Я, сдерживаясь, чтобы не вцепится ему в глотку своими же руками, медленно встал. Ничего я от него не добьюсь в этот раз. А пытать бессмысленно. И про снежную нежить, сиречь окультов, он если и знает, то промолчит. Или издеваться будет.
Уже уходишь? – деланно удивился он, прикрывая глаза и откидывая голову на спинку кресла. – В этот раз беседа была невероятно приятной. И короткой, что тоже хорошо. Беспокойный ты, может дело в пророческих видениях – предвидишь собственную судьбу?...
Мне захотелось сделать бывшему хозяину гор больно.
До встречи... отец.
Закрывая дверь, я не без удовольствия отметил, как судорожно дернулись лежащие на подлокотниках руки. Как сжались в кулаки длинные пальцы.
Замысел с кольцом Бестии был хорош. Почти безупречен. Ошибка закралась лишь в мои собственные расчеты. И теперь жгучее сожаление неотступно следовало по пятам, постепенно топясь в кисее ожидания.
Ждать. Сколько еще ждать? Покуда случай не выйдет. А когда он представится? Блажь Яромирова весьма кстати. Камень за камушком – сражение за сражением. Война. Для осуществления замысла мне нужна магическая буря – заклятье за заклятьем. До самого незримого порога; вся высвобожденная магией сила должна заполнить пространство. Окружить мои Артефакты, дав толчок.
Великий Дракон! – ко мне со всех ног спешил молодой служка. – К вам... Вас Саламандра просит...
Он запнулся, стараясь отдышаться и вернуть себе дар речи:
... срочно... он на дворе...
От такого содержательного доклада, изложенного запыхавшимся, сбивающимся парнем Хран помрачнел. Старик служил мне верой и правдой, как некогда служил моему отцу. На его согбенных под тяжестью лет плечах лежала выучка всех слуг замка.
И когда внезапно кто-то из молодых наряду с расторопностью выказывал отсутствие этой самой выучки – вроде как виноватым был именно Хран. Я б ему и слова не сказал, но старик всю жизнь проживший по определенному укладу в старости закостенел в этих рамках окончательно.
Поэтому я молча поспешил наверх, а бледный от волнения служка остался один на один со свирепым старцем.
Да как ты, олух, смеешь вот так мычать? – я успел услышать начало назидания младому поколению. – Засранец козлоногий!
Что ни говори, а у Храна талант к воспитанию понятливых и исполнительных слуг. А еще у него очень тяжелая ладонь. Это я тоже успел услышать.
Саламандра ждал меня на округлом майдане – здесь проходили собрания обитателей замка по самым разным неторжественным случаям. В обычное время людей здесь не было и слышно было только шум беспрестанно струящегося по желобам водоносной системы Дасунь-крепости потока. Ну и редкую брань снующих с коробами носильщиков – кладовые Цитадели были неподалеку.
Плечом, опираясь о деревянную балку бревенчатого навеса, волшебник молча обратил моё внимание в небесную высь. Я полюбовался белым облачным рисунком, отметил необыкновенный хоровод Драконьих Воронов. Птицы взялись кружить с возмущенным карканьем вокруг одной из своих зависших на месте товарок.
Странно. Присмотревшись к машущему крыльями существу, я пробормотал:
Это вообще что такое? Однако какая наглость!
Зажатое в кольцо существо могло сойти за ворону только очень издали.
Определить породу этой мерзости я не возьмусь, – нейтрально сообщил Саламандра. – А вот магический флер запросто. Слишком уж часто мы с ним сталкивались прежде. Потому и взял на себя смелость, разрешив подпустить эту пакость ближе, мой Дракон.
Хм. Ну, если уж допустил, то разреши ей приблизится.
Экономный пасс и кольцо воронов неохотно распалось, открывая дорогу твари. Та радостно пискнув, снизилась, позволяя разглядеть себя во всей красе.
Саламат серьезно болен. Это неизлечимо, – с вздохом констатировал я, не скрывая своей брезгливости. – Его опыты над живыми существами, должны вызывать отвращение уже у алхимиков!
Больше всего существо напоминало дикую противоестественную смесь летучей мыши и совы. Перепончатые крылья, темный меховой воротник и совиный клюв. В своих похожих на обезьяньи лапах тварь цепко сжимала кожаный тубус. Запашок, исходящий от посланца был просто одуряющий – смрад как в пещере волка-людоеда.
Не приближайся ко мне, – рявкнул я, сдерживая желание зажать нос. Как ни странно тварь поняла и замерла в нескольких саженях от нас, трепеща крыльями. – Послание давай!
Тубус упал на подставленную старческую ладонь Саламандры. Сломав печать, он вынул коричневатый свиток и, не читая, передал мне.
«Любезный Дракон Триградья! Несказанную радость доставляют мне слухи о вашей расторопности! Воистину только лишь непредсказуемость горячо ненавидимых нами способна одновременно удивлять, злить и восхищать!
Я в полной мере оценил ваш неожиданный отъезд с пресловутого Черного Схода и с прискорбием признаю, что зря в такой спешке отправлял туда своих слуг, для передачи моего личного послания. Из уст в уста. Но ничего не бывает напрасно – у меня появилась возможность в скором времени самолично повидать вас.
Рассчитываю не позднее чем через луну войти под своды Цитадели в качестве почетного гостя. И в связи с этим могу порекомендовать вам – готовить места для гостей. У меня будет большая свита. Как вы понимаете, все это от больного тщеславия – но не моего, конечно же. Просто царь Яромир Славный, как и многие другие венценосные особы не любит путешествовать в одиночку.
Рекомендую вам уведомить собственных слуг, что у них отныне есть два пути. Либо они будут служить на празднике в честь нашего визита, либо... как писали мудрые – молодые могут умереть, а старые должны.
Чувствую, как сильно вы предвкушаете наше скорое свидание.
Прошу только не рвите письма. Я понимаю ваше бедственное положение и поэтому разрешаю, если захотите использовать оборот для написания ответа.
Очень жду нашей встречи.
Саламат Вахрсагэр будущий Повелитель необъятной Ойкумены».
Я оторвал взгляд от затейливых черных письмен и взглянул на летучее отродье. В зеркальных бусинах ненормально больших глаз отражались мы с Келькутом. Вахрсагэр, значит. Хм. Сдается мне это старая речь Эрц.
Саламандра. Что означает слово «вахрсагэр»?
Э-э... – вопрос застал его врасплох. Келькут яростно заскреб бороду. – «Саг»... знаток... нет, кажется, друид... а «Вахр»... нет, «эр» означает превосходство. Вахрсагэр... получается что-то вроде Черный друид. Это если дословно, – принялся он объяснять. – Но вот если это применять как имя собственное, то скорее даже Черный Создатель. Причем черный означает не цвет, но уровень изначального мастерства. Черный – подлинный, первый, настоящий. Вроде как равный по своему умению творить, Создателю мира.
Саламат не страдает от избытка скромности, – подметил я. – Тоже мне Царь Царей. Да и с лаконичностью изложения у него огромные проблемы. Сколько пустых слов долженствующих объяснить мне, что на Черном Сходе готовилось очередное бездарное покушение. Как будто я не знал.
Единственной заслуживающей внимания новостью был союз этого убогого и царька. Рассчитывают победить меня вдвоем? Зато теперь я могу примерно сказать, кто сейчас выжидает своего часа в Волчьей Пасти. Ну не кретин ли – раскрывать свой план заранее?
Летун пронзительно запищал. Без сомнения в этом извращенном теле живет разум подобный человеческому. Тварь интересует, буду ли я отвечать на послание.
Интересная зверушка, – задумчиво протянул я. – Напомни, Саламандра были у нас подобные гости раньше?
Да нет вроде бы... – неуверенно нахмурился маг. – Это первый.
Ага, – меня известие обрадовало. Оно подтверждало одну мою догадку. – А нет ли на нашем гостюшке какого-нибудь «поводка»?
Тварь, услышав последние слова, сердито заухала и попыталась подняться выше. Но взвихрившийся порыв ветра легко смел крылатую бестию в сторону, и стал прижимать к земле, не давая подняться.
Сторожевые заклятья Цитадели работали безупречно. Кроме того, ветер относил смрад, исходящий от существа в сторону.
