Евгений Малинин - Волчья звезда

Свернувшись на подстилке из мха, он неразборчиво пробормотал: «Подождем…» — и тут же заснул. Сон его был очень беспокоен, несколько раз он неожиданно открывал глаза и озирался, а однажды с его губ слетела едва понятная странная фраза:

— Как же так? Как же могло все так измениться? И так быстро измениться!

Лето было в самом зените. Солнце, похожее на стершуюся золотую монетку, висело в бледно-голубом, выцветшем небе и нещадно жгло замерший в полудреме стольный княжий город Край. Жаркая тишина навалилась на соломенные крыши бедных окраинных слобод, на немощеные улицы верхнего города, на свинцовые кровли высокой темно-серой громады княжеского замка. Летний полдень — не время для работы.

В слободе горшечников, под плетнем, отгородившим от пыльной дороги небольшую избу с единственным крошечным окошком, выходящим на пустой двор, в чахлой, измученной зноем травке копошился небольшой, лет семи, мальчуган. Одет он был только в коротенькие порточки, голое худенькое тельце паренька загорело до черноты, и этот загар еще больше подчеркивался белой, выгоревшей копной волос, подстриженных «под горшок». Его огромные голубые глаза были распахнуты в мир со жгучим интересом детства и в то же время выдавали некий горький опыт. Мальчишка поймал жука и внимательно его рассматривал.

Когда он, оторвавшись наконец от жука, поднял голову, его открытый взгляд встретился с горящими зеленым светом волчьими глазами. Зверь с широкой белой полосой на шее, прочно расставив лапы, стоял в двух шагах от ребенка и внимательно разглядывал его лицо. Мальчик не испугался, а словно бы оцепенел. Несколько секунд паренек и огромный зверь, не мигая, рассматривали друг друга, а затем волк чуть приспустил нижнюю губу, показав острый желтоватый клык, и хрипло, нечленораздельно произнес:

— Где твоя мать, маленький изверг?

Мальчик, не отрывая взгляда от зеленых волчьих глаз, медленно поднялся на ноги, изобразил неуклюжий поклон и ответил:

— Я — сирота, господин…

Волк склонил светло-серую от пыли голову набок и еще более невнятно пробормотал:

— Жаль… У твоей матери красивые дети…

После этих слов матерый зверь повернулся, словно потеряв всякий интерес к ребенку, и неторопливой рысью направился к центру городка.

Мальчик проводил волка взглядом, а затем начал медленно отступать к калитке. Добравшись до входа во двор, он быстро юркнул за плетень, стрелой промчался к крылечку хаты и исчез за визгливо скрипнувшей дверью.

Единственная в избе полутемная комнатка казалась очень большой, но это было всего лишь следствием почти полного отсутствия мебели. Только грубо выложенный очаг, расположившийся посреди комнаты, создавал в этом убогом помещении хоть какое-то ощущение обжитости. Земляной пол приятно холодил ноги, но мальчишка даже не заметил этого. Быстро пробежав к дальней стене комнаты, он присел на корточки перед кучей тряпья, наклонился и, чуть всхлипывая от возбуждения, зашептал:

— Дедушка… дедушка… просыпайся скорее! Что сейчас было! Со мной многоликий говорил!

Куча тряпок зашевелилась и… успокоилась.

— Дедушка, ну, дедушка же! — снова зашептал мальчишка, запустив руки под тряпки и толкая всю кучу. — Ну, проснись же! Я тебе сейчас все расскажу.

Куча снова зашевелилась, из-под тряпок показалась огромная грубая рука, которая, пошарив по поверхности кучи, отбросила вдруг большой, толстый лоскут. Из-под него появилось широкое заспанное лицо старика. Большие, водянисто-голубые глаза бессмысленно поморгали, потом в них появилось сознание, и старик резко сел, разворошив всю кучу.

— Что случилось? — спросил он гулким, чуть охрипшим от сна голосом и протянул свою огромную ладонь к белой голове внука, словно желая убедиться, что с мальчиком все в порядке.

— Я же тебе говорю, дед, со мной только что говорил многоликий!

Дед моргнул, не глядя, протянул руку в сторону и ухватил за горло стоявший рядом глиняный кувшин. Напившись квасу, дед поставил кувшин на место, посмотрел на внука и совсем уже проснувшимся голосом поинтересовался:

— Так. Ты, значит, снова играл за плетнем?!

Мальчик от неожиданного вопроса качнулся назад, сел на пол, затем, поморгав выбеленными ресницами и понимая, что отпираться бесполезно, молча кивнул.

Дед вздохнул, укоризненно покачал головой, но ругать мальчишку не стал. Вместо этого он погладил его по голове и, умеряя свой могучий бас, спросил:

— Ну, и что тебе сказал твой многоликий?

Мальчик поднял удивленные глаза и в свою очередь задал вопрос:

— Разве тебе неинтересно, какой он был?

— А я знаю, какой он был, — чуть усмехнувшись, ответил дед.

— Откуда? — У мальчишки от удивления округлились глаза, но он тут же сообразил. — Ты смотрел в окно, да?!

Дед отрицательно покачал головой:

— Ты же видел, что я спал… Просто я могу догадаться, что это был волк… ну, может быть, человек, хотя в человеческом облике многоликие по нашей улице не ходят…

— А может, это был ивачь?

— Ну да, — насмешливо оборвал внука дед, — ивачь специально спустился на нашу пыльную улицу с небес, чтобы посмотреть на вот это чудо красоты!

И он легко ткнул в маленький нос внука своим заскорузлым пальцем.

— Да, — мальчишка почесал вихрастую макушку, — это действительно был волк… Но, знаешь, он был такой огромный, с вот такими зелеными глазами!

Мальчишка свел свои ладони, показывая, какие огромные глаза были у волка.

— И еще у него на шее была вот такая белая полоса! — Малец азартно мазнул ладошкой по своему горлу.

— И что же он тебе сказал? — спросил дед.

— Он… — Мальчик на мгновение замялся. — Он спросил, где моя… мама… — Дед внимательно посмотрел на внука, и тот, не дожидаясь вопроса, произнес: — Я ответил, как ты учил… Что я — сирота…

— Он что-нибудь еще сказал? — мягко поинтересовался дед.

Мальчишка отрицательно покачал головой и, спустя мгновение, добавил:

— Он сразу убежал… В город…

Дед снова протянул руку к кувшину, но вдруг остановился, а затем начал с кряхтением выбираться из своей кучи.

— Дедушка, — чуть отодвинувшись, воскликнул внук, — а ты разве уже встаешь? На дворе еще очень жарко!

— Ничего, — добродушно буркнул дед, — раз уж ты, Вотушка, меня разбудил, не имеет смысла снова укладываться! Пойду-ка я лучше поработаю, а вечером, по холодку, отдохну.

— Тогда ты вечером расскажешь мне про моего прадеда? — с загоревшимися глазами спросил мальчишка. — Про многоликого Вата?

Дед взглянул на внука, коротко вздохнул и кивнул: