Деланей в это время спрятал Веронику в своё убежище в стороне от Санктума и попытался склонить на свою сторону. Он говорил, что надо призвать Создателя, отца богов и творца всего мира. Что именно он в ответе за всё, в том числе и за то, что происходило сейчас в городе героев. А там люди и боги сражались не на жизнь, а на смерть…
Главный жрец Элиот Кэмпбелл смог призвать Создателя, и тот остановил битву. В тот момент Вероника появилась на площади вместе с Деланеем. Бог тьмы приказал дочери убить Создателя. Вероника положилась на чутьё, и оно вывело на верный путь — заставило Деланея признать её своей дочерью. Он лишился бессмертия, Дара, статуса бога и Столпа, а из его тени на свободу вырвалась Дьяволица Джина — воплощение зла. Она похитила Создателя и сбежала, оставив богов сиротами, а людей — в руинах веры. Во всяком случае, так показалось Веронике — после всего, что произошло, у неё не осталось причин доверять небожителям. Всем, кроме одного.
Бог огня, прощённый и вернувший себе доброе имя, стал для Вероники настоящей отдушиной. Они вместе прошли через многое, были даже связаны общими чувствами, благодаря чему за короткий срок научились понимать друг друга без слов. А если вспомнить, что она потеряла двух близких друзей за это время…
Первые дни после того, как всё закончилось, Вероника просто наслаждалась тем, что «сосед» вернулся к ней, оставив Мир грёз. Но сладкое чувство растворялась в океане проблем, и потому с каждым днём настроение становилось всё хуже. А теперь ещё и кошмары… Джереми погиб не так давно, и потому видеть его во снах вполне нормально, говорила себе Вероника. Но в глубине души отчаянно хотела, чтобы это закончилось. Одного раза достаточно. Больше не надо…
Всё осложнялось тем, что Деланей стал её наставником. Видеть его ночью убийцей близкого человека, а днём — отцом, освобождённым от одержимости вселенским злом, тем, кто хочет тебе помочь, просто невыносимо. Раньше было легче. Когда чувства Вероники и Адена были связаны, он мог забрать часть её эмоций себе. Теперь же она один на один со своими чувствами, даром что мысленная связь осталась. Но телепатия не могла взять на себя груз плохого настроения…
— Ничего, потерпишь, я же терпела, — Вероника демонстративно потёрла глаза и оглянулась на часы на столе. Половина третьего. Ещё можно попытаться уснуть. — Если не возражаешь, я бы хотела ещё подремать. Завтра тяжёлый день.
Бог огня покачал головой.
— Уверена, что не хочешь рассказать?
— Уверена, — отрезала Вероника. Растянулась на кровати, отвернулась к стене и накрылась одеялом с головой. — Спокойной ночи.
«Я подожду, пока у тебя будет хорошее настроение», — послышался голос Адена по каналу телепатии.
«Долго ждать придётся», — буркнула Вероника и оборвала связь.
* * *
Огромную округлую пещеру заливал мерцающий голубой свет. Он исходил от прямого полупрозрачного кристалла, росшего из пола до потолка. Стоявшая рядом с ним фигура в плаще казалась крошечной шестерёнкой рядом с гигантским механизмом. В воздухе разливалось ощутимое напряжение, как будто рядом проходила линия электропередач.
— Ты звала меня? — послышался женский голос.
Человек возле кристалла обернулся и сбросил капюшон. По плечам волной скользнули длинные чёрные волосы. Красивое лицо юной девушки исказила гримаса гнева. Не так давно оно было незнакомо жителям Санктума, но теперь каждый, кто присутствовал на битве богов десять дней назад, знал, кто это. Дьяволица Джина. Воплощение зла в красивом теле.
— Да, — ответила она. — Мы почти готовы к ритуалу. Остался только один элемент — крепкая связь. Я не знаю людей, кто мог бы быть связан настолько, чтобы пробудить его.
Из коридора в дальнем конце пещеры на свет вышла фигура в чёрном плаще. Капюшон скользнул на плечи, открывая миловидное лицо девушки лет пятнадцати. Собранные в растрёпанную косу русые волосы опустились на плечо.
Если бы здесь была Вероника, она признала бы в девчонке бывшую подругу, Алину Николаеву.
— Я знаю таких людей, — задумчиво протянула Алина. — Вернее, человека и бога. Дарующий пламя и Вероника Александрова. Они связаны магическим контрактом, телепатией, даже чувствами… во всяком случае, были связаны. Уверена, они подойдут идеально.
Джина сжала кулаки. На мгновение её серые глаза осветились красным.
— Эта мелкая дрянь, — процедила она. — Что ж… Это будет для неё достойной расплатой.
Алина вздрогнула. Неестественная бледность залила её лицо.
— Она останется в живых?
Джина подняла взгляд на собеседницу и криво усмехнулась.
— О нет, милая. Я не настолько милосердна, чтобы лишить её жизни. Девчонка будет жить, очень долго жить. Уж я позабочусь…
Алина опустила голову. Казалось, она хотела бы сжаться в комочек, чтобы спрятаться от собеседницы, но было слишком поздно.
— Ты волнуешься за неё? — прошептала Джина. — После того, как она с тобой поступила, ты всё ещё волнуешься?
— Да… есть немного, — промямлила Алина и зажмурилась.
Джина шагнула вперёд и крепко обняла собеседницу. Та открыла глаза и застыла в изумлении, не решаясь ответить тем же.
— Не переживай, милая, — шептала Джина на ухо Алине. — Эта мелкая дрянь — никто. Она бросала тебя раньше ради этих парней, значит, бросит и снова. Забудь. Я — единственная, кто у тебя остался. Я всегда буду рядом, особенно теперь, когда нам больше не мешают эти жалкие божки.
Алина уткнулась в плечо Джины и всхлипнула. Нерешительно обняла её.
— Спасибо, бабушка.
Главный зал Мира грёз изменился с тех пор, как Дарующий пламя покинул его, и бог огня никак не мог к этому привыкнуть. Как и к тому, что это место снова стало его домом. Больше не надо прятаться, сходить с ума от мысли, что тебя могут найти. Не надо любой ценой спасать свою жизнь. Одно мгновение — и ты здесь, в мире, пронизанном энергией созидания, энергией богов. Достаточно протянуть руку.
Хотя он и был достаточно наказан годами одиночества, бог огня ожидал продолжения — порицаний, возмущений, недовольства… Хоть чего-то. Всего, кроме молчания и испуганных взглядов братьев и сестёр, ставших чужими за полтора века разлуки. Боги считали виноватыми себя, а не Адена. И это отталкивало его ещё больше. Даже сейчас, спустя десять дней, ему всё ещё было тяжело здесь находиться. Как будто момент возвращения кто-то поставил на паузу, и время не желало возвращаться к привычному течению.
Он помнил каждую секунду того дня.
Мгновенный переход на небеса. Еле слышный скрип двери. Напряжённо замершие на своих местах боги. Так непривычно было видеть их в современной деловой одежде, а не в пышных нарядах, какие были в моде в Европе начала XIX века…
