Между тем закутанная в непромокаемый плащ фигура обратилась к замершему на месте крестьянину низким мужским голосом:
— Ты Скрат по прозвищу Смышленый?
Перед тем как открыть рот Скрат на мгновение задумался, правильнее будет сказать — выдержал паузу, поскольку как всякий уважающий себя человек не любил спешки в делах, а в разговорах, тем более. К тому же низко надвинутый капюшон не позволял рассмотреть лицо незнакомца. Этот факт здорово нервировал Скрата.
— Ну, допустим я, и есть Скрат Смышленый, — ответил мужчина, оставив бесполезные попытки рассмотреть скрытое капюшоном лицо пришельца, а про себя подумал: «Интересно, что это за тип явился по мою душу? На сборщика податей не похож, да те по одному не ходят. Купец или оптовый скупщик? Также мало вероятно. Может быть, ученый — эвон развелось их нынче сколько! Все ходят по деревням и заставляют народ сказки сказывать, да старинные песни петь. Поговаривают, они за эти побасенки платят чистым серебром».
После того, как последняя мысль полностью сформировалась в голове Скрата, его пасмурная физиономия прямо на глазах начала расплываться в подобострастной улыбке.
— Милости просим уважаемого господина проследовать в мою убогую избенку. Можете не сумлеваться, энтого самого устного творчества у нас только успевай записывать: и сказок и песен и былин разных. Вы не ошиблись адресом — Скрат Смышленый самый лучший сказитель в окрестных местах…
Пока хозяин заливался соловьем, пытаясь всяческими хитроумными уловками не упустить перспективного клиента, гость, поднялся по ступеням и, очутившись под навесом крыльца, наконец-то скинул с головы капюшон.
Как только это случилось, поток словоизвержений предприимчивого крестьянина тут же оборвался, как будто ненароком он умудрился наступить на свой язык. И причиной сему факту послужил весьма неординарный облик гостя. Нет, только не подумайте, что на его голове росли рожки, или какие другие костяные выросты. По своей форме череп мужчины также ничем особенным не выделялся. Скрата буквально пригвоздил к месту и заставил заткнуть фонтан красноречия пронзительный взгляд серых, будто сталь глаз пришельца. В то же мгновение Скрат почувствовал, как внутрь его черепной коробки вторгается нечто весьма страшное непреодолимо-фатальное. Каким-то шестым чувством он понял, что овладевшая его сознанием сила способна не только превратить его в своего верного раба, но смять и растоптать в мгновение ока.
Однако странный и страшный гость вовсе не собирался нанести какой-либо ущерб несчастному Скрату. Основательно перетряхнув содержимое черепушки обескураженного крестьянина и не найдя там ничего достойного внимания, гость по-доброму улыбнулся основательно заробевшему человеку, после чего заговорил:
— Не стоит меня бояться, уважаемый Скрат по прозвищу Смышленый. У меня к тебе имеется одно небольшое дельце, точнее предложение, которое может стать для тебя весьма выгодным предприятием…
Незнакомец замолчал и хозяин, воспользовавшись кратковременной паузой и тем, что всепроникающий взгляд гостя направлен куда-то в сторону, постарался, как можно внимательнее его рассмотреть. Это был очень высокий и худощавый мужчина весьма пожилого возраста. О чем однозначно свидетельствовали его седая борода, белоснежная шевелюра на голове и темная морщинистая кожа, основательно выдубленная солнцем, ветрами и временем.
Поневоле в голове Скрата возникла мысль о том, что старик здорово похож на архижреца Дамиана Рукоприкладца, проезжавшего по каким-то своим делам через Малые Рыбицы лет пять или шесть назад.
«Точно жрец, — осенило крестьянина. — Как же я раньше не сообразил? Интересно, что понадобилось их милости от скромного и ничем не примечательного селянина?»
— Ты напрасно приравниваешь меня к вашим шарлатанам, именуемым жрецами, — усмехнулся незнакомец, отчего сразу помолодел лет двадцать, даже его серые глаза неожиданно поменяли свой цвет и стали небесно голубыми. — Эти так называемые посредники между людьми и богами пользуются вашей дремучестью и живут безбедно за счет околпаченных дураков, готовых сдохнуть от голода, лишь бы ублажить эту ненасытную братию. Тебе никогда не приходил в голову всего один лишь вполне естественный вопрос: для чего всемогущим богам все ваши подношения?.. — Мужчина осекся и, махнув бессильно рукой, продолжил: — А впрочем, что это я так раскипятился? Какой смысл перевоспитывать темного троглодита, погрязшего по самые уши в собственных заблуждениях? Называй меня просто господин Маг, а лучше — Ваша Магическая Милость.
— Чародейства, волшбы и прочей магии не существует, — блеснул эрудицией Скрат. — Во всяком случае, так утверждают наши жрецы. А ежели кто пытается промышлять чародейством, его тут же на костер, что б другим неповадно было…
— Вот же дебилизм! — сердито оборвал его чародей. — Ты хотя бы своей тупой башкой подумай о том, что сам только что сказал! Коль магии не существует, почему же тогда идущих путем Силы отправляют на костер? А еще Смышленым слывешь… — К неописуемому облегчению напуганного крестьянина вспышка гнева пришельца продолжалась недолго. Вскоре его изборожденная глубокими морщинами физиономия приобрела благодушно-умиротворенное выражение, а серо-стальной цвет глаз поменялся на небесно-лазоревый. — Не обращай внимания на старика. Что-то я в последнее время стал весьма нетерпим ко всему, что противоречит элементарной логике и здравому смыслу. Короче, в данный момент я прибыл в ваш занюханный мирок с одной единственной целью — подыскать достойную кандидатуру на вакантную должность моего ученика. Видишь ли, уважаемый Скрат, мне уже полвека, как перевалило за две тысячи лет, и ты прекрасно понимаешь — ничто не вечно под луной. Ну что мне осталось? Сотня-другая годков, а потом я, так же как и все остальные смертные кану в Лету, и забвение станет моим уделом…
— Ну а я-то здесь при чем? — Преодолевая смущение и робость, рискнул открыть рот весьма озадаченный Скрат. — Неужели Ваша Милость считает старину Скрата достойным стать учеником чародея?
— Из тебя чародей, — не без издевки ухмыльнулся гость, — как из дерьма граната, потому как таланту в тебе абсолютный ноль. Я имею в виду твоего младшего сына. Я почувствовал его ауру, едва лишь оказался в этом континууме, такой исключительной силы маг появляется во всем безграничном Межмирье один раз в целое тысячелетие, а может быть и еще реже. Сам удивляюсь, как это кто-нибудь из моих уважаемых коллег до сих пор его не почувствовал и не прибрал к рукам.
Скрату показалось, что при этих словах в глазах Чародея промелькнула искорка безумия. Вполне вероятно, что это ему всего лишь примерещилось, поскольку в следующий момент гость смотрел на хозяина избенки любящим взглядом своих, на сей раз васильково-синих очей. Крестьянин не оставалось ничего кроме как в очередной раз подивиться их способности менять цвет.
