— Я тоже так считала! А он взял и пригласил.
— Это же здорово! Он тебе давно нравился.
— Как думаешь, догадывается? — она указательным пальцем растерла помаду на тыльной стороне руки.
Я задумалась. Леха был на год старше, учился в Техническом, входил в одну компанию с Ромкой, Димкой, Катюхой и другими ребятами из секции. Парень был надо признать не слишком красивый, зато умный и интересный, Иринка влюбилась сразу, как Катюха представила его. Я помнила как стояла и пыталась скрыть неловкое поведение подруги. Иринка потом печально посмеивалась над своими словами и односложными фразами. С первого знакомства прошло почти два года, и все это время мы наблюдали, как Лешка встречает возле школы белокурую отличницу и просто для всех учителей "милую девочку" Анечку. Даже Катюха со всем ее глубоким пофигизмом порой недоумевала по поводу такого союза, поскольку несмотря на многочисленные пятерки, умом Анечка не блистала. Ира на все замечания подруг глубокомысленно заявляла: "Не суди, и не судим будешь". Она вправду никогда не судила, чему мы у нее старательно учились.
— Нет, — наконец изрекла я, — вряд ли. Он не очень внимательный.
— Вот тут ты не права. Очень внимательный и наблюдательный.
— С чего ты взяла?
— Интуиция…
— А.
— Вот смотри оттенок как раз под твои глаза, у тебя еще такого нет.
Я отвлеклась, Иринка протягивала каталог. Я привстала и, когда мои пальцы коснулись плотной лощеной бумаги, он вдруг вылетел из наших рук, упорхнув под кровать.
Мы ошарашено уставились друг на друга.
— Ничего себе падение! Он живой что ли?
Я захохотала, Ирка мне вторила.
— Не знаю, Ириш, может мне пора заканчивать с помадой?
Мы долго заливались смехом, потом я, простонав "старость — не в радость", полезла под кровать доставать незадачливую книжицу. Каталог оказался почти по центру, так что пришлось влезть по пояс. Я взяла его и собралась вернуться в компанию Иринки, когда обнаружила его.
Широкое мужское кольцо. Я осторожно взяла чуждый предмет и вылезла наружу, стукнувшись по дороге затылком о край кровати.
— Ты чего? — Иринка обеспокоено смотрела на меня. — Что это?
— Не знаю. Кольцо, вроде серебряное, сильно потемнело…
Подруга склонилась ко мне.
— Змея. Это что за камни?
— Понятия не имею.
— Родители, наверное, потеряли. Они у тебя антиквары.
Я задумалась.
— Спрошу, но вряд ли. Они аккуратные, все всегда учтено, оценено.
— Вот и пусть тебе расскажут. Ты сама-то что думаешь? Летом в магазине у них работала.
Я задумчиво потерла кольцо. Змея обвивала кончиком хвоста голову, красные глаза переливались в свете солнечных лучей, тоненький раздвоенный язык высовывался изо рта.
— Ручная работа. В викторианскую эпоху были распространены кольца с древнеримской символикой змеи. Если это и в самом деле рубины, а я так подозреваю — кто станет вставлять в серебро что-то иное? — то это точно девятнадцатый век. Странно, почему нет авторского клейма. И оно мужское, если судить по размеру.
— А что означает змея?
— Вечность. На востоке — мудрость.
Повисшая после моих слов тишина даже мне показалась немного странной. Иринка нашлась первая.
— Викторианская? Это же вроде Британия. Кольцо оттуда?
— Не знаю. Время Большой игры. Кто его разберет. Я лучше родителям покажу. Папа должен знать.
— Красивое очень. Как думаешь, тебе разрешат его себе оставить?
Затылка коснулся поток прохладного воздуха. По спине побежали мурашки. Я поежилась, мне безумно хотелось оставить украшение. Ирина видимо думала точно так же.
— Одень.
Я покрутила кольцо в руках и взглянула на свои тоненькие пальцы.
— Оно мне большое.
— Одень на большой палец. — Не унималась подруга. — Честное слово, Маш! Я бы на твоем месте уже давно сообразила! Безумно красивое!
Ирка оказалась права. На большой палец кольцо пришлось впору. Она восхищенно выдохнула.
— Вот ты везучая!
Я улыбнулась.
— Хочешь померить?
— Да еще бы!
Вечером того же дня показала родителям находку. Они пришли в восторг, долго лазили по комнате, пока в конце концов общими усилиями не пришли к выводу, что украшение возможно выпало из новой кровати. Хотя каким чудом оно там удерживалось так долго, при всех приключениях этого пурпурного монстра, представить было сложно.
— Подумать только, — восхищался папа. Его глаза в таких случаях становились совсем мальчишескими. — Машунь, я постараюсь установить что-то об этом кольце, вполне возможно выяснится что-то и о кровати…
— А могу я себе оставить?
Родители переглянулись.
— Думаю, да. Только пусть Ирина никому не рассказывает, и ты помалкивай. Я его через магазин проведу.
Я обрадовалась.
Через сутки змея перекочевала ко мне, отец обещал выяснить о ней как можно больше.
Вечером я сидела на кровати, слушала музыку и разглядывала кольцо.
Откуда оно могло выпасть? Ведь кровать за ее долгий век многократно перетягивали, двигали, я подозреваю и роняли тоже, так почему именно в моей комнате, именно теперь? Я потерла кончиком пальца красные глаза и прошептала.
— Чье ты? Как его звали? Знаю, папа говорит, что руки у людей бывают разные, но не верю я, что ты женское.
Мне вдруг до боли захотелось не снимать его никогда. А ведь с утра в школу, оно слишком сильно привлечет внимание. В голову пришла гениальная мысль. Я соскочила с матраса и бросилась к шкафу. Где-то у меня была недорогая подвеска в виде кошки на тонком плетеном кожаном ремешке. Украшение довольно быстро нашлось. Я освободила ремешок, сняла с пальца колечко и одела его вместо подвески.
— Вот так против тебя ни один учитель возражать не станет.
Я зевнула. Опять. Почему-то весной утренняя зевота обострялась, особенно перед географией.
У вас когда-нибудь был учитель, который надолго делал подначальный ему или ей предмет ночным кошмаром? Мой ночной кошмар — география. Никогда не представляла, зачем мне знать все притоки Амазонки. А если я хочу стать врачом. Зачем врачу названия японских островов? Сканворды разгадывать?
Потерла рукой глаз и тут же спохватилась. Куда пальцы тыкаю. С таким трудом накрасила опухшие веки. Кто решил, что занятия в восемь утра — это правильно? Это неправильно. Я тяжело вздохнула и переступила с ноги на ногу. Кольцо на груди под одеждой привычно потеплело. Я давно подметила за ним эту странность. Стоило мне почувствовать себя уставшей или расстроенной, оно тут же давало о себе знать еле заметным теплом. За прошедший месяц отцу так и не удалось ничего выяснить о бывшем владельце или мастере.
