- Ура-а! Женька приехал! - прервал мои "мудрые" измышления радостный вопль и частый топот каблучков Любочки.
Не успел я привстать навстречу, как мне на шею бросилось легкое жизнерадостное и кудрявое создание, обдав меня сногсшибающим запахом разнообразной и обильной косметики. "Ого! Что-то раньше таких выражений теплого отношения ко мне я не замечал. Вот что разлука с людьми делает. Да, действительно, для хороших отношений надо пореже встречаться!"
- Ой, ты ж меня задушишь! - пропищал я, изображая придавленную мышь. - Как там у нас насчет кофе? Между прочим, у меня с собой гостинцы!
- Уже бегу делать! Ха! Попробовал бы ты без них приехать! - уже убегая, крикнула Любочка.
Я уселся с улыбкой идиота. Как, однако, приятна эта простая радость при встрече. Даже не ожидал от себя, что так буду радоваться Любочке. Она ведь, в принципе, очень милая и непосредственная и, иначе как Любочка, её никто не мог и называть. Если бы не надо было еще с ней непосредственно работать и выслушивать постоянно исходящий от неё поток никчемной информации, то наши рабочие отношения вполне могли бы быть радужными. Ну ладно, сейчас лучше не вспоминать все эти её ляпсусы - всему свое время. Я вытряхнул все бумаги, диски и флэшку на стол, вытащил из сумки пакет с подарками и взял направление на кофейную комнату, где уже собрались все наши ребята.
***
Где-то ближе к обеду я сообразил, что забыл позвонить Федьке, физику, моему давнему школьному приятелю, который сейчас работал мэнээсом (так мы сокращаем младшего научного сотрудника) в лаборатории Полевой Физики в институте Механики и Физики, занимающим крыло, примыкающее к главному корпусу прямо с нашей правой стороны. Так что, для общения, нам, как лабораторным мышам, было достаточно пробежаться полста метров по переходам и лабиринтам здания-монстра отечественной науки. И это было здорово, т.к. третий наш приятель-одноклассник Славка - медик работал тоже мэнээсом, но совсем в другом месте: в лаборатории Нейрофизиологии Мозга института Экспериментальной Медицины. А этот институт, хоть и входил в систему академии, но как-то боком - совместно с Минздравом и, наверно поэтому, был расположен на отшибе - в полукилометре от основного нашего монстровидного корпуса. Так что, встретиться со Славкой было просто невозможно без выхода в не всегда благоприятную среду околонаучного пространства. К тому же еще и вспомнилось, что еще до моей поездки за бугор, у Славки что-то закрутилось на любовном фронте и, судя по вечно отсутствующему виду и голосу - весьма серьезно. Я даже стал опасаться за целостность нашего мальчишечьего клуба трех разгильдяев. Ведь известно, что мужская дружба может выдержать все, кроме разъедающего влияния женской любви!
Федька откликнулся сразу, как будто только и делал, что сидел у телефона и ждал моего звонка.
- Федор Игнатьевич Карасин, лаборатория Полевой Физики! - бодро и официально пробасило в трубке. Федька как всегда выделывается - и не надоест ему! Я выдержал паузу, а потом ехидным вкрадчивым голосом произнес:
- А где ваше "Алё" многоуважаемый, или я смею разговаривать с автоответчиком?
- Ах ты паршивец! Не смей отождествлять меня с какой то машиной! - заорал Федька - Как твои нейроны поживают - синапсы еще не заклеились?
- Спасибо, ничего себе, просили приветы передавать! А как ваши полевые работы!
- Ага, так ваши нейроны уже с приветами? Ну а мои поля всегда со мной, в отличие от ваших, биологических. И бегать мне за ними из лаборатории никуда не надо!
- Ну, уел! - сдался я. Переострить Федьку действительно трудно и такая пикировка могла длиться сколько угодно. Поэтому я перешел к более содержательной беседе. - Как насчет обеда? Если не занят, давай, через пятнадцать минут в главной харчевне.
- Может для девушек я и занят, но для друзей являюсь по первому зову, как неотложка! Короче, с приездом! Хороший праздник, как известно, начинается с обжорства!
- И кончается под столом! Все, встречаемся внизу! Пока, лаборатория Полевой Физики! - не удержался я от последней шпильки и бросил трубку, пока оттуда не раздалось что-нибудь покруче.
На радостях я выскочил в коридор и козлом, в припрыжку прогрохотал по лестнице вниз. Ещё на дальних подходах к столовке в нос ударил едкий запах то ли прошлогодней квашеной капусты, то ли вареной маринованной свеклы. Это было что-то! Я даже притормозил, ностальгически прикрыв глаза и прислушиваясь к отдаленному эху сгружаемых в лотки алюминиевых вилок-ложек, глухому звону мутных граненых стаканов и грохоту двигаемых по керамической плитке железных стульев. Как, оказывается, давно я не прикасался всей душой к этой милой совковой действительности! Тут сзади кто-то подхватил меня под руку, и я услышал в ухе все тот же веселый бас.
- У Вас случайно не обморок от отравления запахом? Может нам лучше прогуляться до МехФизовской столовки?
- Федька, ты ничего не понимаешь! Я просто балдею! Четыре месяца без родной среды обитания! Я истосковался! Где ты во всем мире еще найдешь этот, уходящий в небытие, дух подлинного равенства трудового народа, когда в одной столовке, совершенно одинаково, могли отравиться великий академик и распоследний студент-двоечник!
- Ну и пафос попер! Ты чёго-то совсем там, за границами, сбрендил.
- Нет, Федька! Эти кривые вилки, этот прокисший рассольник и компот из чего-то бурого и склизкого! Эта столовка уже последняя, даже у нас, в академии, у которой вечно нет денег на переоборудование. Все маленькие институтские столовки уже такие же причесанные, как на западе. Эту столовку надо объявить заповедником и достоянием всего трудового народа! Слушай, если я сейчас не увижу толстых теток в замусоленных халатах с поварешками, хмуро молчащих на своих постах на раздаче, как караул у мавзолея, у меня случиться истерика! - просипел я, хватаясь за сердце.
- Эк тебя бедненького проняло! - ржал Федька.- Тебе б в театре Хамлета играть!
- Да-да, ты прав! - я прикрыл глаза, схватился за лоб и, отведя руку вперед вальяжным жестом, продекламировал: "Тупи аль не тупи!" Что в переводе для далеких от искусства чайников: "Время ср…ть, а мы не ели!"
- Не ори ты так! Здесь тебе не сортир! Слушай, сейчас, или ты сдохнешь от анафилактического шока вызванного запахом совкового супа, или я сдохну от голода и смехоспазматических корчей!
- Оставь меня старушка, я в печали… - меня продолжало нести в творческом порыве.
- Кот, стоп! Хватит! Нас ждет прокисшая капуста! - в ответ продекламировал Федька и потащил меня в столовку. (Кот - это мое прозвище, как нетрудно догадаться - от моей разнесчастной фамилии Котов.)
- Сам Карас-Барабас! Эх! Нет в мире пониманья…- согласился я и потащился за Федькой.
