— Здравствуйте, дети, садитесь — директор и эти трое встали возле доски, висевшей напротив центрального ряда парт, а учитель географии сел за свой стол. В классе царившая до этого тишина сменилась редкими перешептываниями. Мои одноклассницы с восхищением смотрели на незнакомых мужчин, а одноклассники — с явной завистью…
— Доброе утро, — начал свою речь Кирилл Ефимович, директор. — Значится так, в этом году школу вы заканчиваете, самое время определиться с вузом…. - пауза — Со мной представители трёх академий нашего города. Насколько вам, я полагаю, известно, это крупные учебные заведения и, как вы выражаетесь, крутые. В них готовят специалистов высшего уровня для работы в России и за рубежом. Более подробная информация сегодня, после уроков, в актовом зале, где наши гости ответят на ваши вопросы. Как только директор и компания вышли из класса — начался урок. И кого вызвали к доске, чтобы проверить домашнее задание? Правильно, меня. Урок сменялся переменой, перемена — уроком. И это продолжалось вплоть до столпотворения в актовом зале. Девчонки обсуждали что-то друг с другом, ребята над чем-то или над кем-то смеялись, а я стояла одна-одинешенька. Никто даже косых взглядов в мою сторону не кидал.
Все звуки и голоса стихли, когда в актовый зал зашли директор и представители.
Мы расселись по стульям, а Кирилл Ефимович начал представлять нам гостей. И если честно, я пропустила мимо ушей — кого и как зовут.
Первым перед нами выступал высокий пепельный блондин. Одет он, надо сказать, — очень даже. Черный костюм, белая рубашка, черный галстук и черные ботинки, начищенные до блеска.
— Здравствуйте. Рад видеть столько молодых дарований — голос его звучал властно и уверенно, вроде бы как с нотками дружелюбия. Но только «вроде бы как». — Сразу предупреждаю, что я и мои коллеги предлагаем некоторым из вас не высшее образование, а среднее специальное. Но и оно даст вам путевку в жизнь, так как уровень нашей подготовки выше, чем в большинстве вузов, предлагающих вам получить высшее образование… Дальше я не слушала. Все мое внимание было обращено на ангела-хранителя блондина. Вернее на то, что его не было. И лишь через некоторое время мне удалось разглядеть некоторую сущность. Она выглядела странной — не такой как другие. Раньше мне казалось, что они меня не пугают, теперь я передумала. Мне стало страшно. Эта тварь очень меня напугала, и я едва сдержала готовый вырваться из груди крик. Я не слушала, что говорит выступавший, я наблюдала за ним и тварью, находящейся с ним. Мне это казалось невероятным. И никаких идей о возникновении сущности на протяжении всего выступления в мою голову не поступило.
Следом за блондином выступал брюнет. И его существо было прекрасно. Это был не ангел-хранитель, но оно или он или она — располагало к себе, и я невольно ахнула от восхищения.
— Смотрите-ка, наша ненормальная запала на него — девчонки, сидевшие справа от меня, захихикали. Меня нисколько не задело глупое замечание одноклассниц. Я к ним привыкла. И к одноклассницам, и к глупостям, что метают их языки. Не очень-то я старалась сосредоточиться на выступавшем мужчине. Хотя посмотреть было на что, к примеру, на его светлый костюм, и черную рубашку, да и вообще, весь образ брюнета являл полнейший антипод образу блондина. Меня забавляла игра выступавшего гостя, его манерность и обаяние, восхищал голос. Мужчина словно околдовал весь зал, мы слушали его, и слышали. Мы делали это так, будто нам рассказывают самую интересную и захватывающую историю на свете. Последним выступающим был шатен. Серый костюм и неуверенность в голосе сильно отличали его от коллег. В отличие от них, у этого мужчины ангел-хранитель был. Но и сущность присутствовала. Понятия не имею, как они делят одного человека на двоих. Сейчас зима, и темнеет довольно рано, поэтому, когда нас отпустили, на улице уже сильно стемнело. Одевшись, я вышла из школы и зашагала в сторону дома. На моем пути один за другим гасли фонари, но я и без них все прекрасно вижу. И хотя мне ужасно нравятся очки, подозреваю, что носить их мне не придется. Одна вещь по прежнему не выходила из моей головы — кто же эти люди, что выступали сегодня в нашей школе? Они вряд ли обычны, раз с ними уживаются сущности, занимая место ангела-хранителя. Сев на одну из лавочек в пустом детском дворе я решила поговорить со своим гением:
— Аркель, ты со мной? Ни разу я не видела своего ангела, хотя других вижу постоянно, стоит мне только присмотреться. Мы с Аркелем, так зовут моего гения, часто беседуем, я всегда могу выплакаться ему, а он внимательно слушает, хотя и без моих слов знает о происходящих со мной событиях все-все, так как постоянно сопровождает меня, где бы я ни была. «Я всегда с тобой» — ласковый голос ангела сегодня казался мне как никогда прекрасным. Он не то чтобы отвечал словами, хотя конечно именно ими он отвечал. Он пел. И это было прекрасно.
— Может ли сущность быть вместо ангела-хранителя? — мне не терпелось узнать ответ, с которым мой ангел, по обыкновению, медлил. «Да» Да. И все. Вот вам, пожалуйста.
— Аркель, как это происходит? «Ты правда хочешь узнать?»
— Конечно. Правда. Хочу. Узнать — я четко проговорила каждое слово, делая между ними небольшие паузы. «Сейчас не совсем время и место, тебе пора домой» На этом наш скромный диалог закончился. Конечно, со стороны казалось, что какая-то сумасшедшая разговаривает сама с собой. Но какое мне дело до того кто и что подумает?
— Хорошо, Аркель — согласившись с гением, я отправилась домой.
Родители обычно приходят к ужину. Поэтому, зайдя в квартиру и переодевшись, я принялась готовить.
Замариновав куриные крылышки в медовой заливке, и поставив вариться свеклу для салата, я позвала своего домового:
— Тонь, выползай, а? В ответ на мой громкий вопрос прозвучала тишина, и я предприняла новую попытку:
— Тонь, ты есть будешь?
И вновь никакого ответа. Тогда я решила заглянуть в свою комнату — излюбленное место нашего домового. И ахнула. Тоня дрался с другим домовенком.
— Стоп! — я прикрикнула на них и они остановились. — Что здесь происходит? Домовята виновато посмотрели на меня, и гость исчез.
— Тоня, Тоня, ай-яй-яй — я недовольно покачала головой и потопала на кухню — отправить курицу в духовку.
Поставив вариться рис, я села на табуретку и задумалась. О том кто я, зачем я, и что же в конце концов будет? И пусть я отличаюсь от других, но почему у меня почти нет друзей, кроме родителей, Любы и Тоньки? Я ведь ничем не хуже, может даже лучше многих. Я не безголовее, не страшнее, не дурнее, ничем, только почему люди боятся того, чего не понимают? Того, что совсем не похоже на них? Ведь эта непохожесть не делает кого-то лучше или хуже, она делает нас разными, а другой — не значит плохой. Так бы я и просидела окутанная мрачными мыслями, если бы не услышала звонок в дверь. Посмотрев в дверной глазок, я удивилась — никого. Только я прошла на кухню и сняла свеклу с огня, раздался очередной звонок. На этот раз я открыла дверь — снова никого нет. Меня охватила легкая паника.
