— Сила Квинтов.
— Это не значит, что отправил именно этот конкретный Квинт, — пробормотала я, но меня никто не слушал — они были заняты тем, чтобы разлить остатки вина по пиалам поровну. — О, Великий! — Представить раньше, что среди бела дня, Марша Фейу будет в моем доме хлестать мое мирийское, а я позволю и буду смотреть на это безобразие, я не могла и в страшном сне. — Это какое — то неправильное перерождение…
— Му перевели на Юг, — выдала Марша икнув, совершенно без перехода. — Кончилось, — горлышко пустой бутылки смотрело в пол, и пара рубиновых капель сорвалась и упала на ковер.
Мой. Мирийский. Ковер.
Я скрипнула зубами.
— Было бы странно, если бы он остался здесь, — миролюбиво продолжила Фей — Фей.
— Ву! — Марша закатила глаза.
— Турнир — повод семейства присмотреться друг к другу, определить силу подрастающего поколения, предложить выгодные брачные контракты, — чуть растягивая гласные продолжила вещать с умным видом Фей. Пьяная, она всегда начинала говорить, как Учитель из Школы.
Вестник от Сяо вспыхнул передо мной внезапно.
— Пок…пок…пок-лонник, наконец выговорила Марша.
— Т-с-с, — Фей приложила маленький пальчик к губам. — Сир дознаватель.
— Оу…Ик… значит… поклонник — дознаватель…
Сяо писал привычные глупости, но меньше обычного. Самыми интересными оказались шутки о переполохе в Столице. «Наша звезда трудится не покладая рук на благо Империи» — ехидно писал Малыш.
Это совпадало с Вестником, который прислал с утра Гладси. Он писал, что пока остановил работу — пропало что-то важное из архивов и Управление проверяет всех и каждого.
— Блау, у нас кончилось мирийское…, — Фейу опять потрясла бутылку на ковер. Взрыв смеха донесся из соседней гостинной — сиры хохотали на грани приличий, забыв про купол тишины. Акс хорошо отрабатывает свою роль дамского угодника. — Блау! Или ты не согласна, что Дарин…с-с-скорпикс ползучий…?
— Они не ползучие, — возразила Фей-Фей твердо, — скорпиксы относятся к совершенно другому семейству….
В этот момент распахнулась дверь, и слуга почтительно склонился в поклоне.
— Госпожа, сир просит передать, что карета будет готова через десять мгновений…
Хвала Великому! Хвала!
Фей и Марша притихли, глядя на меня сочувствующими пьяными взглядами — про ритуал «запечатывания» знали уже все, как и то, что отвертеться я не могла. Все Главы родов, и все в статусе Наследников обязаны присутствовать на церемонии «Запечатывания» в обязательном порядке.
Чтобы лицезреть, как раздавят и разделят остатки рода Хейли.
* * *
В Главном ритуальном зале Ратуши было людно — группами-по-интересам стояли Главы, немного в стороне Наследники, чиновники нервно вздрагивали, когда очередной слуга подбегал с донесением. Светловолосых Квинтов было видно в толпе сразу — Дарин стоял в стороне и о чем-то разговаривал с Асти, улыбаясь натужно. Избегает из-за новостей о помолвке? Обычно предпочитал быть в центре любого общества. Представить, что Квинта мучает совесть за то, что они приложили руку к тому, что происходит сегодня — я не могла. У Дарина Валериана Квинта совесть отсутствовала по определению.
Столичные наблюдатели, присланные специально на церемонию, одетые по последней имперской моде, нацепили полный комплект регалий и надменно взирали на происходящее со стороны. Хотя их и так нельзя было перепутать с более скромно одетыми северянами, или с тройкой дознавателей в черном — Управление не могло пройти мимо такого события. Ровно три, сияющих ослепительно-белым светом, маленьких солнца, приколотые на лацканы, притягивали взгляды.
Зал разделился пополам: с одной стороны наши, с другой — столичные, и… дети. Ровно пятнадцать темноволосых головок — все до четырнадцати зим, иначе запечатывать источник будет поздно. И зона отчуждения между нами — свободное пространство, которого избегали даже слуги, предпочитая сделать широкий круг по залу, вместо того, чтобы срезать по прямой. Как будто чувство обреченности, повисшее над юными Хейли душной пеленой, может как-то зацепить и их.
Чадили факелы, отбрасывая длинные тени под купол — никакой магии, чтобы не помешать ритуалу. У стен, сдвинутые в ряд стояли глубокие кресла, тахты и пуфы, обычно Наблюдатели сидели, но только не сегодня.
Сегодня весь ритуал стоять будут все, в качестве последней дани уважения, которую могут отдать роду, которого больше не будет существовать.
Управление работало быстро — привычно, после допросов, отсортировав тех, кого заберут на вторую Цветочную, кого — в застенки Запретного города, несколько человек отобрали для показательной казни — Империя должна знать своих героев в лицо. Выбирали самых рослых — чтобы карточки в Имперском Вестнике вышли на загляденье. Тщедушные изменники хороши только в романах.
Мастеров и вассалов Хейли поделили, согласно площади земли, которая отходила каждому клану — дядя несколько дней участвовал в обсуждениях и принимал клятвы, этих уже отправили на наши земли. Остались только дети. Те, кого не успели переправить в Мирию — я слышала, как Луций обсуждал с дядей условия выдачи, если мирийцы сочтут выгодным для себя обменять остатки теперь бесполезного клана на какие — то преференции от Фениксов.
Предают бесполезных, или тех, чья польза не очевидна. Полезных — не предают, полезные — это ресурс, который можно использовать.
Хейли стали бесполезны. И поэтому эти дети будут оплачивать ошибки своих Старших. Платить всю жизнь.
Я отвернулась в сторону — смотреть на крохи клана Хейли не хотелось. Забитые, испуганные, и только пара-тройка человек вздергивали подбородки, показывая, что честь — это не пустое слово, и они вернут сторицей.
Не вернут. После «запечатывания» обычно не выживает треть — это общеимперская статистика за сто зим. Сколькие из них не переживет зиму? Достаточно маленькие, чтобы их можно сломать и достаточно большие, чтобы отвечать за грехи рода. За ошибки, которые допустил их Глава.
Наших было двое — щуплый пацан, который щурился и мелко вздрагивал, и девочка в белом ханьфу, с красным шелковом поясом, кисточка которого распустилась и подметала пол — вот — вот наступит и упадет.
Хмурые Целители переглядывались молча, поджимая губы, и даже представители ратуши немного подрастеряли опломб — происходящее не нравилось никому.
Один из чинушей монотонно зачитал приказ — короткое распоряжение, скрепленное алой печатью Фениксов.
«… за измену… высочайшая милость… ритуал «запечатывания»… провести… засвидетельствовать…»
Я не вслушивалась в слова — приказы всегда стандартны, я изучала Наблюдателей — им было скучно. Самый молодой даже зевнул украдкой, деликатно прикрыв лицо рукавом ханьфу. Второй улыбался в ответ на шутку дознавателей и лениво шевелил кольцами, играя с цветными бликами, которые яркой россыпью скользили по лицам детей.
Высшая степень имперского милосердия в лучшем его проявлении.
— Прошу, господа, — один из чинуш взмахнул рукавом пурпурной мантии.
Ряды сомкнулись, все практически одновременно шагнули ближе, образуя правильный полукруг. Плечом к плечу.
Присутствовать должны были все — представители кланов — куда отдавали детей, чтобы раздробить род, и наследники. Самое главное — Наследники, которые когда-то займут место Глав.
Чтобы помнили. К чему могут привести последствия их действий.
Кантор был хмур и бледен почти до синевы — стоящие напротив дети в блокираторах были почти одного с нами возраста. Трое даже учились в Школе, я видела их в первом классе.
Аксель стоял рядом.
Когда начали ритуал, я неосознанно придвинулась ближе, и Акс нащупал мою руку в складках ханьфу и переплел пальцы — не бойся. Главы стояли на первой линии, дядя смотрел поверх голов, куда-то на каменные выступы купола потолка.
— … обвиняется… приговор приводится в исполнение… измена карается…
Наблюдатели действовали неторопливо и методично — схема работы тройки была отработана до мелочей. Один достал инкрустированную золотом и камнями небольшую шкатулку, щелкнул крышкой, с явным удовольствием демонстрируя всем присутствующим артефакт — один из семи, эпохи «Исхода».
