«Вояж» обогнул Вологду. Чёрт знает сколько часов и топлива на это убил. Вот только когда он от города стал отдаляться, солнце уже было в зените.
Между деревьев проходили яркие полоски света. Под самими кронами древесных чудищ, всё так и царил полумрак. Крупная листва на ветвях, росла очень обильно, не пропуская часть света через себя. Так что возле стволов деревьев всё так же клубилась зеленоватая дымка. Алес это подметил и запомнил. Дымок испаряется под действием солнечного света. Полезная информация. Подобная и жизнь может спасти.
— Эй, дед, показывай, где твоя деревня-то хоть. — Сказал Рустам.
Старик оторвался от радио, кряхтя, встал и, пройдя через весь салон, подошёл к водителю.
— Так сразу и не поймёшь. Всё изменилось ведь. — Сказал Борис Климентьевич, почёсывая репу.
— Прекрасно бля. Может я еду не туда, а вы мне даже об этом сказать не можете.
— Ну, уж простите, что здесь всё хуже, чем после бомбёжки. Вы б, наверное, тоже родной город сейчас не узнали.
Эти слова Рустама разозлили.
— А вот про мой город не надо тут! — Крикнул он и замолк.
Проползли по разрушенной дороге ещё час. Поездка по ухабам всех утомила и Рустама попросили остановить треклятый автобус.
— Нет, так справа не пойдёт. Разведку надо спендзиць.
Вадим хотел подняться и предложить свою кандидатуру, но Арина его удержала. Не одобряла она вдруг разыгравшегося геройства муженька.
Марку пойти в разведку, никто из-за сына не предложил. Илья был ранен. Ксения врач. Рустам водитель. Старик, старик.
Алес вздохнул и, взяв противогаз, самолично вышел наружу.
— Какое хоть назва искать? — Спросил он у старика, прежде чем уйти.
— Справа от дороги должен быть указатель, с названием «Михалёво».
Поляк кивнул и пошёл вперёд, переступая через ямы и выпирающие из асфальта корни.
Дед перекрестился ему вслед, пробормотал нечто уберегающее.
— Хоть бы вернулся. Без него пропадём. — Сказал Борис Климентьевич после быстрой молитвы.
— А кто если не он? Ещё один боец у нас валяется бледный как смерть. — Спросил его Рустам.
Старик промолчал.
Поляк всё отдалялся, осматривая по сторонам и держа оружие наготове, пока совсем не исчез из вида.
Люди замолкли. Даже Илья перестал издавать страдальческие звуки. Все стали прислушиваться.
Поняли пассажиры автобуса, всю свою беззащитность без солдата, только стоило тому уйти. Если сейчас к автобусу не дай бог что-нибудь подкрадётся и потом нападёт, что они будут делать? Растеряются, конечно же. Это там, в тюрьме они сражались с людьми, с понятным противником, да и просто выбора тогда не было. Беги, проливай кровь, или умирай вместе с остальными, вот и всё, из чего тогда могли выбирать эти люди. Они были зверьми, которых заперли в клетке и драконили несколько недель подряд. Но теперь, они снова люди. Испуганные, жалкие люди в стальной коробке. Наведайся к ним, и получишь кучу свежего лакомства.
Вадим, совсем занервничав, встал и пошёл к бойнице. Посмотрел в неё. Ничего, только деревья. Пошёл к следующей. Ничего. И так по кругу, как Алес.
— Идёт! — Радостно сообщил Рустам.
Народ подорвался со своих мест и побежал к лобовым бойницам, чтобы самим убедиться, что солдат возвращается.
Поляк шёл не спеша, всё так же осторожно.
— Ну, что там? — Спросил Вадим, когда дверь не успела ещё толком открыться.
— Ещё пять сотен метров. Там машина стоит, так что сразу заметите. — Ответил Алес и залез в автобус. — Как всё было без меня?
— Нормально. Я никого не видел. — Сказал Вадим.
Поляк улыбнулся.
— Зух Вадим. — Похвалил он приятеля.
«Вояж» рявкнул и стал перескакивать препятствия. Пятьсот метров он проехал без напрягов, слегка потряхиваясь и в конце этого маленького пути, остановился возле грязной, покорёженной машины с надписью ДПС на капоте.
— Ухты, а машинка-то много дерьма пережила. — Сказал Рустам, рассматривая брошенный транспорт.
— Ты лучше не на машину гляди, а на дорогу к деревне. — Вадим указал пальцем в сторону дороги, от которой осталось одно название.
— Я туда не того… не проеду. — Сразу сказал водитель. — Ну, может на метров, двести протиснусь и всё.
— А далеко дальше до вашей деревни Борис Климентьевич? — Спросил у старика Марк.
— Чуть меньше километра. — Ответил радист.
— Не слишком ли опасно настолько от автобуса отходить? Давайте поедим дальше. — Предложила Ксения.
— Нет, нельзя. Автобусу дизель нужен, а нам жратва. Патронами мы ведь питаться не будем? — Сказал Рустам.
— Тогда Рустам, посунонць сен… двинься, насколько сможешь, а дальше я, Вадим, стажец и Марк пуйдзьмы пешком. — Надавал всем приказов Алес, и стал готовиться к походу.
Арина хотела возразить, хотела не пускать мужа на самоубийственную ходьбу в деревню, но теперь тот её оставил, взглядом и мотком головой.
— Так надо. — Сказал он. — Без еды и топлива мы долго не проживём.
Жена печально кивнула, всё понимая.
Алес выдал напарникам оружие, предупредил, чтобы держались поближе к свету и подальше от тени, Рустаму и женщинам, приказал смотреть в оба, и в случае чего сигналить.
Небольшая группа вышла из автобуса, под лучи света божьего. У Вадима непроизвольно затряслись коленки, пробежал холодок по всему телу, не смотря на жару.
— Напшуд. — Сказал поляк, махнув в направлении деревни.
Люди пошли, молча, не только ступая, но и дыша с запредельной осторожностью.
Шагали исключительно по освещённым участкам, друг за другом, по следам впереди идущего.
О том, что здесь когда-то была дорога, напоминали лишь остатки асфальта, выглядывающие из грязи и травы.
С каждым метром, Вадиму становилось всё страшнее. Единственное надёжное укрытие всё отдалялось, а окружающее пространство, казалось всё более враждебным. Васильев чувствовал себя первобытным человеком, вылезшим из уютной пещеры, в мир, где всё хочет тебя убить.
По большей части, его ощущения, были правдивы. Один раз, Алес наступил на неприметный не то корешок, не то лиану, не то стебель, и в туже секунду бутон, выросший на ближайшем дереве, резко раскрылся, и плюнулся кислотой. Поляка спасли лишь, его выучки и рефлексы. Он отпрыгнул, сбив с ног Марка.
— Вкурвиць сен! — Выругался бывший солдат. — Осторожней надо быть. — Добавил он, мгновенно успокоившись.
Дыбящуюся и шипящую землю, люди обошли, и переступили все мелкие, мясистые корешки.
Группа поняла, что добралась до деревни, только когда уже вплотную подошли к её постройкам. Марк первый заметил среди кустов и стволов деревьев, то, что осталось от дома с двухскатной крышей. Кривое древо, переплетающееся ветвями с братьями, разорвало здание на куски. Раскиданные вокруг доски, брёвна и другие части дома, покрылись пупырчатым мхом и слизью. «Лес» и из них делал питательную биодобавку.
— Страшно смотреть на родную деревню. — Сказал Борис Климентьевич.
Из-за деревьев показывались и другие дома. Каким-то повезло больше, каким-то меньше.
— Эх, Тамары дом. — Сказал старик, да перекрестился. — Толькин. — Ещё сказал радист и снова перекрестился. — И никого ведь не видно. Не души.
Вадим всматривался в пустые глазницы зданий, видя только мрак. Вымерла деревня.
— А вот и мой. — Показал Борис Климентьевич на дом с обрушившейся крышей, разбитыми стёклами на окнах, и прижавшемуся к нему гаражу.
— Осторожно заходим. — Приказал Алес.
Группа приблизилась к дому, глянула в окна и вошла.
В комнаты, через разбитые окна намело грязи и гнилых листьев. Шкафы, тумбочки, различные ящики, были вскрыты, их содержимое брошено на пол.
— Дверь взломали. — Сказал старик, поднимая ржавенький замок с земли. — Кто-то здесь ещё должен быть.
— Посмотри Борис Климентьевич, осталось ли в доме ещё что-нибудь полезное. — Попросил Вадим.
Хозяин жилища вошёл внутрь. При виде следов погрома, взгляд его совсем померк.
— Эх, бедненький мой. — Произнёс старик, проходя на кухню.
