ГЛАВА 1
Когда иного выхода не остается, даже убежденный светлый согласится переквалифицироваться в некроманта. И наоборот.
Нич
Едва стемнело, я поднялся в бывшую спальню барона, где теперь находился мой кабинет, сменил дорогой камзол на рабочую одежду и, открыв окно, свистнул.
— Бескрылый!
— Да, хозяин! — тут же спланировала на подоконник на редкость уродливая тварь. Морщинистая кожа, серовато-коричневые перья, орлиные когти на лапах, лысая башка с круглыми желтыми глазами. Кто бы мог подумать, что всего месяц назад эта горгулья выглядела как обычная статуя? А теперь вон как, даже летать научилась. Более того, добросовестно чистит перья по утрам, время от времени дерется с себе подобными и регулярно просит жрать, хотя ей по всем канонам этого не положено.
Оглядев уродца и убедившись, что внесенные мною в горгулью изменения стабильны, я коротко бросил:
— Присмотри за воротами. До утра я буду занят.
— Сделаю, хозяин! — бодро отрапортовал Бескрылый и выпорхнул на улицу с хриплым воплем: — А ну, пр-росыпайтесь, бездельники, якор-рь вам в глотку! Хозяин дал нам р-работу!
Услышав взволнованный клекот и увидев, как на стенах зашевелились остальные твари, я усмехнулся — теперь в моем в распоряжении имелась целая стая горгулий, преданная мне до последнего вздоха. Большую ее часть я, разумеется, перевез из Масора (чего добру пропадать?), но некоторые были созданы уже здесь. По новому, так сказать, образцу.
Наскоро проглядев вчерашние расчеты, я собрал рабочий инструмент и спустился в подвал, где уже дожидалась Лиш.
— Алтарь готов?
— Да, господин, — кивнула она, посмотрев на меня ясными глазами. Ни корки на лице, ни горба, ни немоты… только рыжая коса и напоминала о той, прежней Лиш, ведь ее родовое проклятие я недавно снял.
— Где Верзила и остальные?
— Ждут внутри, — почтительно отозвалась служанка. — Для ритуала все готово. И ваши амулеты я тоже принесла.
Удовлетворенно кивнув, я отправил девчонку наверх, чтобы ненароком не пострадала, а сам толкнул тяжелую металлическую дверь. При моем появлении с пола поднялось почти три десятка человек… ну как человек? Нежити, конечно. Мои собственные «птенцы», как и все мое окружение, разительно изменились.
Вальт правильно когда-то сказал — некроманта очень трудно убить, потому что, пока живо хотя бы одно его создание, его душа не уйдет.
Меня на этом свете удержали именно они: мои верные умсаки, дремлющие сейчас в полуразрушенном склепе; горгульи, которым я создал новые тела; многочисленные артефакты, сделанные еще в старые времена и хранящие частичку моей плоти. И конечно же те двадцать девять зомби, на привязку которых я в свое время не пожалел ни времени, ни сил.
Моими стараниями всего за месяц с их тел исчезли трупные пятна, в глазах появился блеск, старые раны закрылись, волосяной покров восстановился, и вообще, со стороны они выглядели почти живыми… до тех пор, пока я не начинал всматриваться в их покореженные ауры.
— Мы готовы, хозяин, — рокочущим голосом произнес широкоплечий кузнец, которого я, оправившись от ран, поднял первым.
— Я выкачаю из вас энергию полностью, поэтому после обряда вы уснете на несколько дней. Когда накопители восстановятся, снова вас подниму — пора вплотную заниматься полями, пока граф не пригнал сюда народ. От работ по замку я вас не освобождаю — за месяц его нужно полностью восстановить. Но к тому времени как я уеду, надеюсь, мы все закончим и вы сможете без опаски находиться на солнце и спокойно жить среди людей.
— Хозяин, а магический фон мы здесь не испортим? — внезапно подало голос стоящее в углу громадное зеркало, а торчащая на его верхушке харя озабоченно нахмурилась. — Вдруг проверка из Совета опять нагрянет, а от замка темной магией тянет?
— После смерти лича здесь так фонит, что даже если я старшего демона призову, никто не догадается. А проверка если и будет, то не раньше чем через несколько недель. Ну-ка, покажи мою ауру.
Харя послушно кивнула, и поверхность зеркала тут же засветилась.
При виде отразившегося там худощавого подростка я хмыкнул. Ну да, вот это теперь и есть я: торчащие во все стороны рыжие вихры, большие уши, курносый нос, нелепые веснушки. А еще — до безобразия тонкие ручки, костлявое туловище и совсем уж тощие ножки, которых, к счастью, не видно под штанами.
Новая аура оказалась широкой и больше походила на сверкающий белый кокон, окружавший меня со всех сторон. Основной ее цвет был золотисто-желтым, но местами имелись и зеленые мазки, говорящие о способностях к целительной магии, и даже круглые белые пятна, свидетельствующие о недюжинном таланте к пространственной. А когда я убрал защиту, то в области солнечного сплетения проступила магическая печать в виде расправившего крылья ястреба — родового знака почившего ныне архимага, которому я был обязан всем, что имел.
Да, без Нича было тоскливо и грустно, а без могучей трансформы я порой ощущал себя уязвимым и слабым как никогда. Однако наличие полноценного дара окупало все. Включая то, что я, будучи потомственным некромантом, неожиданно превратился в светлого мага.
— Покажи мою вторую ауру, — приказал я и спустя пару секунд с торжеством взглянул на то, о чем ни граф, ни леди Ларисса, ни мастер Лиурой не имели ни малейшего понятия.
Окруживший мое тело второй кокон был черен, как сама ночь. Он больше походил на искусно сплетенную плотную паутину, центром которой являлась проступившая на левом предплечье вторая печать, чем-то напоминающая гигантского паука.
Надо сказать, передача магической печати — древний обычай, возникший еще в те времена, когда бездетные, находящиеся при смерти маги стали передавать силы наиболее одаренным ученикам. Вместе с силой к ученику переходило все имущество учителя, слуги, деревни и даже замки, если таковые имелись. Потом, правда, многие отказались от обряда, сочтя его малоэффективным, и вскоре забыли.
Многие. Но не все.
У меня таких печатей было две: светлую я получил от мастера Твишопа, когда тот в процессе воскрешения передал мне собственный дар, а темную вырезал на предплечье сам, едва очнулся и обнаружил себя в новом теле. А потом охотно продемонстрировал графу, подтверждая, что именно я являюсь единственным наследником погибшего мэтра Гираша.
Будучи обязанным мэтру… то есть мне… до самого гроба, его сиятельство хоть и растерялся от неожиданности, все же не отказал мне в любезности помочь с переездом. Он доставил сюда мои личные вещи, обширную библиотеку, весь набор артефактов, замаскированных под дешевые безделушки, и даже испуганно озирающуюся Лиш, которая, впрочем, быстро меня узнала.
