– Та-а-ак. Теперь ты, Ушастый! А ты…
Но произнести обвинение Башке не дали: смекнув, к чему он клонит, тролльчата с нескрываемым садизмом припомнили Ушастому все вчерашние залепы - и как противно, по-девчоночьи он заорал, когда волк слегка куснул его за пальцы, и как бросил сеть, и как волки чуть не разбежались из-за такой его истерики на ровном месте - волк-то по колено, да и не куснул, а так, лизнул чуть-чуть, можно сказать…
– А Тупой вчера как себя показал?
Ветренный класс ровно с тем же энтузиазмом, с каким недавно покатывался над Тупым, принялся восторженно вспоминать, как ловко он вчера перехватил брошенную Ушастым сеть, и как круто вломил промеж ушей чокнутому волку, который вертелся как бешеный и не давал себя связывать.
Появившийся столь вовремя Тупой был нимало удивлен столь резкой переменой климата, но углубляться в загадку приятной метаморфозы нужным не счел. Раскрасневшись, бросил волка и радостно крутился на месте, с наслаждением вкушая плоды популярности. Однако вскоре ему пришлось убедиться в мимолетности своего рейтинга - внимание учеников привлек оживший волк.
С волком происходило что-то до крайности странное - казалось, что он сейчас вывернется из шкуры, на манер стрекоз, оставляющих на камышинках мерзкие сухие футляры.
Белая Башка от изумления присел на широченный чурбан, служивший ему рабочим местом.
Ученики окружили странно извивающегося зверя, наперебой излагая приходящие на ум гипотезы:
– Щас пернет! Это он грибов Прр-Дух обожрался!
– Дык развязать его, а то как здесь надрищет…
– Сам ты обожрался! Он сдохнет щас. Тупой, ты че дохлятину принес, дурак?! Неси нормального!
– Да он поди отбучкал его, пока нес? Э, Тупой, ты чмо это ху… Ой! Простите, Учитель!…бил ты его, тупая твоя башка?
– Дайте, дайте мне посмотреть! Ну чо вы как эти?! Ой, бедненький…
– А он к Учителю, смотри, щемится-то! Че, ссышь, сучонок?! То-то! Мы тебе не гоблинятина обиженная, понял?!
– А глазами-то, смотри как крутит!
– Дай ему в глаз! Чтоб не крутил. Сглазит еще…
Тем временем Учитель понемногу пришел в себя и предпринял ряд шагов, направленных на установление порядка и возобновление учебного процесса. Он закрыл рот, выплюнул на ладонь слепня, обреченно бившегося об учительские щеки и клыки (Э-э! Вот, оказывается, что жужжало. А казалось, что в ухе), аккуратно положил поплывшего от чистого воздуха бедолагу на землю, и обратился к учащимся:
– А ну, ребяты, дай-ка взгляну.
Троллята неохотно расступились, кто-то из толпы поспешно отвесил страдальцу смачный пендаль, но волк не обратил на оскорбление действием никакого внимания. Он на самом деле бешено крутил глазами, то с мольбой, то в непередаваемом раздражении указывая на толстый сук, вставленный в его зубастую пасть и крепко примотанный лыком.
Белая Башка заинтригованно окоченев наблюдал за пантомимой, скребя в затылке крюковатыми пальцами. Волк тоже замер, вывернув голову и с исступленной надеждой ища чего-то в глазах Учителя.
Учитель в недоумении развел руками и обвел взором учеников:
– Невероятно… Волки никогда так не делали!
На это сообщение волк отреагировал странно. Отчаянно зажмурившись, он несколько раз, словно досадуя на что-то, ударил правой стороной головы по утоптанному до каменной твердости полу, сопровождая удары короткими ритмичными хрипами, вырывавшимися из его забитой пасти синфазно ударам. Взяв напоследок высокое "ля", он закрыл глаза и вытянулся на полу, полностью расслабив мускулы. Только бока ходили вверх-вниз, выдавая некоторую его взволнованность.
– Че, че он там? Сдох типа?! - громким шепотом поинтересовался кто-то из задних рядов.
– Нифига. Зае… Устал он.
– Ну-ка цыц уже там! - оборвал мешающих размышлениям Учитель, и присел на корточки перед волком. - Че ж ты так мучаешься, бедная скотина…
Волк со слезящимися от бессильной злобы глазами мрачно обернулся и встретил сочувственный взгляд Белой Башки.
– Может, у тебя чешется где, а тебе и не почесаться… - задумчиво пробормотал под нос Башка и сел на зад от изумления: волк отчетливо кивнул, вперившись в Учителя полным надежды взглядом.
– Ой, б… Тьфу ты! Ты че, понимаешь?! - ошарашенно выдохнул Учитель, отодвигаясь подальше. Троллята тоже дернулись назад, пещера наполнилась вязким запахом холодного пота и испуганным шепотом:
– Че там?!
– Да ниче, волк базарит!
– Ой. А чо он сказал?!
– Да ниче он не базарит! Башкой кивнул. Гы! Гы-гы! Башкой - Башке! Гыыыыыыы!
– А ну тихо! - с энтузиазмом воскликнул Белая Башка и осторожно возобновил допрос: - Ты че, и вправду понимаешь, че я сейчас говорю?
На сей раз волк кивнул без всякого восторга, явно ожидая дальнейшего развития темы.
– Ты, может, и говорить умеешь? Правда?! Позвать Большого Черного… Нет. Суеверия не должны лезть поперед науки… - Белая Башка, немного подумав, просиял:
– А считать?
Волк снова взвыл, почти так же, как десять минут назад. Троллята на всякий случай увеличили дистанцию: Кул-Тху их знает, говорящих-то волков; обычные и то не подарок.
– У тебя, может болит что-то? - обрадованно догадался Учитель.
Тут волк кивнул так энергично, что в толпе кто-то ойкнул.
– Может, тебе ноги развязать?
Глаза волка полыхнули такой радостью, что ему пришлось ухитриться дать гарантии приличного поведения, пользуясь лишь двоичным кодом. За каких-то четверть часа договореннось была достигнута.
– Ну, смотри. Я тебе развяжу, но ты это, смирно, как обещал. Кто-нибудь, станьте у входа. А то как намылится сейчас… Нож кто-нибудь дайте.
Надежно зафиксировав волка, Учитель с трудом распилил тупым детским клинком доброе рябиновое лыко, стягивающее задние ноги зверя. Осторожно сняв фиксацию, Учитель снова открыл рот - волк, не двигаясь, недвусмысленно протягивал ему передние лапы.
– А… Ладно. - решился Учитель и освободил передние.
Волк неуловимым движением вскочил и умело сорвал крепеж палки, всунутой в пасть; затем, не прерывая единого движения, технично крутанул заднее сальто, приземляясь уже гоблином, лупанул себе по низкому лбу над красными глазами и повторил номер. Перед классом стоял человек.
Троллята беззвучно ахнули; несколько троллечек упало в обморок. Тролльчишки сгрудились вокруг Тупого - видимо, подсознательно рассчитывая на него: раз принес, может и отмажет.
Человек нахмурился, даванул тяжелым взглядом кучку дрожащих троллят, и повернулся к застывшему в полупоклоне Белой Башке. Лицо его разгладилось, и он улыбнулся, словно вспомнил что-то приятное.
– Ты можешь говорить на эльфише? - раскатистым баритоном спросил человек на троллинге, сравнительно легко справляясь с грохочущими согласными и харкающими дифтонгами Горного Наречия.
