали именно там, где он и помнил. И, что удивительно, не спали, хотя он на это сильно рассчитывал. Смотрели на него из темного оврага, порыкивая, но на солнце, конечно, не совались.
— Что ж вы, хлопчики, не спите-то днем, а? — Трофим бросил на землю свой видавший виды рабочий рюкзак, покопался в нем немного и вытащил холщовый мешочек. Подумал немного и достал второй. Навскидку в овраге особей десять пряталось, и откуда они тут такие, бодрые?
— Ну, будем знакомиться? — колдун присел на краю оврага, отводя в сторону ветки кустарника. Парочка совсем молодых, даже одежка кое-какая сохранилась, не удержались, поползли вверх, клацая острыми зубами. Порошок попал сразу на морду первому, разъедая мертвую плоть. Он завопил и скатился обратно, утягивая за собой второго. Остальные заволновались, рык становился громче и вдруг затих, будто команду кто отдал.
— Даже так, — задумчиво потянул Трофим и позвал, проверить:
— Эй, малыши, я все еще тут, выходите играть!
И прислушался. Вурдалаки не шевелились, а Трофим поднялся на ноги.
— Знаете, ребята, если б вы дикие были, я, может, просто пугнул вас подальше от дома, — Колдун отошел обратно к рюкзаку, — Но вы ж чьи-то! А чьих-то вурдалаков мне тут в лесу точно не надо.
Он достал из рюкзака маленькую бутылочку зелья и покачался на пятках, досадливо морщась. Это зелье было откровенно жалко, он такое раньше следующего года сварить не сможет, не дозреют компоненты. Можно, конечно, у ведьм закупиться, но они его как липку обдерут, да и в город ехать надо. За одну только разрыв-траву не в сезон стребуют услугой. А услуга колдуна — это… Трофим поморщился. Нет, никаких больше услуг колдуна, хватит.
— Я ж новую жизнь начал, — потянул он, торгуясь сам с собой, — Простую спокойную жизнь. Слышали, какой посыл в мир отправляешь, то и получаешь?
Он снова поглядел в овраг и скривился:
— А вы, утырки мертвые, мне весь мирный челлендж портите!
Упыри не отвечали, и Трофим, пожав плечами, решился:
— Ладно, что уж теперь… В стороночку, родненькие.
Он скинул любимую кепку, которую еще в Праге лет десять назад купил, испачкается, глянул на белые кеды, вздохнул и скатился вниз.
* * *
Трофим плелся по заросшей лесной тропинке и уныло смотрел себе под ноги. Мало того, что зелье почем зря извел, так еще и вурдалаков не упокоил. Он со злостью пнул древесный корень, еще сильнее пачкая кеды. Не то, чтобы он так сильно привязывался к вещам, чтобы расстраиваться по поводу совсем порвавшихся штанов и замызганных кед, просто его запасы одежды
