Отсюда шли инструкции десятку провинций державы, включая такие огромные крепости, как Эхохо в Горах Белых Костей. Отсюда начинала свой путь и уходила в неизвестность целая армия шпионов и их связников. Отсюда отправляли сотни посланий всем, кто пользовался влиянием в любой стране, посланий, убеждающих подарить расположение их авторам или открыто требующих оного. Не одним, так другим способом Повелители из Падмасы умели достучаться до любого правителя и добиться его внимания.
Трембоуд сошел с красной лестницы и спустился еще на двести шагов вниз, к Залу Связи на четвертом уровне. Проход через зал контролировался подразделением специально выведенных бесов с головами горностаев. Они внимательно оглядели его своими черными круглыми нечеловеческими глазами, но не нашли ничего, что вызвало бы у них беспокойство.
Скупыми жестами мага направили к Южной доле, где были расположены кабинеты служащих аппарата разведки.
Ему было известно о жесточайшей слежке на всех уровнях, а также о лежащих в основе этой слежки психических полях напряжения. С содроганием он понял, что его присутствие уже замечено на уровне психики теми, кто создавал поля, – Мезомастерами, медитирующими в камерах, расположенных далеко внизу, в Глубинах. Для них он был только маленьким выбросом энергии, узелком молодых сил, бесконечно малой величиной по сравнению с ними и даже с их подчиненными. Но они все же почувствовали его появление и сообщили о нем куда более значительным сущностям, обитающим в Глубинах.
Глубины… Само это название вызвало непроизвольную дрожь, и его волосы встали дыбом от ужаса. В этих скрытых, плохо освещенных склепах жили Великие Повелители. Именно туда приходили те, кого вызывали на беседу. Подобные переживания никто из людей никогда не мог забыть.
Но на этот раз первая беседа должна была состояться с Администратором Гру-Дзеком, высоким мужчиной с выдающимся большим носом, продолговатым лицом и седыми, коротко стриженными волосами. На нем была черного цвета форма офицера разведки с пурпурной каймой и единственным алым прочерком – знаком его ранга.
Трембоуду указали на простой неудобный стул, стоящий перед массивным столом. Администратор Гру-Дзек вытащил свиток, развернул его и долго изучал. Затем хлопнул в ладоши. Дверь отворилась, и появился изувеченный ослепленный раб с отрезанным языком. Он установил на маленьком столике в углу приспособления для письма.
Администратор Гру-Дзек поднял взгляд и уставился на мага светлыми, выражающими неприязнь глазами. Он кашлянул, прочищая горло.
– Маг Трембоуд, наша беседа будет записана, а запись – использована в качестве документа. Поэтому я должен официально заявить, что вы подпадаете под действие временного приговора о ликвидации.
– Ликвидации? – в ужасе переспросил Трембоуд.
– В свете ряда ваших провалов предполагается, что это вполне разумное решение.
– Ряда провалов?
– В Кадейне вы позволили ведьмам разгромить всю нашу сеть. В Марнери ваша неумелая работа сорвала хорошо подготовленное покушение на убийство. Человек, которого мы выбрали наследником трона в Марнери, был, вследствие вашей небрежности, убит ведьмами. Вы усугубили провал тем, что навели военную экспедицию ведьм прямо на Туммуз Оргмеин и позволили им уничтожить Рока.
Трембоуд почувствовал, как пальцы на ногах судорожно сжались, вминаясь в подошвы ботинок.
– Навел их? Позволил? – с жаром произнес он. – Это ошибка! Излагать события подобным образом – абсурдно!
Администратор Гру-Дзек холодно уставился на него.
– Разве не правда, что Рок потребовал вашего ареста?
– Я сделал все, что мог, чтобы предостеречь его, но он не захотел даже прислушаться! Он дошел тогда до полного презрения к людям.
– Вы критикуете павшего Рока?
– Но ведь он пал, не так ли? В нем крылись изъяны.
Глаза Администратора округлились. Для записываемой беседы это было смелое заявление. В нем, хоть и в неявной форме, содержалась критика тех, кто создал Рока.
– Вы частично в ответе еще за один провал в Урдхе в прошлом году.
– Я вынужден протестовать. Ведьмы создали своего рода контрзаклинание чарам, которые оживляли мирмидонов,{1} глиняных людей, и придавали им силы. Мезомастер Гог Зегозт, вероятно, был вне своих Глубин, когда решил иметь дело с ведьмами. Я попытался дать ему совет, но он не захотел меня выслушать. У меня все-таки есть большой опыт общения с ними.
– Да, опыт есть. Возможно, даже чуть больше, чем надо. Нам предстоит детальное расследование. Надо будет определить, запутали они вас или же сделали из вас предателя.
Трембоуд почувствовал, как лицо его запылало от гнева.
– Я могу с полной достоверностью информировать вас, что ничего похожего не произошло. И нет никаких оснований для подобного расследования.
Администратор Гру-Дзек вздрогнул, вымученная улыбка тронула его губы.
– Я буду счастлив помочь расследованию.
Улыбка Администратора тотчас же погасла, но уже через секунду он взял себя в руки:
– Хорошо. Итак, как я говорил, приговор о вашей ликвидации является временным. У вас есть возможность оставить его в том же состоянии.
– Я очень рад.
– Вы обладаете некоторыми знаниями о городах и территории Аргоната.
– Да, конечно. Я жил в большинстве из его Девяти городов.
– И поэтому вас выбрали для сопровождения экспедиции генерала Лукаша.
Брови Трембоуда полезли на лоб. Экспедиции? С генералом?
Администратор подал едва слышный сигнал, и дверь вновь отворилась. В кабинет вошел плотный, с большим животом военный в черной форме Падмасы, с белыми аксельбантами на плечах. Кожа на его лице была словно дубленая.
Трембоуд поднялся и приветствовал генерала поднятой рукой. Его рука оказалась прямо перед лицом генерала.
– Генерал Лукаш, – представил его Администратор Гру-Дзек.
Лукаш кивнул, но не ответил. Черты его даже не дрогнули. Казалось, дубленая кожа непроницаемой стеной отгородила его от окружающих.
Все расселись.
Администратор начал рассказывать о предстоящей задаче. Пока он говорил, Трембоуд с некоторой долей сожаления пришел к выводу, что на этот раз Великие Повелители хотят бросить все свои силы против неожиданно получивших известность городов восточного побережья. От них не должно остаться ничего, даже камня на камне, лишь только виселицы и пирамиды из черепов.
земли Кенора пришел месяц Лета, время цветов. Вдоль изгородей и на склонах холмов рассыпались полевые маки. Небывалый урожай озимой пшеницы был уже собран, но в полях еще дозревали рожь, овес, ячмень и репа. Владельцы фруктовых садов восторженно говорили о будущем урожае. Во всем Кеноре фермеры приветствовали нынешний год как один из прекраснейших в этом столетии.
