— Отчасти. Они как самые древние существа, обладающие феноменальной ментальной силой, плели не только целые миры и лабиринты, они плели и судьбы. Но я бы не стал приплетать их сюда. Извини за каламбур. Наш мир все-таки более молод, чем другие, и я не думаю, что пауки здесь хозяйничали. Только если уж совсем в какие-то доисторические времена.
— Ученые не нашли их следов. Только гигантских стрекоз да ракоскорпионов. Пауков же таких размеров не было, — напомнил я.
— Может и были, но сплыли. Вернее сплели себе портал да свалили, оставив на выживание всякую мелочь. Но мы уходим от темы. Так вот представь, что твоя линия тянется с самого дня рождения и до самой смерти. То есть присутствуют две точки. А из уроков геометрии выходит, что наша жизнь — это отрезок.
— А если точки смерти нет? — спросил я, — что если наша жизнь…
— Луч? — подхватил Олег, — да, можно думать и так, но лучше думать, что наша жизнь — это вектор.
— То есть имеет судьба имеет направление?
— Конечно. От рождения к смерти. Мы все умрем. Жизнь — это и есть промежуток между рождения и смертью. Но все это работает только в том случае, если смерть — конец жизни. В нашем же случае, смерть — это конец жизни скафандра, но не нашего сознания. Выходит, что у человека сразу две линии. Усекаешь? И они не всегда идут параллельно.
— Ну ты загнул, — я присвистнул, — это уже какая-то астральная геометрия. Мы такое в школе не проходили. Выходит, что тело живет в векторе, а сознание как? По спирали, или по кругу?
— А вот это, браток, уже от тебя зависит! — Олег довольно гоготнул и хлопнул меня по плечу, — как хочешь, так и живешь, в этом уникальность нашего бытия и осознания сего факта. Хочешь быть вектором, будь им! Но ты, я уверен, пойдешь по спирали. Ведь нет ничего круче, чем сохранять свои сознание и память на следующем витке рождения и лично выбирать кем быть!
— Хорошо, мы определились с вектором и спиралью. Дальше что?
— А дальше, Серега то, что в мире семь с половиной миллиардов отрезков. Усекаешь? И они постоянно пересекаются между собой. Вот я, и вот ты. Мы давно пересеклись и летим параллельно в одном направлении, потом что-то изменится, и мы разойдется в разные стороны.
— Понимаю. Эдакое броуновское движение, только не частиц, а отрезков.
— Типа того, — кивнул Олег, — и весь этот кисель со стороны выглядит как паутина. Огромная такая. Ты же знаешь из чего состоит паутина?
— Ну это белок паучий. Или что-то вроде этого, — я нахмурил лоб.
— Это состав, а я про строение.
— Линии и точки соприкосновения. Все, — ответил я.
— Не все. И?
— И паук там сидит в центре, или сбоку.
— И?
— Да чего ты пристал ко мне со своей паутиной! — возмутился я, — ни хера там больше нет.
— Бинго! Ты попал в саму точку. Между линиями и точками есть пустота. Так вот Дэнчик сейчас как раз там. Понял?
— Хм, — я задумался, — а как же ясновидящие? Они, выходят, умудряются видеть эти линии и их пересечения?
— Некоторые да, но большинство, это, конечно, шарлатаны и просто хорошие психологи. Они берут деньги за утешение, даже если видят, что цель поиска давно уже мертва. Увы, таков мир, но повторюсь, настоящих оракулов очень мало. В Питере вот всего несколько штук, а в Новосибирске вообще двое. И это их дар от рождения. Они мутанты в каком-то смысле.
— Но видеть и предугадывать эти линии мало… — продолжил я.
— Верно. Толку смотреть телевизор и знать, какая передача дальше. Надо же программировать каналы и составлять программу передач. А это уже совсем иной уровень, Серега. И нам с тобой к нему идти уже поздно. Не хватит лишних двадцати лет. Это неприятно признавать, но что поделаешь? Хотя если бы я мог вернуться назад и выбрать магию реальности вместо снов, то все равно не согласился бы.
— Но почему же?
— Потому что эта магия — путь в никуда. Это для тех, кто хочет остаться в этом мире навсегда. Такие как Дэнчик вот, у них даже не спираль, а просто бесконечный луч.
— Слушай, — меня внезапно осенило, — а ведь хиромантия есть. Это же попытка угадать свою линию. Типа на ладони отображаются все точки?
— Да. Только вот это не всегда работает. Опять же, смотреть должен настоящий маг, а не цыганка уличная. Знаешь, почему так тяжело поверить в магию современному человеку?
— Потому что ее опошлили шарлатаны?
— Вот именно. Это еще сто лет назад ты мог заявить, что придумал лекарство от холеры, намешал спирту с корешками смородины, добавил мухоморы и покатил по всей стране свое зелье продавать. И тебе бы верили. Сейчас такие фокусы уже почти не проходят. Все можно загуглить, поэтому попадаются только самые глупые, внушаемые, загнанные в тупик и ленивые.
Мы подошли к планетарию. Встреча с Аленой должна была состояться именно здесь. Девушка была уже здесь. Я посмотрел на часы — мы опоздали ровно на минуту.
— Ну здравствуй, Алена, — Олег приветливо улыбнулся, — не ожидала меня увидеть?
Глава 8. Перегрузка
Молчание. Я не люблю такие вот тупые моменты. Мы неторопливо прогуливались на набережной Обводного канала в сторону Балтийского вокзала. Алена шла между нами. Конечно, она была удивлена увидеть Олега. Все-таки их связывало старое знакомство. Они же практически из одного ковена. Оба работали на Никту — слепую ведьму, которую я обезглавил в одном из далеких нижних миров. Чудовищная была женщина. Я вспомнил множество ее темных рук и вздрогнул. Да, были денечки. Блин, как жмет бронежилет, но Олег настоял на том, чтобы я его надел. Видимо, Дэн рассказал ему нечто такое, что мне пока знать не обязательно.
— Игрок снова с нами? — спросил я негромко.
— Нет, на этот раз никакой прослушки, — спокойно ответила Алена.
— Точно? — с подозрением уточнил я.
— Мне раздеться догола прямо здесь и показать тебе, что я чиста? — девушка остановилась. Я знал, что теперь она способна и не на такое.
— Брось. Мы должны доверять друг другу, — миролюбиво сказал Олег, — правда, Сергей?
— Да, конечно, — быстро ответил я, — просто было интересно, можем ли мы продолжить наш диалог с Олегом.
— И о чем же вы говорили? — спросила Алена.
— О магии реала.
— А-а-а, — с пониманием протянула та, — понимаю, но ведь вы сновидцы.
— И что? Корни-то у всей магии одни, — жарко выпалил Олег.
— А вот с этого места поподробнее, — попросил я.
— Слишком подробно не получится, нам не хватит времени, но если коротко, то вспомни одну вещь. Когда мы применяем второе зрение, то видим энергетический кокон человека. Или световой, один хер. Не в этом суть. Мы можем разглядеть его состояние, целостность, цвет, даже определить симбионтов. Но это не все.
— Совсем не все, скорее, малая часть, — подтвердила его слова Алена.
— То есть нужно углубляться в своем внимании? — понял я.
— Этого мало, Сергей. Нужно знать, что ты хочешь увидеть, — строго сказала девушка, — все дело в том, события, поступки, действия, привязанности — все это тоже существует в паутине. Каждый наш кокон — это и не кокон вовсе, это как бы центр паутины, тянущийся сквозь время и пространство к другим таким же.
— Не совсем понятно, — признался я.
— Да все тут ясно, — гоготнул Олег, — если бы ты мог видеть нужные вещи, то заметил бы, что мы с тобой связаны целой кучей разных нитей.
— И я с вами связана. Вот у тебя в кармане лежит телефон. Это неживой объект, но он тоже создан из света, и от тебя к нему тянутся нити. Ты привязан к нему. Если ты потеряешь его, то будешь недоволен, потому что одна из ниточек оборвется.
— А человек, он сам подобен пауку, стремится оплести своими нитями весь мир, захапать все в себя. Только в таком случае он может почувствовать себя заполненным. Усекаешь?
— Маг реальности видит эти нити?
— И управляет ими, — кивнула Алена, — он умеет различать связи. Они для него как струны на гитаре, издают определенные вибрации, звук, имеют цвет.
— Но на то, чтобы научиться их определять, уходят десятки лет! Плюс это нужно постоянно практиковать на сотнях людей и предметов! Очень тяжелый труд, — подхватил Олег, — сначала маг оперирует своими связями, полностью познает себя, видит эти нити, свой кокон.
