— Бражка. Наше это, местное.
— Бражка? — Гость взял посудину и принюхался. — Славный запах…
— На меду, — пояснил Кидин. — Ну…
Хозяин поднял свою кружку, а другой рукой разгладил усы. Было видно, что процессу употребления бражки староста придает большое значение. Колдун, отдавая должное почтение творимому на его глазах ритуалу, тоже поднял кружку, хотя и ухмыльнулся при том.
— За успешное, так сказать, прибытие! — объявил Кидин, вздымая посудину.
— Ага, — не менее торжественно провозгласил чародей, салютуя хозяину в ответ.
Староста принялся пить, шумно сглатывая, и не остановился, пока не опустошил кружку. Гость же поставил свою, сделав лишь несколько глотков.
— Что ж это ты, почтенный мастер, дна не кажешь? — с легкой укоризной обратился хозяин, орудуя ложкой. — На меду же. Для здоровья полезно и это… разговору способствует.
— На меду, — кивнул гость, — только медок перебродивший, а?
— Как водится.
— Хмель плохо сочетается с магией, — пояснил колдун. — То есть не сочти за обиду и все такое прочее…
— А-а… Ну, ежели так… Тогда я себе еще налью… Я, чай, не чародей какой, у меня хорошо сочетается.
Хозяйка скорбно вздохнула. Кидин покосился на нее и, словно оправдываясь, пояснил:
— Гость дорогой у нас сегодня… А вы, трещотки, — цыц!
Последнее относилось к дочкам, хихикающим над своими тарелками.
— А теперь, — снова торжественно начал хозяин, поднимая кружку, — за успех твоего дела. Чтоб, значит, избавил ты нашу деревню, мастер, от зловредного оборотня!
Колдун вежливо отсалютовал сосудом в ответ. Он-то больше налегал на закуску. От выпитой браги щеки старосты покраснели сильнее, чем прежде, однако голос его оставался твердым, когда он велел дочерям доедать и проваливать. Хозяйка — по-прежнему не проронив ни слова — встала и принялась собирать опустевшие миски. Вскоре к ней присоединились и хохотушки. Когда одна из них положила руку на кувшин с брагой, хозяин твердо облапил горлышко сосуда и придавил его к столешнице. Дочка поняла отцовский намек верно и поспешно отдернула ладошку. А Кидин, не отпуская кувшин, обвел быстро пустеющий стол решительным взглядом и снова наполнил свою кружку:
— Ну вот теперь и поговорим, стало быть.
* * *
Прежде чем начать разговор, староста еще раз оглянулся на дверь — не слушают ли женщины. Затем только он заговорил тихо, вполголоса:
— Лучше, чтобы без баб… Я не про жену, я про девок своих. Старшая-то — с латником нашего господина, сэра Гервика, крутит… Наш господин — он ничего, добрый… Строгий, конечно, как водится, но лишнего не чудит. Но все же лучше, чтобы… значит… Поскольку у девки язык без костей, а хахаль ее, значит, латник господский… Да и племяшку принесла неладная, у этой и вовсе ветер в голове…
Кидин отхлебнул из кружки и внимательно поглядел на мага. Тот тоже сделал глоток и поощрил хозяина:
— Ну?
— Ну… Есть, стало быть, волк. Повадилась, понимаешь ли, мастер чародей, эта тварь наш скот резать. И ничем его не остановишь. Вчера вот ягненка у Клима уволок, хотя Клим уж так бережется… Сам же видел, небось, его дом — ближе других к лесу, он и привык стеречься всякого зверья. А вот поди ж ты, вчера — опять ягненка… Хитрый волк, матерый, стало быть. Чисто наказание Гангмарово, а не волк.
— Но не оборотень?
— Ежели честно, — Кидин, и до этого говоривший негромко, еще сильней понизил голос, — то Гангмар его знает. Оборотень он или нет — нам-то что? Нам бы его отвадить как…
— А выследить не пробовали? Волка, я слыхал, выследить можно, когда он с добычей. Добычу не бросает, волочет — из-за этого быстро идти не может. Правда это?
— Ты это… Потише говори. — Староста еще раз покосился на дверь.
— А что?
— «Выследить»… — передразнил гостя староста, — да нешто нам дозволено? В лесу охотиться, говорю, то господская забава. А нам — ни-ни. Если узнает добрый сэр Гервик, что в его лесу серв охотился — несдобровать. Самое меньшее — велит руку отрубить. А ты — «выследить»… Эх, городской…
— Да, верно. Это я не подумал, — признал чародей. — У нас, видишь ли, порядки другие. Мы в Мирене — люди свободные!.. И если…
— О вашей свободе речи нет, — перебил колдуна хозяин, — и… говорил бы ты потише, а? Старшая-то моя дурища, не ровен час, сболтнет своему хахалю, что мне колдун из города о свободе толкует…
Томен с удивлением поглядел на собеседника — этот крупный мужчина с властными, казалось, повадками… Деревенский староста, с таким достоинством шагавший по улице, уверенно принимавший знаки внимания от земляков — и боится, что господин узнает! И о чем? Не о том, что Кидин говорил, а всего-то — о том, что слушал о свободах в чужих краях! Что ж за жизнь такая здесь? Хотя, если задуматься, жизнь как жизнь… Обычная.
— Ладно, — согласился гость, — давай о деле.
— Так я и говорю о деле. Есть волк, и так нас этот зверь допек, что терпеть невмоготу. Наш добрый сэр волчью охоту зимой устроит, так, может, и возьмет зверя, но нам до зимы ждать невмочь… Да и в прошлый год охотился наш господин, да волк, вишь, озорует по-прежнему…
— А если попросить сэра рыцаря, чтобы он выследил зверя сейчас? Что-то я не пойму…
— Не поймешь. Потому что городской. Знаешь такую присказку: «Не буди лихо, пока оно тихо»? В прошлом году к сэру Гервику приезжал его друг и союзник добрый сэр Окстель, так наш для гостя охоту-то летом устраивал, точно… Большую охоту.
— Ну и что?
— А то. Столько хлеба вытоптали добрые господа, что… Нет, ждет благородный сэр зимы для охоты — пусть уж тогда и дальше ждет. Зимой нам все едино, пусть топчут.
— А вам лесного зверя выследить запретно? — уточнил маг.
— Точно так.
— Но если это не просто лесной зверь, а оборотень — то можно?
— Если оборотень — то можно, — согласился староста, заново наполняя свою кружку и подливая заодно гостю. — Оборотень-то доброму сэру Гервику не принадлежит… Но нам, темным селянам, с оборотнем не совладать. Мы из города чародея зовем, если уж такой случай. Понял теперь?
Молчание длилось минут пять, не меньше. Староста шумно сопел, разглядывая попеременно то свою кружку, то задумчивого гостя. Тот о чем-то размышлял. Наконец, маг ответил:
— Да, кое-что понятно. А чего ж ты мне сразу не объяснил?
— А кто тебя знает, что ты за человек? Может, сразу побежишь к доброму сэру Гервику с доносом.
— Нет, не побегу… Только непонятно мне это все же. Дешевле, значит, чародея из города позвать… И вся деревня это знает?
— Кому надо, тот знает, — хмуро буркнул староста, — а остальным… Им — что? Если я сказал «оборотень», значит, оборотень. Я — староста, мне лучше знать. Ладно… Теперь ты уж все услыхал. Что скажешь-то?
