Все слухачи сидят вокруг многогранного кристалла и слушают человеческие мысли и слова. Все, которые сказаны или подуманы в этой области. Их задача — вовремя отловить молитвы о помощи или о благословении еды и отделить их от обычного шума. Разумеется, основную задачу по фильтрации божбы, дурных мечтаний и прочего мусора выполняют автоматические машины, но никто никогда не сможет создать такую машину, которую не смогли бы запутать простые люди. Поэтому в сомнительных случаях автоматика выкидывает информацию ангелам — слухачам, а те уже решают, звать нас, боевиков, или нет. В моём случае сомнений нет — если люди просят благословить еду, значит, пора в дорогу.
В следующий сиг я уже был у стола. Хорошая семья, дисциплинированная. Выставила всю еду на стол и просила благословить всё, что на столе. Это гораздо лучше, чем когда люди садятся обедать, а у самих часть еды ещё в печке, а часть — на ветке. А мне что делать прикажете? Приходится лезть в мысли и выуживать там информацию о том, что они ещё собирались съесть, чтобы проверить еду. А отдельные гады вообще едят непрерывно, причём в начале еды даже сами ещё не знают, что будут есть после четвёртой перемены блюд. Приходится навещать их каждые несколько секунд и проверять еду, чтобы не съели плохое.
Пару сигов я помечтал о том, чтобы на Земле появилась такая религия, которая запретит есть то, что не стоит на столе в момент молитвы. Потом я отвесил себе мысленный пинок и заставил работать (было больно: тяжелые мысли ангелов весьма материальны). Все блюда на столе были хороши, в салате было немного дизентерии — попала из воды, которой хозяйка мыла овощи, — но я её подавил играючи. На всякий случай я пошарил в мыслях у хозяйки и хозяина. Ага! Они собирались есть грибочки, но на стол их не выставили. Грибочки в горшочке на полочке были свежими, да вот только среди хороших грибов затесался один с нервно — паралитическим ядом. Нервный паралитик я обезопасил, скислив соседний гриб, а вот компонент, который вызывает желудочное отравление, оставил. Им будет полезно приобрести опыт не собирать такие грибы, да и очень трудоёмко это вещество из горшка вытягивать. Несколько секунд уйдёт, у меня тёмные за это время весь город разнесут. Надо будет вернуться сюда через несколько минут.
В следующий сиг я уже был на улицах города и навестил Руфь, одну из основных объектов нашей заботы в этой местности. Руфь осуществляла движение в сторону рынка. Не нужно было быть ангелом третьего уровня, чтобы увидеть, что через несколько минут её путь пересекался с путём Зевадоса, безумного алкоголика, и в точке пересечения намечалось большое красное пятно. Руфь охнула и чуть не заплакала, когда ремень у туфли вдруг порвался и она ступила подвернувшейся ногой на острые камни дороги. Её путь свернул в лавку сапожника, а соседу сапожника — буйному Карентису, рядовому из городской стражи, — вдруг захотелось выйти на улицу.
Карентис с утра был не в духе и искал, на кого бы спустить раздражение, но всё не находил. Жена, увидев его состояние, улетучилась якобы за продуктами, а на улицу ему выходить было лениво. Тут он вдруг почувствовал, что теперь очень хочет выйти на улицу (лёгкость в теле у него появилась потому, что я передал ему часть своих чувств). Выйдя на улицу, он столкнулся с Зевадосом, и был обруган за стояние не в том месте. Карентис аж задохнулся от возмущения — это он вышел выпускать пар и "спускать собак"! Я сиганул к тёмным на скотобойне и намекнул, что в известной точке двое человек лишены нашей защиты. Они припустили за подельниками, и через три сига десяток тёмных направлял якобы случайные движения буянов так, чтобы ни один не прошел мимо цели. В результате мах ногой Зевадоса, который должен был быть простым пинком, распорол пряжкой сандалий живот Карентиса так, что вывалились внутренности, а несильный прямой удар в голову Карентиса превратился в убивающий удар, вызвавший сотрясение, кровоизлияние в мозг и смерть. Когда Руфь вышла на улицу, она застала в живых только агонизирующего Карентиса. На телах убитых сидели тёмные и наслаждались излучаемыми страданиями. Но она их, разумеется, не видела, почувствовала только ужас и печаль, что заставило её обойти место схватки по большому радиусу.
Осуществив ещё несколько тысяч дел (народ садился завтракать, и забот было много), я вернулся в семью, где ели грибы. Мамочка как раз накладывала ребёнку грибы на блюдечко. Устроить ребёнку небольшое отвлечение внимания было несложно. В результате блюдечко полетело на пол, мама разразилась ругательствами и лишила ребёнка лакомства. Вот и хорошо. Отравятся только взрослые.
Родители! Не ругайте детей, когда у них что-то упало. Они не всегда в этом виноваты. Возможно, их под руку толкали мы.
Но эта мамочка завелась надолго, она обзывала дочку бестолковой и прочими нехорошими словами. Раздался стук в дверь. За дверью обнаружилась Руфь — оказывается, рынок она навещала мимоходом, а на самом деле шла к подруге.
Руфь прошла на кухню, отказалась от еды и — когда ребёнок не слышал — попыталась уговорить хозяйку не кричать на ребёнка. Руфь — благородная дама, она сама на своих детей не кричит, у неё дети если чего и боятся, то только чем-нибудь огорчить маму, ведь мама им и сказки рассказывает, и по деревьям учит лазить, и вообще весёлая. Попробуй такую, огорчи, — не будет ни сказок, ни деревьев. Но тут она зря старается, её подруга гораздо ниже по уровню развития, не поймёт.
Хозяйка её увещеваниям не вняла и ещё громче — так, чтобы дочка слышала — завопила:
— Да она же бестолковая! На неё невозможно не кричать, она другого языка не понимает!
Руфь переключилась на описание смертоубийства, а я переместился к стоящей в углу девочке. Когда мы находимся рядом с людьми заметное время, они чувствуют наше спокойствие и радость, и их настроение меняется. Девочка перестала мечтать отомстить маме и принялась гонять мечты о куклах, а я, заметно опечаленный и обессиленный, покинул этот дом. Когда мы находимся рядом с людьми долгое время, их чувства передаются нам.
Одному заспавшемуся купцу пришлось организовать сон о том, как он ведёт переговоры с деловым партнёром. Купец подскочил и сообразил, что встреча у него не завтра, как он думал, а сегодня. Он успел на встречу в последний момент.
Так я крутился до самого вечера. С первой звездой, уставший и переполненный печалями, я сдал пост Александре — моему сменщику — и потащился в наш мир, предвкушая отдых. Мы, ангелы, не спим, но нам тоже нужно время на отдых. Множество полученной за день информации требует сортировки и осмысления, и если этого не делать, то за три бессонных дня мозги забиваются так, что ни одна мысль больше не проходит. Тело при этом начинает истаивать из-за накопившихся противоречий среди внутренних систем. Если тело станет слишком тонким, приходится искать себе воплощение на Земле, рождаться среди людей и проживать целую жизнь, пока истончившаяся душа не станет снова здоровой. Так что истощения лучше не допускать.
