Шли годы. Параскева росла. Из забавной девчушки она превратилась в стройную темноглазую красавицу. Потом вышла замуж, и их общение постепенно сошло на нет. Это было к лучшему. Пообщайся они еще лет десять, и пришлось бы объяснять молодой женщине, почему ее знакомый за последние двадцать лет ничуть не изменился, оставаясь таким же стройным темноволосым юношей. Последний раз он видел Параскеву через полгода после свадьбы. Женщина горько плакала у лесного озера. Он знал, о чем она плачет, но ничем помочь не мог. Поэтому просто стоял за деревьями, присматривая за Параскевой и озером с русалками. Колдун не хотел, чтобы с ней случилось что-то плохое. А водяные девы под Ивана Купалу могли начать дурачиться в любой момент. Потом, проводив девушку из лесу, Илья закрыл в него ход. Вернувшись в избушку, он собрал вещи и ушел на какое-то время в Глухой лес. Колдун знал, что жизнь человеческая коротка. И к следующему его возвращению никто не будет тревожить избушку посещениями.
Илья возвращался домой на рассвете. Совсем короткий период тишины в лесу, когда ночное зверье уже спит, а дневное еще видит сны, нравился ему необычной тишиной и спокойствием. Он расслабился и потому увидел старушку, копавшуюся в травнике у дома, слишком поздно. Услышав шаги, пожилая женщина подняла голову и в ее темных глазах застыло удивление.
– Ты его внук?
– Чей? – колдун в замешательстве остановился.
– Известно чей, – и она выдохнула его имя.
Все встало на свои места. Знать настоящее имя колдуна мог только один человек. Только маленькой девочке он говорил, что его зовут…
– Параскева?
– Кому Параскева, а тебе Прасковья Ивановна. Неужто приехал на дедов дом посмотреть?
– Ну да. Он много рассказывал про жизнь здесь, дом и лес, – Илье быстро удалось взять себя в руки.
– Ну, посмотрел? – и женщина недобро усмехнулась.
Конечно, самым разумным было бы изобразить раздосадованного глупого юношу, развернуться и уйти. Возможно, тогда он избежал бы многих, очень многих неприятностей. Но эта недобрая усмешка до боли напомнила его самого. Вот, мол, пришел еще один глупый человечек вмешиваться в мою жизнь. И колдун решил сразу внести ясность.
– Дед говорил, что дом его собственность. Поэтому я хочу здесь остаться. – Илья снял с плеч котомку.
Старуха глянула на него с интересом.
– Что такому молодому парню делать в глуши? Поживешь пару недель и сбежишь обратно в город. И что за сумка у тебя такая странная?
– Ручная работа, сейчас так модно, – он усмехнулся про себя фразе, пришедшей в голову. Как говорила мама: знания всегда рядом. Надо только мысленно протянуть к ним руку. – К слову, дед учил, что гостя сначала надо напоить, накормить, а потом вопросы задавать, – и, игнорируя старуху, парень пошел в дом.
В избе было по-прежнему уютно. С виду неприметный рубленый домик внутри оказывался довольно просторным, поделенным на четыре комнаты. Печь в нем носила скорее декоративный характер: здесь итак всегда была нужная для него температура. Стоило переступить порог, как на чердаке затопали маленькие, обутые в лапти ножки и раздалось бормотанье: «Хозяин вернулся, хозяин вернулся».
– Ну, положим, хозяин в этом доме ты, – Илья сделал паузу, прислушиваясь к бормотанию домового, – и смотрю хозяин добрый. В доме чистота, порядок.
В ответ послышалось довольное кряхтенье. И затем неожиданно: – Бабка плохая, гони ее.
– Да, что такого она сделала?
– Травы собирает, людям помогает, люди в лес хотят. Будет шумно, все истопчут, испоганят, навредят.
– Хорошо, я подумаю, – ответил Илья и действительно всерьез задумался.
А чего он хотел, когда учил маленького человечка различать травы? Считал, что она никогда не применит знания? И использовала, кстати, не в самых плохих целях, стала лекаркой. А могла бы, учитывая, что растет в этом лесу… Интересно, что она помнит из его рассказов?
И тут, нарочно шумно кряхтя, вошла Параскева. Сморщенное лицо, шаркающая походка. От маленькой забавной девочки и стройной строгой девушки остались только большие темные глаза и необычно густые для ее возраста иссиня-черные волосы.
– Ну что, домовой уже на меня нажаловался? – спросила она деланно равнодушным тоном.
– Какой домовой? – колдун попытался изобразить удивление.
– Врать не умеешь, как и твой дед. Все на лице написано.
Хозяин на чердаке недовольно заворчал от многократного упоминания своего имени. Но Параскева, казалось, не слыша этого, продолжала.
– Ты ведь не просто так пришел? Наверное, дед, про травы много рассказывал?
– Рассказывал, – Илья не понимал, к чему она клонит.
– Много их в этом лесу. Есть такие, что больше нигде в округе не встречаются. Так вот я их собираю и людей лечу, – она сделала паузу, как будто призналась в тяжелом преступлении. – Знаю, твой дед всегда был против этого. Он вообще недолюбливал людей. Но я всем помогала и буду помогать.
– Это нормально, люди всегда помогают людям, – ответил Илья. – И если мой дедушка, – он кашлянул, – учил вас различать травы, он должен был это предугадать, – сказал он вслух, подумав о собственной абсолютной непредусмотрительности.
Параскева облегченно вздохнула и даже улыбнулась, обнаружив ряд прекрасных ровных зубов.
– Значит, не будешь меня гнать из лесу?
– Как я могу?
– Очень даже можешь, если ты внук своего деда. Даже сейчас в лес никто пройти не может. То в овраг скатятся, ноги переломают. То дерево старое на кого упадет. На днях пастух пытался корову, отбившуюся от стада догнать, так на него целый рой ос вылетел. Пастух назад, а корова загинула. А ты прошел, целый и невредимый. Как от села-то добрался, полем?
– Нет, проселочной дорогой, – не подумав, брякнул он.
Перед его глазами уже стояла картина заброшенной дороги изрытой ямами, заваленной старыми деревьями вперемешку с сочной зеленой крапивой. Похоже, по прошествии стольких лет пространственные ориентиры довольно сильно изменились и теперь каждое сказанное слово нужно сначала тщательно проверять.
Но старуху его ответ не особо удивил.
– Вот-вот, – удовлетворенно сказала она, как бы лишний раз получая доказательство своим мыслям. – Этой дорогой почитай лет пятьдесят уже никто не ходит. Там сам черт ногу сломит. А ты прошел. Да и узнать о ней мог только от деда, – и, не дожидаясь ответа, подытожила, – заболталась я. Скоро солнце припекать начнет, травы будет собирать поздно, – вышла на улицу.
Сперва с Параскевой они общались лишь по необходимости. Она быстро забрала вещи и перебралась в деревню. Наведываясь в лес, женщина всегда приносила то пироги, то картошку, то соленья. И удивлялась, как молодой парень может жить отшельником, когда деревенские мечтают вырваться в город, к цивилизации, любой ценой.
