— Пошли?
— Куда?
Джейс укоризненно покачал головой:
— Напомни мне первое правило практики.
— «Каждый студент должен взять в качестве подотчетного то разумное существо, которое увидит первым в новом мире», — вздохнула Леседи.
— Так в чем проблема? Пошли, полюбуешься на своего подотчетного, все равно он нас не увидит.
Окармийский бор считался естественной границей между землями светлых и лесных эльфов.
В этой фразе было неверно все, от первого до последнего слова.
Окармийским бор прозвали вовсе даже не эльфы, а приехавшие около полувека назад люди — переселенцы с материка.
Бор — слишком уж громко сказано. Хвойного дерева в Окармии не видели со времен королевы Эльернаин. А при ней чего только не было: даже эльфы на светлых, темных да лесных не делились.
О границе вообще разговор отдельный. И входить в бор, и выходить на опушку мог любой, кто пожелает. Какая же это граница?
Пожалуй, только фразу о существовании лесных и светлых эльфов на территории островов и можно было назвать правдой. Впрочем, помимо вышеупомянутых были еще речные, горные и темные. Все эти земли и предстояло пересечь Кебриану. Конечно, можно было воспользоваться более быстрым способом перемещения — коня хотя бы купить или карету, но юноша специально выбрал самый долгий путь. А потому в Шиамши — основной город, где проживали темные эльфы, — должен был прибыть к исходу второй недели.
Сейчас же надо было спокойно следовать тропой, в очередной раз вильнувшей в сторону, и просто ждать. Ждать, когда расступятся мощные деревья и появится перед путниками прекрасный Золотой Цветок. Впрочем, до этого лесного города, если проводник не обманул, идти более чем достаточно. А раз так, можно узнать, кого же Великий дух послал в проводники.
— Кстати, — Кебриан осторожно покосился на вышагивающего рядом мальчишку, — ты сказал, ты темный. А что делал в светлых землях?
Его спутник фыркнул:
— В светлых? Тебя послушать, человек, так получается, что лесные не покидают Окармию, горные сидят на Крооне, а речные неспособны сделать шаг за пределы Кашмаира?
Кебриан сбился с шага.
— Ну… — Примерно так он, честно говоря, и представлял. — Может, хватит обзывать меня человеком — я же не называю тебя «чайри»? И вообще, у меня имя есть.
— А ты мне его назвал?
— А ты мне — свое?
На некоторое время наступило молчание. Похоже, полукровка мучительно размышлял, стоит ли. А потом тихо, едва слышно, буркнул:
— Ила.
— Это ведь женское имя? — удивленно покосился Кебриан.
— Мужское! — отрубил мальчишка.
— Кебриан.
— Что?
— Меня зовут Кебриан.
Короткий взгляд и мрачное:
— Если скажу, что рад познакомиться, это будет неправда.
Да, разговор получался весьма содержательным. Кебриан решил поменять тему:
— Так что ты говорил насчет лесных, горных и речных?
Недоумевающее фырканье было практически не слышно за обиженным стрекотанием белки, уронившей на дорогу перед Кебрианом орех, законно отобранный у пролетавшей мимо сойки.
— Может, ты еще и об истории разделения на расы не знаешь?
Честно говоря, Кебриан не мог похвастаться особыми знаниями данного предмета. Хотя бы потому, что в те дни, когда учитель соблаговолил-таки коснуться этой темы, воспитанник князя Алмариэна (правителя государства светлых эльфов, Краши) решил, что с утра лучше сбежать из дома — поставить силки на птиц. Никого поймать так и не удалось — слишком мало клея оказалось на нитях, — а воспоминания о последовавшей воспитательной порке до сих пор не стерлись из памяти.
— Нет, — честно признался он.
— Тяжелый случай, — вздохнул Ила и тихим, чуть напевным голосом начал: — Около ста веков назад эльфы были едины. Не было ни светлых, ни темных, ни лесных, ни горных, ни даже речных. Все произошло в год смерти королевы Эльернаин. Она не оставила наследников. Не было завещания, в котором бы говорилось, кому должна отойти власть над островами. Началась война. Многие погибли. А те, кто выжили, завидовали умершим — ведь победители могли уничтожить проигравших. Но им было позволено уйти. Изгнанные с благодатного севера пошли на юг. Скрываясь от победителей, опасаясь за свою жизнь, они пересекли непроходимые леса, переплыли полноводные реки, прошли через высокие горы. За Кроонским хребтом начиналась пустыня. Идти дальше было некуда, а возвратиться они бы не смогли. Изгнанники остались на юге островов. Немилосердное солнце жгло кожу, красило волосы в черный цвет. Так появились темные эльфы.
Но победители и меж собой не нашли общего языка. И в новой войне погибали все новые и новые эльфы. Еще один раскол — и вновь изгнанники идут на юг. В пустыню их бы не пустили, так что вторая волна переселенцев осела на Крооне. Так появились горные эльфы. Новый спор — и долина полноводного Кашмаира приняла в свои объятия тех, кто не дошел до гор. Те, кого через много лет назовут речными эльфами, нашли здесь пристанище. Последний бой — и Окармия дала приют изгнанникам, которые стали лесными эльфами.
И нет больше общей власти там, где раньше была Островная империя. Лишь в тот момент, когда понадобилось выбить врагов на материк, эльфы объединились и прошли огнем и мечом по Дагарнии. Мало кто выжил в той войне.
— Остается лишь надеяться, — вздохнул Ила, — что эта война была последней для островов.
— Думаешь, есть возможность объединиться?
— А я откуда знаю? — возмутился Ила. — Я — эльф простой, незнатный, мне-то что до этого единства?
— Ну ты сам только что сказал…
— Я ничего не говорил! — отрубил полукровка. — Я отрабатываю свой седи как проводник. Доведу тебя до города. А дальше будет видно.
— Седи, значит? — задумчиво протянул Кебриан. — А даласи не нужен?
Ила замер, не отводя напряженного взгляда от парня:
— Ты на что намекаешь? Не заплатишь даже серебряного?
— Нет, почему? — пожал плечами наниматель, — Проведешь до Шиамши — заплачу больше.
На несколько секунд наступило молчание, а потом:
— В земли темных не пойду. Максимум, переведу через Кроон.
— Договорились, — согласился путешественник, но следующая фраза поразила его до глубины души:
— Одного даласи мало. Двадцать пять. Кебриан аж поперхнулся от таких запросов:
— С ума сошел?! Да за четверть драма я в Кашмаирской долине кэльпи смогу купить!
Пожалуй, магистру Крау следовало заранее предупредить жену о том, что приближается существо, на котором она будет отрабатывать практику. Вместо того чтобы поспешить на встречу со своей судьбой, Леседи хмыкнула, извлекла из воздуха косметичку и, усевшись обратно на траву, принялась приводить себя в порядок.
