Эти его игры, проверки уровня силы, были настолько страшны и жестоки, хотя казались невинны. 'Что будет, если я не справлюсь? Какое наказание будет ждать меня тогда'? Она знала, что будет самым страшным.
'Бабушка помоги', -подумала, прося помощи у бабули, душа которой уже пару веков томилась в аду. Смех и слёзы в одном флаконе.
Ей так хотелось истерически рассмеяться, заплакать, но эмоции на лице, когда рядом он - это строжайшее табу.
Зажмурилась, концентрируясь на энергию. Ощупывая, казалась бы совершенно голую стену. ' Ну, давай же, ну, пожалуйста', покажись. Неожиданно ощутила, тонкое, еле заметное уплотнение. В самом низу, на полу, там, где её длинное платье касалось камней.
Улыбнулась , чувствуя победу, открыла глаза, согнулась, рукой дотрагиваясь до холодного камня. В этом месте он был теплым и слегка искрил, пробужденный её ладонями. Надавила, что-то щёлкнуло, заскрипев - и дверь открылась. Зашла в идеально округлую, гипнотизирующую своей чернотой и высоким сужающимся потолком комнату, словно ведущим в бездну. Драгон зашёл следом за ней, дверь закрылась, вновь превратившись в стену. Искусная иллюзия для нее, но для герцога сущий пустяк, детская забава. Повернулась, встречаясь с его бесстрастным взглядом. Хотела что-то спросить, но он сказал:
- Приступай, - резко, отрывисто, точно стёгнул плетью.
Это было болезненно. Свойства его голоса не переставали её удивлять. Не каждый вампир был на такое способен. Но, он ведь не просто вампир. Он нечто совсем другое. Более тёмное, более живое могущественное, загадочное и неповторимое. Любопытство всё ещё жило в ней. За три столетия с ним проведённым Фрэнни так и не смогла разгадать его личность, самую сложную в мире головоломку.
Она подошла к зеркалу, спрятанному на алтаре стоящего в центре. Темнота словно клубясь, окружала его со всех сторон.
В этой комнате было на удивление холодно. Зло древнее и голодное пировало здесь долгие годы. Маленькое округлое зеркало, гладкое и холодное отражало лишь черноту.
На полу стоял кубок. Массивный из чистого золота. Его ободок изящным рисунком украшали красные, напоминающие кровь драгоценные камни. Она дотронулась до кубка и тут же отдёрнула пальцы, зашипев:
- Вэлиас, не могу.
- Что больно?- издеваясь, переспросил.
Она кивнула. Пальцы покрывали ожоги. Кожа треснула и кровоточила.
- Держи,- бросил платок, говоря:- Глупая гусыня, сколько раз повторять надень перчатки. Забыла, кто его заколдовал? Забыла, кого он ненавидел?
Посмотрела на него, а в глазах заблестели слёзы. Лицо Франчески побледнело, и девушка слегка прикусила губу.
-Прости, - шепнула она, падая на колени, приготовившись к наказанию.
- Вставай! -рявкнул герцог,- нет времени с тобой возиться.
Драгон взял кубок, погрел в руках. Для него он был безопасен. Колдовство защищало только от ведьм. Затем на время снял защитный барьер.
-Делай,- смягчил тон, убавив жёсткость. И всё равно в обыденном приказе Фрэнни уловила презрение и холод.
Безжалостный - и этим, словом всё сказано.
Без опаски взяла кубок, тёплый и ждущий кровавой дани. Сжала в ладонях, а руки дрожали.
Подошла к алтарю, зная, что он наблюдает, замечает все недочёты и промахи. Запоминает, чтобы напомнить, когда не ждёшь, напомнить, унизить и тем причинить боль.
Распрямила спину, взяла волю в кулак.
' Я не позволю. Не позволю себе сдаться вот так'. И пошла, обретя уверенность. Сила, живущая в её крови, кипела, ведя Франческу, поддерживая. Она знала что делать. Знала, чувствуя, что зеркало попросит на этот раз.
Надрезая запястье маленьким серебряным ножом, висевшим на лодыжке, подошла к зеркалу, орошая его своей чёрной кровью. Стекло покрылось пузырями, засияв жутким зеленовато-фиолетовым светом.
- Пробудилось,- сказала она, обращаясь к герцогу.
Застыла на миг, прислушиваясь, а потом улыбнулась и заговорила, голосом едва напоминающим человеческий.
-Хочу крови твоей испить. Наполни кубок кровью своей, добровольно и напои меня, утоли жажду. Поделись силой своей и вечностью. А потом проси, покажу все, что пожелаешь узреть. Накорми меня, -завыло зеркало, открывая на своей поверхности широкий беззубый рот.
Франческа полностью опустошённая упала на пол и отключилась.
-Хорошо, - подумав, ответил Вэлиас.- Я дам, что ты хочешь, но взамен покажешь мне будущее.
- Клянусь,- ответило зеркало, гулко и торжественно. Голос эхом отразился от стен. Завыл призрачный ветер. Стекло засветилось, мигая, калейдоскопом странных светящихся искр, постоянно меняющих свою форму и очертания.
Кровь, наполнявшая кубок была чёрно-красной. Жаркой и густой, словно по жилам герцога бежал огонь. Когда последняя капля упала, выплеснутая на зеркало, довольный стон демона, принёс слова:
- Закрой глаза герцог и приготовься увидеть сон неотличимый от реальности.
Восьмиэтажное серое здание. Это больница. Коридоры заполнены людьми. Ждущими, ожидающими. Вэлиас летит незримо присутствуя. Палата. Белая дверь открывается, выходит одетый в синюю униформу доктор. Его лицо блестит от пота. Он улыбается. Запах лекарств, перебивает аромат букетов небрежно лежащих на столе. У окна постель. На ней лежит черноволосая хрупкая женщина Смуглая с тонкими чертами лица. По запаху он понимает, что она измучена. В её руках закутанный в голубые пелёнки сладко посапывает пухлый, белокожий младенец. Внезапно, словно что-то почувствовав, он просыпается, открывает глаза зелёные, яркие такие родные до боли, её глаза с коричневым кольцом вокруг зрачка.
Радость наполняет сердце герцога песней. Надежда и торжество взорвалось в нём эйфорийным огнём. К глазам подступают кровавые слёзы. В горле образовался ком.
Холодает и вместе с сильным порывом пронизывающего насквозь ветра, картинка меняется, герцог переносится в другое место. В голове Вэлиаса проносятся образы, звучит монотонный голос: 'Смотри и увидишь. Властитель ночи, вот что грядёт'.
Чёрный 'Мерседес' останавливается рядом с церковью. Маленькое белое здание суровое и величественное. Его шпиль гордо указывает в серое небо. Ветер приносит запах прелой листвы, увядших цветов и резкий запах надвигающегося дождя.
Красивая черноволосая женщина выходит из машины. В её руках прогулочная серая сумка. На миг выглядывает ослепительное солнце. Вэлиас, закрывает глаза рукой и жмурится.
Осень. Листья опали, стелясь под ногами мягким шуршащим золотисто-оранжевым ковром. Младенец-девочка. Она прелестна. У неё белая прозрачная кожа и зелёные глаза - изумруды.
В церкви много людей. Его никто не видит. Но девочка каким-то образом чувствует его. Её взгляд замирает подле окна, глядя на тень. В то место где, притаившись, стоит он. Молодой священник несёт ребёнка к купели. Видение обрывается.
