Я открыл глаза. Надо мною чуть светлеющее небо, ограниченное уходящими вверх стенами домов, сплошь покрытыми рисунками в стиле граффити. Предрассветная прохлада, тишина, в общем, благодать!… А где я и какого такого здесь валяюсь? Да еще и в пыли? Что же, раз я еще лежу здесь, значит, никто не проходил мимо? А, может, свалил куда подальше, решив, что увидел труп? Память вернулась не сразу. Я медленно поднял руку, провел по шее. Что за??? Никаких следов укуса, только корка засохшей крови, ломающаяся под пальцами. Странно. Я встал (во всем теле удивительная легкость, боли нет, хотя я и треснулся дважды о стену), взглянул на часы с треснувшим стеклом на циферблате: пол пятого. Пожал плечами и пошел искать остановку, до которой так и не дошел несколько часов назад. Блуждая по дворам, набрел на колонку, где смыл с себя кровь и отстирал футболку от нее. Натянул мокрую вещь на себя (так быстрее высохнет) и двинулся дальше, наслаждаясь прохладой.
Когда я нашел остановку, уже окончательно рассвело. Вновь посмотрел на время: только четверть шестого – торчать на остановке не имеет никакого смысла, автобус подъедет не ранее семи часов. Пришлось идти пешком, да еще через полгорода! А что мне оставалось делать?! К тому же, пешая прогулка еще никому не повредила.
Однако, по мере приближения к дому, мое настроение неотвратимо падало. Поднявшееся выше по небосводу солнце стало нещадно палить: футболка давно высохла, а черный цвет, как известно, притягивает свет. Поэтому спина горела от смотрящего мне в спину солнца, к тому же на коже появился легкий зуд. Наконец, я не выдержал: махнул на все рукой и дождался автобуса, стоя в тени, на котором благополучно и добрался до дома. В половину девятого поднялся на свой четвертый этаж, зашел в квартиру…
***
Ах, да! Простите, я ведь так и не представился. Мое имя Виктор. Фамилию, пожалуй, опущу. Возраст 18 лет, рост 178. Терпеть не могу описывать свою внешность, но, тем не менее, попытаюсь. Итак, вот, что я обычно вижу в зеркале: первым делом выделяются окрашенные в густой черный цвет волосы до плеч. Далее – глаза, серые с примесью зелени. Как заявляют мои немногочисленные друзья, они имеют свойство менять цвет. Наверное, в зависимости от окружения. Например, девушки отмечают мягкое зеленоватое свечение, так и заражающее своим теплом… Скорее всего, вешают лапшу на уши, хотя, кто знает?! А вот лучший друг, с которым я часто спорил и ссорился, как-то признался, что в какой-то момент мои глаза выцветают до серо-стального оттенка. И смотрят пронзительно, прямо в душу… Хотя, мой друг тот еще шутник, так что выдумать подобную байку – вполне в его духе. Вот и не знаешь, чему же все-таки верить.
Больше мое лицо ничем вроде бы не примечательно. Разве что довольно большим носом (который я за это ненавижу – хотя, может, я слишком самокритичен?!).
Одеваюсь обычно во все черное: джинсы, футболка, кроссовки. Как легко догадаться: черный – мой любимый цвет.
Ногти покрыты черным лаком. Присутствует и пара других готических атрибутов: на среднем пальце левой руки – серебряный перстень-коготь; в левом ухе болтается на тонкой цепочке маленький серебристый анк – египетский крест – символ вечной жизни…
Но, довольно обо мне…
***
Я зашел в квартиру, закрыл дверь и медленно подошел к зеркалу, висящему в прихожей. С опаской посмотрел на свое отражение, перевел взгляд на шею… Действительно, никаких следов укуса! Может, мне это все привиделось? Да, вроде бы нет, не настолько я был вчера, то есть уже сегодня, пьян. Я зашел в ванную комнату, открыл кран, дождался, пока вода наполнит ванну, и лег в холодную воду, закрыв глаза. Да, то, что надо после жаркой улицы! Хорошо лежать так в полумраке (электрический свет я не включал, а тот, что был, проникал через небольшое окно в стене, отгораживающей ванную от кухни).
Но, все же, что за тварь напала на меня в переулке? Вампир? Тогда осталось ждать превращения. Если же просто человек, нарастивший себе клыки, то что? Да нет, последнее просто невозможно. Ведь тогда на шее остались бы ранки от укуса. Да и легкость, с которой он поднял меня… Отсюда вытекает вопрос: кто был тот старик? Может, бред разума, затуманенного алкоголем, и пытающегося объяснить то, что произошло?… Я бросил ломать над этим голову, когда, наконец, сообразил, что давно стучу зубами от холода. Поэтому жесткой мочалкой отскоблил с себя остатки крови и, наскоро обтершись полотенцем, вышел прочь из ванной. Комната встретила меня слепящим солнечным светом, падающим через окно. Я прошел через нее и вышел на балкон. На руках, шее и лице тот час же появился слабый зуд. Словно по поверхности кожи, попавшей под лучи солнца, забегали слабые электрические разряды.
Перед глазами давно знакомый двор с насаженными лиственницами и березами. Я ухмыльнулся, представив, что творится сейчас во дворе родительского дома: здоровенные тополя, увешанные гирляндами пуха, который, разносимый ветром, противно лезет в нос, норовит прилипнуть к одежде, а также любит образовывать целые подушки где-нибудь в трудно доступных местах квартиры. От одного воспоминания о пухе у меня зачесался нос. Бр-р!…
Я вернулся в комнату, отметив при этом, что почти перестал замечать несильный зуд кожи, задернул шторы – комната потускнела без прямого солнечного света (забавно, что при всей любви к черному цвету, я не решился на черные обои – не настолько я еще сумасшедший; вместо этого стены были светло-зеленого цвета). Зуд моментально исчез. Интересно! Может быть, это одно из следствий укуса? И теперь я буду медленно, но неостановимо превращаться в ночного охотника? Вернее – в полуночного маньяка. Н-да, нерадостная перспектива, что и говорить.
Не поймите меня превратно, хоть я и личность, увлекающаяся готической субкультурой, и имеющая соответствующее зачастую насквозь философское отношение к своей жизни, однако такой радикальный шаг – от человечности к… чему-то там – это чересчур даже для меня.
А, может, я все же схожу с ума? Медленно, но верно?… Хе-х.
Вид разбросанных конспектов лекций наполнил меня тоской, и я, включив компьютер, поспешил убрать их с поля зрения.
Эх, хорошо, когда живешь один без навязчивой родительской опеки: можешь делать все, что тебе заблагорассудится! В разумных пределах разумеется. Вскоре после восемнадцатого дня рождения родители сняли мне отдельную однокомнатную квартиру, оплачиваемую ими, и я оказался предоставлен самому себе.
Пора сессии осталась в прошлом, бешеная подготовка к ней тоже. И всегда, как и во всех подобных случаях, накатывается странная опустошенность, состояние меланхолии и апатии. Чтобы заполнить эту пустоту, я включил погромче музыку…
