— Уберите все это! — приказала дама, взмахнув рукой.
Неясно было, к кому она обращается. Пекарь незамедлительно покидал скалки и тесто в подол передника и торопливо ретировался подальше от стола.
— Быстро наведите здесь порядок! — не унималась дама.
Амилия почувствовала, как ей в руку впихнули щетку и толкнули в спину. Спотыкаясь и не поднимая глаз, она подошла к столику и начала вытирать остатки муки. На столе остались яркие разводы. К ней тут же подскочил Ниппер с ведром в руках, Велла подала тряпку. Пока они втроем прибирались, дама смотрела на них с нескрываемым презрением.
— Два стула! — бросила она резко, и Ниппер поспешил выполнить ее приказание.
Не зная, что делать дальше, Амилия стояла на месте, все еще держа мокрую щетку, и наблюдала за госпожой. Встретившись с ней взглядом, она быстро опустила глаза и заметила, как по полу пробежала какая-то тень. Маленькая серая мышь замерла под столиком пекаря, стараясь укрыться в темном уголке. Улучив момент, она схватила хлебную крошку и юркнула в узкую щель.
— Какое жалкое существо! — воскликнула госпожа, и Амилия решила, что она говорит о мыши, но женщина добавила: — Надо же было развести на полу такую грязищу! Поди прочь!
Прежде чем отойти к своему тазу, Амилия неуклюже попыталась изобразить реверанс. Последовал шквал распоряжений. Велла, Кора и даже Эдит отправились накрывать стол для ужина. Велла постелила белую скатерть, Эдит принялась расставлять столовое серебро, но госпожа отогнала ее и сама аккуратно разложила приборы, чаши и полотняные салфетки. Вскоре стол был красиво убран для ужина на двоих.
Амилия терялась в догадках — чем вызвана вся эта суета? Никто не стал бы накрывать стол для прислуги, но разве господам придет в голову ужинать на кухне?
— Что здесь происходит? — раздался низкий голос Ибиса Тинли. Старый корабельный кок, служивший в замке главным поваром, был крупным мужчиной с широкой грудью, ярко-голубые глаза выделялись на его лице, обрамленном редкой седой бородой. Все утро он провел, встречаясь с крестьянами-поставщиками, но так и не удосужился снять передник. Эта тряпка, вся в жирных пятнах, была не только его рабочей одеждой, но и своего рода признаком положения, занимаемого им в замке. Ибис вломился в кухню с видом медведя, который, вернувшись в свою берлогу, обнаружил там незваных гостей. Заметив госпожу, он в недоумении остановился.
— Я леди Констанция, — сказала ему придворная дама. — Сейчас я приведу сюда императрицу Модину. Если ты повар — так займись приготовлением ужина.
Она придирчиво оглядела стол, поправила некоторые приборы и, круто развернувшись, вышла из кухни.
— Лейф, разрежь вон того жареного барашка! — крикнул Ибис. — Кора, неси сыр! Велла, давай сюда хлеб! Ниппер, выровняй поленницу!
— Императрица! — в изнеможении воскликнула Кора.
— Сюда-то ей зачем? — проворчал Лейф.
В голосе его слышалось раздражение, как будто к нему домой явился с визитом нелюбимый родственник.
Амилия слышала об императрице, но никогда даже издали не видела ее. Императрицу вообще мало кому довелось увидеть. Церемония коронации, состоявшаяся зимой более полугода назад, была закрытой, и с прибытием императрицы в Аквесте установились новые порядки.
Король Этельред больше не носил корону. Отныне к нему обращались «господин регент», а не «ваше величество». Он по-прежнему управлял замком, который теперь именовался императорским дворцом, однако за все происходившие перемены отвечал второй регент — Сальдур. Бывший епископ, родом из Меленгара, он поселился во дворце, и по его распоряжению в большом и тронном залах денно и нощно трудились зодчие и каменщики. Сальдур установил и новые порядки, которые неукоснительно должна была соблюдать прислуга.
Отныне дворцовый персонал не мог покидать пределов замка, разве что в сопровождении кого-либо из новой стражи, а все письма внимательно прочитывались и только по получении разрешения могли быть отосланы родным и знакомым. Впрочем, последний указ не слишком кого-то огорчал, поскольку среди слуг лишь единицы умели читать и писать. А вот запрет на выход из дворца тяжело переживали почти все. Лишенные права каждый вечер возвращаться домой, многие из тех, чьи семьи проживали в городе или в близлежащих хозяйствах, предпочли оставить службу. Те, кто остался, не получали от них вестей. Регенту Сальдуру удалось изолировать дворец от остального мира, но внутри слухи и сплетни разносились со скоростью света. В дальних коридорах поговаривали, что самовольный уход из замка фактически приравнивается к попытке побега.
Тот факт, что никто никогда не видел императрицу, служил дополнительным поводом для слухов. Все знали, что она наследница первого легендарного императора Новрона и, следовательно, дочь бога Марибора. Подтверждением служило то, что она единственная смогла одолеть чудовище, убившее десятки сильнейших рыцарей Элана. Родом она была из маленькой глухой деревеньки, но это лишь доказывало, что в глазах Марибора все равны. Все сходились на том, что императрица — высшее существо, и только регентам и ее наставнице дозволялось лицезреть ее божественный лик.
«Вот, стало быть, кто эта женщина», — подумала Амилия. Придворная дама с угрюмым лицом и повелительным голосом была наставницей императрицы.
Вскоре стол украсили лучшие кушанья, которые смогли собрать за столь короткое время. Пекарь Ноб и мясник Лейф спорили, как их лучше расставить, — каждый хотел, чтобы плоды его труда заняли на столе почетное место.
— Кора, — сказал Ибис, — водрузи-ка посередине головку своего замечательного сыра.
Молочница улыбнулась и покраснела от удовольствия, Лейф и Ноб нахмурились.
Амилия сделала все, что от нее требовалось, и ей ничего не оставалось, кроме как вернуться к своим обязанностям посудомойки. В углу возле дубовых бочек Эдит взволнованно болтала с буфетчиком и подносчиком, а остальные оправляли на себе одежду и приглаживали волосы. Ниппер еще не закончил подметать, когда госпожа вновь появилась, таща за руку худенькую молодую девушку. Все опять замерли.
— Садись! — отрывисто велела леди Констанция.
Кухонная прислуга недолго разглядывала женщин, все с нетерпением ждали появления божественной императрицы. Двое стражников в доспехах заняли места по обе стороны стола. Но больше никого не было.
«Где же императрица?» — недоумевала Амилия.
— Модина, я велела тебе сесть! — гневно повторила леди Констанция.
Амилия вздрогнула от изумления.
«Модина? Эта несчастная девчонка — императрица?»
