Я осторожно подкралась к тихо переговаривающимся на своём языке лоуре. Язык у них, кстати, был красивый, так бы и слушала. Вот видимо и заслушалась. Чьё-то присутствие за спиной, я почувствовала слишком поздно. Резко обернувшись, я натолкнулась на взгляд тёмных как ночь глаз. Мою попытку броситься наутёк, пресекли на корню. Эльф крепко схватил меня за руку и дёрнул на себя.
— Заблудилась? — Обманчиво ласковым голосом проговорил темноглазый красавец, насмешливо изогнув бровь.
Теперь, немного о себе. Красавицей я себя никогда не считала. Роста я прямо скажем не выдающегося, фигура скорее мальчишеская. Волосы у меня были неопределённого цвета, я бы назвала их коричневыми, но это я. Немного крупноватый для лица рот и конечно веснушки. Моя боль и моё проклятие. Чем я только их не выводила, всё без толку, а потом плюнула и решила, что и так сойдёт. Кому влюбиться, не будет рыться.
Единственным моим достоинством, пожалуй, были глаза, огромные, опушённые густыми ресницами, они имели неповтори-мый изумрудный оттенок. При этом их цвет менялся в зависимости от освещения и настроения хозяйки, то бишь моего.
Сейчас, это я знаю точно, они потемнели от испуга. Вот демон, и что же ему сказать? Мимо проходила, так не поверит. Эльфы, от природы сильные эмпаты и ложь чувствуют за версту. Сказать, что не подслушивала, так опять же, подслушивала.
Вредность, намертво укоренившаяся в моём характере, не позволяла, достаточно долго сосредоточиться, на чём-то одном. Только на одном моя вредность никак не отразилась, на моей способности к изучению языков. Я поглощала чужую речь с маниакальной настойчивостью, и к своим девятнадцати, вполне сносно говорила, как на своём родном — всеобщем, так и ещё на нескольких. В число, которых входил язык вампиров, степных орков (против изучения этого языка, активно протестовала мама, так как он изобилует ненормативной лексикой, но моё упрямство взяло верх, ура), немного говорила на трольем, гномьем и, конечно же, язык эльфов — мой любимый. Язык лоуре, немного отличался от эльфийского, чем и заинтересовал меня. Вот, вроде бы и всё, хотя нет, в моём активе числился ещё один язык, мёртвый — язык магов.
Если бы мне в голову пришла идея учиться на мага, я бы достигла колоссальных успехов. Вот только подобная идея, никак не могла прийти ко мне в голову, по одной простой причине — полное отсутствие каких либо магических способностей. В отличие от родителей, меня это нисколько не удручало. Подумаешь, нет способностей, мы найдем, как реализовать себя в этом мире. Честно говоря, пока с реализацией было туговато.
Впрочем, вернёмся к моей первой встрече с лоуре. Я стояла и смотрела в чёрные глаза поймавшего меня мужчины и лихорадочно соображала, что же сказать, когда к нам подошли ещё двое.
— Что тут у тебя? Надо же, какая птичка, и что она чирикает?
— Я не птичка. — Машинально огрызнулась я, инстинктивно перейдя на язык собеседников и, тут же, испугано прикрыла рот свободной рукой.
— Не стоило вам показывать, что я знаю ваш язык. Да?
— Нет, не стоило.
Быстро оглядевшись, эльфы не сговариваясь, взяли меня в кольцо, скрывая от посторонних глаз, а потом одним быстрым броском переместили меня в стоявший неподалёку сарай.
— Кто тебя подослал? — Довольно резким голосом спросил поймавший меня мужик.
— Никто, я сама кого хочешь, пошлю. — Буркнула я. Тоже мне нашли великую шпионку, дракон их подери.
Лоуре двинулся ко мне с грацией хищника, готового к решительному броску. Подцепив мой подбородок двумя пальцами, он поднял моё лицо так, что я не могла отвернуться, и заглянул в глаза.
Великая матерь, зачем же так сразу. Меня, как будто обдало холодом и огнём одновременно, мысли начали путаться, а колени противно задрожали.
Ну, уж нет, не дождётесь, ваше пресловутое эльфийское обаяние, на меня не подействует. На секунду, зажмурив глаза, я зло тряхнула головой, высвобождаясь из захвата крепкой руки и заодно разгоняя ошалевшие мысли по местам. И не чего смотреть на меня так удивлённо. Я иногда сама себя боюсь. Тушканчик в атаке. Брр.
— Интересно. — Губы эльфа растянулись в нехорошей улыбке. — Значит, придётся по плохому.
Ой, мамочки, ну зачем сразу по-плохому, я же хорошая. Вот только до них я донести эту мысль не успела. Меня накрыла какая-то тягучая волна, и сознание померкло.
Дальнейшее, я помню какими-то урывками. Одно я поняла совершенно точно, когда меня нашли, никому и в голов не пришло, что в моём исчезновении были виноваты лоуре. К тому времени, как перепуганные родители подняли на ноги весь город, их и след простыл. Сама же я, по причине временной недееспособности, сказать ничего не могла, а потом не захотела.
Первая неделя пролетела как во сне, помню только, что мама всё время плакала, отец ходил мрачный, как грозовая туча и только бабушка, не устраивала истерик, она просто поднимала меня на ноги.
Я сама не знала, как относится к тому, что со мной произошло. И чего он на меня позарился, извращенец, что ли. Бабушка поняла всё сразу, она ласково погладила меня по голове и поцеловала в макушку.
— Всё будет хорошо, моя милая, вот увидишь.
Но спустя некоторое время я поняла, что хорошо уже ничего не будет.
Надо сказать, что к своим девятнадцати, я мужским вниманием избалована не была. Если некоторые недостатки внешности мне ещё прощали, то недостатки характера отпугивали всех без исключения.
Мама украдкой вздыхала, с жалостью поглядывая на непутёвое чадо (и в кого только такая уродилась). А я что, я очень даже милая, когда захочу, просто не хочу.
Пару лет назад, мой отец — купец средней руки, разорился и с тех пор впал в чёрную меланхолию, а ко всем моим недостаткам, добавились ещё и проблемы с одеждой. Невозможность купить самое необходимое, приводила к тому, что большую часть времени я щеголяла в старых отцовских брюках, что, конечно же, не добавляло мне привлекательности. Чаще всего меня принимали за юношу, чем за существо женского пола и меня это вполне устраивало.
Теперь, я сидела и усилено пыталась вспомнить, чем же я так разозлила мужика, раз он наплевал на все мои недостатки.
Воспоминания возвращались, с трудом, но возвращались. А вот когда окончательно вернулись, то я мысленно застонала, лучше бы не вспоминала.
Я не знаю, какой сбой дало заклинание, которое применили ко мне, но вместо того, чтобы честно отвечать на поставленные вопросы черноглазой заразы, я его обматерила. Очень громко чётко и витиевато, на всех известных мне языках. Они прямо заслушались, честно. Один, даже рот раскрыл, да так и стоял, пока помрачневший предводитель не велел им выйти и сторожить помещение, пока он учит манерам зарвавшуюся человечку. Насколько я поняла, они решили, что на мне висит какое-то заклинание, гасящее чужую магию.
