поварами … Да кем угодно!
Ты будешь мною гордиться, когда узнаешь, что я стою на страже порядка и безопасности людей. Военный, полицейский? Нет, хуже.
Охотник на нечисть».
«Что?» – не поняла я.
«Я, честное слово, не вру и не выдумываю. Так вот, такая профессия существует. О ней знают очень немногие, потому что нельзя, чтобы люди знали о нас и о тех, с кем мы боремся. Почему? Всё просто: меньше знаешь – крепче спишь.
Те, кто, казалось, живут лишь в сказках, существуют на самом деле, а именно – вампиры, оборотни и привидения. И, если привидения почти безвредны, то с остальными дело обстоит хуже. Для выживания им нужна человеческая кровь. В полнолуния люди пропадают по всему миру, но никто не хочет признавать, что это так.
Но те, кто теряет любимого человека, не могут смириться с этим. Ведь это несправедливо, верно?
Вот тут-то и появляются охотники на нечисть (мне очень не нравится это название, правда, но это не я его придумал).
Так что я делаю? Я нахожу тварь и убиваю. Порой от одного идёт след к другим таким же, и, если я найду их, то всё возможное сделаю, чтобы они больше не выпили ни капли крови.
Грязная работа. Но кто-то же должен это делать. В мире полно неприятностей и кроме них. Чем меньше их ходит по земле, тем лучше».
От окна на меня потянуло холодом, и мурашки пробежали у меня по спине. «Ничего себе», – только и могла подумать я.
«Как видишь, я ненавижу их. Но я не столько переживаю за жертв, сколько за себя. Но ты сама рассуди – могу ли я иначе? Итак,
О твоей маме.
Её зовут Луиза Шери Патиенс. Сначала всё было… это было – лучше некуда!
Мне было семнадцать. Я играл на гитаре в подземном переходе, положив перед собой шляпу. Это было мой первый заработок. Конечно, можно было устроиться официантом или разносчиком пиццы, но это было не по мне. Итак, я приходил к одному и тому же месту, становился, и играл всё, что в голову взбредёт. Иногда прохожие кидали в шляпу деньги, и я был несколько разочарован, что денег обычно было очень мало (мне казалось, я играю лучше, чем меня оценивают). Но, в конце концов, меня всё же хорошо оценили.
Однажды вечером, собираясь уже уходить со своего места, я заметил девушку, которая остановилась в нескольких метрах от меня, прислонившись к стене. Люди шли и шли, а она стояла и смотрела на меня, и слушала, как я играю».
Тут я заметила, что улыбаюсь.
«Так, я решил поиграть ещё немного, раз у меня появился слушатель. Я подумал, что ей скоро это надоест и она уйдёт. Но прошло полчаса, прошёл час, а она всё не уходила. А я продолжал играть. Я уже очень устал, хотелось спать. Когда она, наконец, ушла, я отправился домой. Не знаю, что в тот вечер произошло, но, хоть и была уже и глубокая ночь, мир казался мне ярким. Вернувшись домой и получив взбучку от родителей за поздний приход, я лёг спать и уснул быстро и крепко.
Знаешь что? Следующим вечером она снова была там. Так же стояла и слушала. И я играл до последнего, пока она не ушла. Больше и ничего не было нужно. Так происходило каждый вечер в течение недели. От усердной игры на пальцах у меня появились мозоли, из-за которых играть стало не очень-то легко.
А однажды она пропала. Просто не пришла, и я стоял и дёргал струны, вытягивая шею и вглядываясь в прохожих. Я уже успел привыкнуть к ней. Более того – без неё никак нельзя влачить дальше своё существование. И я искал её взглядом, хоть и не отдавал себе отчёта в этом. Постояв полчаса, я ушёл домой, так ничего и не заработав.
В тот вечер была полная луна.
Но по привычке я вернулся на своё место следующим вечером. И это было более чем приятной неожиданностью, что она вернулась! Тогда мне в голову пришла мысль: а что если она исчезнет? Насовсем? Что тогда?. Мне было страшно думать, что тогда. И я видел один лишь выход, очень простой, но в то же время сложный. Надо поговорить с ней.
Это было чертовски трудно!
Ева, ты там смеёшься? Не надо смеяться, ни черта в этом смешного.»…
Отец как в воду глядел – я смеялась, хотя сама не понимала, от чего. Я стояла и хихикала, прикрыв рот рукой и чувствуя, как кровь приливает к моим щекам. Не ожидала я от Мэттью Дистурба такой откровенности.
«Ты что, давай? Или ты трус?!» – спрашивал я себя. Нет, я вовсе не трус, но я боюсь. И я всё не решался. Видишь ли, в общении я всегда был несколько туговат, особенно с девушками.
И вот в этот самый момент, когда она собиралась уже уходить, откуда-то взялась шумная, явно хорошо подвыпившая, компания. Четверо парней шли, смеялись и голосили что-то нечленораздельное. Наконец, они приблизились к девушке, сделав вид, что не замечают меня. Эй, детка, чего стоишь одна? Не хочешь прогуляться с нами? – спросил один из них. Моя слушательница вздрогнула, испуганно глядя на этих ребят. Она не успела ничего сказать, как тот, что задал ей этот вопрос, развернул её к себе и обнял одной рукой за плечи, а другой…
Впрочем, неважно, что он сделал, это был очень уж смелый жест. Сейчас ты опять посмеёшься, но я, увидев подобное, жутко разозлился. Да, мы не были с ней знакомы, я даже не знал, как её зовут, но не важно. Это Я играл ей уже вторую неделю, он не имел права её трогать, и я был взбешён! Извини, приятель, но она со мной! – я бы никогда не сделал такого заявления, не находись я в таком состоянии.
Девушка бросила на меня немного удивлённый взгляд и ответила: Да, он со мной!
Парень нехотя разнял руки, и она поспешила скрыться где-то у меня за спиной.
После этого я развернулся, собираясь уходить, но меня окликнули. Я обернулся. Зря я это сделал. Я обернулся и тут – БАЦ! – мне заехали кулаком в челюсть, да так, что мои зубы клацнули, прокусив губу, из которой тут же пошла кровь. И тут я взбесился хуже прежнего. Я посмотрел на этого парня, и понял, что сейчас испепелю его и развею по ветру!
Дальше всё было как в тумане. Никогда не умел драться, а тут во мне прямо проснулся скрытый талант. Я сбил противника с ног. Трое его приятелей кинулись поднимать его, что спасло меня от продолжения драки, которую я, сдаётся мне,
