— Настоящий? — только и смог выдохнуть он. Грабитель зло хлюпнул носом:
— Издеваешься?! — В голосе звучала истерика.
— Нет, — вздохнул Кебриан и, повернувшись чуть боком к мальчишке, осторожно заправил прядь волос за совершенно незаостренное ухо.
Голова Джейса мирно покоилась на коленях у Леседи, а та задумчиво перебирала прядку за прядкой черные волосы.
— Ой!
Куратор, озадаченный громким выкриком, подскочил на месте и взвыл от боли: прядь волос осталась зажатой в кулаке жены.
— Что случилось?
— У тебя рога пробиваются, — озадаченно протянула она, не отводя напряженного взгляда от макушки Джейса.
— И стоило так орать? — недовольно поинтересовался он, вновь укладывая голову на колени Леседи.
— Тебе ж только двадцать четыре, — не успокаивалась девушка.
— Ну и что? — буркнул Джейс, поудобнее устраиваясь у нее на коленях. — Кальция в организме много. Или жена хорошая попалась. Ой-й! Мне же больно! Совсем решила меня без волос оставить?!
— А не будешь гадости говорить, — сердито буркнула Леседи, вновь принимаясь перебирать волосы мужа.
Крау только хмыкнул, вскинув глаза на жену:
— Так я и не думал. Эх, и почему я в ангелы не пошел? Получил бы пару крылышек, нимб. И главное, за волосы б никто не дергал… Уй-й! Ну сколько ж можно, а?
— В твоем случае — чем чаще, тем лучше! — отрезала она.
Джейс ухмыльнулся:
— Какая ты все-таки злая. Кстати, — он резко поменял тон на официальный: — Мисс Соун, вы помните, с какой целью мы здесь?
Леседи удивленно покосилась на него:
— Практика вроде.
— Правильно! И учтите, по блату вам никто положительной оценки не выставит. Так что подымайтесь — и вперед.
— Ну и кто из нас злой? — хихикнула она.
Реакция грабителя на несколько неэльфийское происхождение Кебриана была, мягко говоря, поразительной. Несколько долгих секунд он пристально изучал ухо юноши, а потом ошарашенно выдохнул:
— Ты — человек?!
— Догадливый, — только и смогла насмешливо хмыкнуть несостоявшаяся жертва ограбления.
Вот только свое мнение Кебриан высказывал совершенно зря — кинжал, до этого момента мирно валявшийся на земле (мальчишка выронил его в тот миг, когда Кебриан сжал его запястье), блеснул в опасной близости от его горла:
— Еще одно слово в подобном тоне, человек, — и ты встретишься с предками!
Надо было что-то быстро делать.
— Как интересно. Значит, судя по твоему тону, я — ничтожный, презираемый и все такое, а ты сам-то к какой расе относишься, полукровка? Ну частично, понятно, человек, ну это мы забудем, а на вторую половинку кто? Гном? Пикси? Фавн?
Кинжал опасно дрогнул.
— Я — темный эльф!
— Угу, угу, — понятливо закивал Кебриан. — Значит, отныне и впредь все темные эльфы на территории островов признаются самой главной, несравненной и великой расой, так?
— Да пошел ты! — Лезвие исчезло так же внезапно, как и появилось.
— Куда? — Улыбка Кебриана светилась дружелюбием. Вместо ответа мальчишка разразился длинной фразой на темном наречии. От привычного светлого оно мало отличалось, лишь некоторые слова были для путешественника внове, но иногда полезно показать собственную неосведомленность.
— А на более привычный не переведешь? Что ты сейчас сказал? — Теперь насмешка уже явственно проскользнула в его голосе.
— Скотина, — ненавидяще выдохнул юный грабитель, не отрывая от неполучившейся жертвы яростного взгляда.
— Да? А на вашем наречии оно звучало длиннее. Язык бедноват, чтобы отразить все эмоции?
Мальчишка замер, хватая ртом воздух. А потом вдруг разревелся, по-девчачьи растирая слезы по лицу.
И что прикажете с ним теперь делать?
Следующие пять минут Кебриану пришлось разыскивать носовой платок — нельзя же, в самом деле, вытирать сопли тому, кто пытался тебя ограбить, своей собственной манжетой.
Платок таки обнаружился. Был он, правда, такой же пропыленный, как и костюм Кебриана, но тут ведь важен сам факт.
Встряхнув на ладони злосчастный кусок материи, юноша сунул его мальчишке в ладонь. Хотелось сказать что-то гордое и значительное, в стиле героев предыдущих поколений, но, увы, в голову лезла одна лишь банальщина.
Путник подождал, пока мальчишка разотрет по щекам слезы (точнее, учитывая чистоту платка, просто-напросто размажет пыль по лицу), и задумчиво поинтересовался:
— Ну? И что дальше?
Грабитель поднял на него недоумевающий взгляд:
— В смысле?
— Дальше, говорю, что делать будем?
— А есть варианты?
От этого внезапно насмешливого, еще не сломавшегося, по-женски высокого голоса Кебриан сбился с мысли. Тряхнув головой, он вздохнул:
— Ладно, бросаем молоть чушь и переходим к более конкретным разговорам. До ближайшего города далеко?
— А тебе зачем? — подозрительно поинтересовался мальчишка.
— Сдам тебя в городскую милицию. Ты куда? А ну стой! — Он с трудом успел перехватить собеседника за плечо. — Да пошутил я, пошутил! На кой демон мне это надо? Так далеко до города?
— Полдня пути.
Кебриан порылся в кошельке и извлек из него тяжелую монету с изображением кого-то остроухого, на которой, приглядевшись, можно было рассмотреть полустертую от долгого обращения надпись: «Алмариэн III милостью Духовой князь…» — дальше неразборчиво.
— Проводишь?
— Что? — поперхнулся мальчишка.
— Я не местный, дороги не знаю — еще заблужусь. Можешь поработать проводником.
Серебряный седи пропал с ладони заказчика как по волшебству.
— Согласен!
По большому счету, Кебриан и сам мог добраться до ближайшего города, поскольку неоднократно посещал с опекуном приграничные со светлыми лесные земли. Пожалел он этого мальчишку, что ли? Скорее всего, это из-за слез.
Леседи неспешно оглядывалась по сторонам. Неподалеку, в нескольких шагах, начинался лес. Небольшой холм, у подножия которого сидели студентка с куратором, полностью скрывал расположенную по левую руку дорогу. Но как ни крути, а Джейс был прав: пора разобраться с практикой, а то потом даже отчета не напишешь.
Первым шаги услышал все-таки не студент, а магистр — еще бы, ведь уже целых полтора года в аспирантуре учится. Он подскочил на месте, чудом не оставив в зажатом кулаке у жены еще одну прядь волос, и бодро поинтересовался:
— Пошли?
— Куда?
Джейс укоризненно покачал головой:
— Напомни мне первое правило практики.
— «Каждый студент должен взять в качестве подотчетного то разумное существо, которое увидит первым в новом мире», — вздохнула Леседи.
