Александр Рыжков - Техномонстры

— Вот к нам свежая еда сама и приползла…

— Я чуть сам её едой не стал, — перед глазами всплыла раскрытая пасть с ядовитыми клыками.

— Исключено. Ты же знаешь, что моя Кирочка никогда не промахивается, — ответствовал Сир и вернулся к разделке.

Я встряхнул головой, словно пытаясь сбросить наползавшие образы того, что бы от меня осталось, будь это не так…

Мы вновь отправились в путь. Обеденное солнце только начинало беспощадно палить, а Сир уже обшил полы плаща Киры змеиной кожей. Его он подарил любимой в прошлом году, если память мне не изменяет. Сир отличный портной. Но здесь он превзошёл себя: сколько любви и труда он вложил в тот походный светло-зелёный плащ с вышитыми золотыми и серебряными нитями птицами и цветами! Во всех Пашнях (да и в Фермерских Угодьях) лучшего плаща не сыскать!

Вчера небо было затянуто облаками, и достойно оценить всю злость раскалённого солнца нам не довелось. Сейчас мы ощутили на себе его устрашающую мощь. В горле сохло, а запасы воды, которые начинали подходить к концу, пополнить было негде. Пот лился ручьями, еле-еле передвигались, словно налившиеся свинцом, ноги, сильная отдышка и головная боль не проходили. Всё чаще голову сверлило желание повалиться на землю и уснуть. Но нужно было идти: собрав всю волю в крепкий кулак упорства, не останавливаться. В противном случае — мучительная смерть…

Наполовину осыпавшееся дерево с причудливо закрученными листьями послужило спасительным кругом в пустынном океане песка, потрескавшейся глины и засохшей травы. Мы соорудили из его веток и овечьих шкур навес, под которым укрылись от безжалостного солнца.

А где растёт дерево, там, по идее, должна быть и вода. Но, как бы мы не высматривали, даже захудалый ручеёк на глаза не попадался.

Меня всё мучил вопрос: откуда в этой выжженной солнцем местности взялась такая большая змея? Тут ведь кроме мелких грызунов, ещё меньших ящериц и птиц почти никто не водится. Ну, насекомые там всякие, комары кусачие, мошкара надоедливая, но они уж тем более не в счёт. Для большой змеи должна быть большая добыча. Не обиженный ли нами маг-бастонец послал её обучить нас манерам? Хотя, если бы он хотел нашей смерти, то сделал бы это ещё вчера, во время боя. И вообще, откуда в Бастоне такие могущественные маги? Зачем они в городке, живущем срубкой леса и обработкой древесины? Чтобы деревья магическими лучами косить? Хотя, я не так уж и силён в знаниях об этом городе — лишь общие школьные сведения. Мало ли чего в нём твориться может. Если подумать, был ли тот маг столь могущественным, как я его представляю? Может, он только и умеет сковывать людей и быстро передвигаться на короткие дистанции. А я всё переживаю…

Жара пошла на спад, и мы продолжили путь. Мы немного отдохнули в тени овечьих шкур, так что идти стало легче. До конца дня ничего интересного не произошло, если не считать тесное знакомство Кича со скорпионом. Прим и не заметил, как наступил на него, когда мы проходили равнину, покрытую выжженной травой. Да и не мудрено: в пожелтевших зарослях разглядеть тёмно-жёлтый панцирь пристально не вглядываясь — дело непосильное для многих. Нет, со стороны это выглядело очень даже весело: визжащий от страха Кич метался из стороны в сторону, махал всеми четырьмя руками и пытался стряхнуть вцепившегося клешнёй в ботинок скорпиона. Членистоногий убийца не собирался уступать: держался до последнего, люто вонзая ядовитое жало в кожаный ботинок. Оправившись от шока, Кич раздавил скорпиона второй ногой.

Я даже боюсь себе представить возможные последствия этого случая: будь кожа ботинок Кича потоньше…

Уже начинало темнеть, когда мы поднялись на очередной холм. С его высоты можно было разглядеть неразборчивые очертания развалин и исполинского дерева. До руин Неизвестного Города оставалось не больше километра.

Даже если бы не наступала ночь, всё равно мы не пошли дальше: усталость после изматывающего перехода под палящим солнцем взяла верх над каждым. Ну, почти над каждым… Брок, вон, всё порывался продолжать путь. Но нам удалось его утихомирить. Это было ох как непросто — всем ведь прекрасно известен упрямый характер люртов… Мало того, что сам не хотел останавливаться, так он ещё и нас за руки хватал, волок за собой — каждого по очереди. Я уж было отчаялся, но Кира пообещала выделить ему дополнительную порцию змеиного мяса и оставшейся в обрез воды. Против слов и силы Брок всегда пойти готов, а вот против желудка собственного — никогда! Мы разбили лагерь. На этот раз дежурили все. Ночь была холодной и звёздной. Даже слишком звёздной: словно щедрый землепашец забросал её разноцветным зерном.

Спалось препаршиво, если эти убогие провалы в сон вообще можно так назвать. Отужинав плохо-прожаренным змеиным мясом и запив его лишь несколькими глотками воды, я постелил у костра и тут же заснул. Но спал недолго: подул пронизывающий холодный ветер, забирающийся под шкуры. Ещё и мошкара, гори она в Огне Возмездия, по лицу ползала. Стоило только вновь провалиться в сон, как какая-то ползучая дрянь кусала за ухо, царапала губы или того хуже — в штаны заползала! Но самое худшее не это… От змеиного мяса мне скрутило живот. Да так скрутило, уж простите за подробности, что до ближайших кустов добегать я не всегда успевал… Это было ужасно! На раз эдак пятый я вспомнил, что Кира прихватила с собой аптечку. Пришлось её растолкать и попросить лекарств. С жадностью неделю не евшего дигра, я вылакал без остатка зелье "Скрепляющее". Помню как в детстве кривился от одной даже ложки. Что тут скажешь: был юн и неопытен…

Последним дежурить у костра выпало мне, но я и так не спал. Зелье, слава Мастуку, помогло, но настроение от этого не улучшилось. Сир передал мне дежурство и тут же завалился спать. Злой и раздражённый, я уселся у огнища, то и дело поглядывая на остальных: одни мирно себе посапывали, другие глушили храпом. Но сомнений не было: все сладенько спят и видят волшебные сны. А мне только и остаётся: завидовать и бросать в костёр ветки, сорванные с сухой акации, что растёт невдалеке.

Звёзды постепенно растворились в наплывших волнах света. Наступило долгожданное утро. И чем светлее, тем легче становилось на душе. Мрачное настроение таяло в лучах утреннего солнца. Вдохнув полной грудью свежий воздух, я ощутил невероятную лёгкость. Словно и не было всех тех назойливых ночных насекомых, пронизывающих до костей порывов ветра и поноса… Вскоре мне и вовсе смешно стало со своих недавних негодований. Вот что вовремя взошедшее солнце способно сделать!

Друзья просыпались. Сначала Брок: потянулся, как следует потрещав суставами, и зевнул, вывалив большой голубоватый язык. Мне, вообще-то, следовало бы его опасаться, ведь люрты — странный народ. Они, в большинстве своём, глупы и агрессивны. Если им что-то не понравилось, то лучше не становиться на их пути. Обычно живут небольшими группами, реже — крупными поселениями, иногда и отшельники встречаются. Да, по большому счёту, у какой расы отшельники не встречаются? Если и есть такая, то я о ней ничего не знаю… Пусть в люртах и сидит что-то от диких животных, но Брок не такой! По крайней мере, я не хочу его видеть таким. В их среде он бы считался интеллектуалом, хотя и силой далеко не обделён.