в её сосок, потом в другой, и она не смогла его оттолкнуть, будто обмякла вся и была без сил. Сопротивление её было сломлено, и она со стоном отдалась его ласкам, а потом и сама делала это. Они сплелись в клубок и катались по широкому ложу в любовном угаре. Ещё не было проникновения в её лоно, но она не единожды получала оргазм его пальцами и даже языком, от которого даже кричала, не то что стонала. Она забыла обо всем: о мире, в который попала, об Алексее, который наверняка уже искал её, о своем отношении к этому змею. Она сейчас вся была в чувствах и ощущениях, которые никогда не испытывала, даже там, в своем мире. У неё были любовники, они были опытными, но то, что она ощущала здесь и сейчас, не шло ни в какое сравнение ни с чем. Этого она хотела больше и больше. Она уже сама целовала его и просила взять её, но тот только шипел и скользил по её разгоряченному телу, дразня и заставляя испытывать истому и сладость.
Потом как-то резко оторвался от неё и скрутил свое туловище в кольца. Сложив руки на груди, он с ухмылкой посмотрел на Веру. Она лежала голой, уже без одежды и только в одних драгоценностях.
— Ты так хороша в этом, что я просто обязан показать тебя своим подданным. Сейчас придут служанки и помогут привести в порядок, а потом отведут в зал, где я буду тебя ждать, моя царица.
Оскалившись, он взмахнул головой и хлопнул два раза. Образовалась дверь, и в неё вползли всё те же нагини, что и в первый раз. Он прошипел им что-то, и они закивали и пали ниц, прикрыв голову ладонями.
— Ритуал у них такой, что ли? — подумала Вера, стыдливо прикрыв свои груди руками.
После ухода нага, они поднялись на свои хвосты и посмотрели на Веру вопросительно.
— В купальню, пожалуйста, — догадалась она.
Те кивнули согласием и, показали на другую дверь, которая под рукой первой служанки открылась, как и тогда.
Войдя в красивую, отделанную мрамором купальню, девушка решила его рассмотреть основательно. В тот первый свой приход, она была ошарашена и не смогла более пристально разглядеть это удивительное помещение. Сейчас же она увидела и небольшой бассейн в голубом мраморе, и ступеньки в него, с поручнями из шелка. Широкие лавки, на которых она лежала, были теплыми и гладкими. Отверстия в стене, из которых вырывался пар, и текла вода по специальным желобам, в кувшины и тазы, покрытые цветной глазурью, отделанные серебром и золотом. Они располагались вверху и нагнетали горячий воздух, с водяными каплями и запахами цветов.
Служанки вновь делали с её телом всё то, что делали и тогда, ублажая её маслами и массажами. Промыв волосы высушили ветерком, который вырывался из сложенных рук нагинь и также обсушили всё тело. Затем, уже в спальне, обрядили в прозрачные шаровары и такой же топик, ноги обули в золотые тапочки, на шею и руки надели браслеты и ожерелья. Волосы расчесали и оставили так, слегка брызнув на них душистой водой. Затем подхватив под руки, быстро повели в ту самую дверь, в которую вышел сам наг.
Она шла по светлому коридору, и скорее через анфиладу комнат, где перед ними открывали двери наги мужчины в ливрее, на манер земных лакеев. Они кланялись их группе и толкали створки вперед. Вера слышала, как за её спиной они захлопывались с таким звуком, что ей казалось, что слышит выстрелы в спину. Вначале она вздрагивала, но потом, уже после пятой или седьмой двери успокоилась и уже даже с любопытством осматривала те помещения, которые проходила. Служанки скользили рядом и не мешали ей, но в то же время не позволяли останавливаться. Девушка всё же успевала рассмотрела и белые с золотом залы, такую же обивку на мебели, картины в рамах, канделябры и самое интересное мозаичные полы. Окон не было, была только имитация их, то есть арочные рамы, а за ними просто стены. Вверху, когда она поднимала глаза, чтобы разглядеть светильники, видела лишь странную туманность, без потолков, которая светилась дневным светом с золотым отливом. Всё было по-царски богато и вычурно. Так обычно обставлялись в их прошлом мире так называемые «новые» русские — аляповато-безвкусно, но зато фасонисто и пышно.
Подходя ближе, уже слышались отзвуки музыки и шум голосов. Этот рокот стал более сильным, когда двери распахнулись, и она предстала перед толпой народа. Сначала она приняла их за людей, но потом поняла, что это были наги, наряженные в человеческие одежды, только… без ног! Вместо них… хвосты! Разные: длинные мощные, короткие и тонкие. А еще они скользили меж собой, иногда сплетаясь, чтобы остановиться и общаться. В воздухе витал аромат цветов и трав, будто фимиам от благовоний. Где-то на хорах сидели музыканты, которых не было видно, но хорошо слышно. Между разряженными нагами, в основном мужскими особями, скользили девушки нагини с подносами, на которых стояли бокалы из прозрачного материала, похожего на хрусталь, с напитками разных цветов. Даже были черные и разноцветные. Тела служанок были обнажены и только на бедрах, как и у каждой нагини, висел короткий фартук, будто прикрывал их чресла. Других дам змеиного племени не было видно.
— Видимо их и нет таких, — думала Вера, оглядывая местное общество, — или сидят дома, — хмыкала она, кривясь от пристальных и наглых взглядов этих змее-мужчин.
Она понимала, что идет почти голой и стеснялась, даже тушевалась под их откровенными взглядами. Служанки тараном раздвигали публику, и иногда шипели на зазевавшихся нагов, или на довольно любопытных, которые вставали на пути. Тогда первая служанка вытягивала вперед руку, и с её пальцев срывалась зеленая молния, от удара которой те морщились и отпрыгивали в сторону, зло шипя. Вера шла, нахмурившись и поглядывая вокруг настороженно. Она еще не могла понять, что будет происходить и что ей предстоит узнать и выдержать.
Вскоре, раздвинув последних упертых нагов, её вывели к высокому помосту с несколькими ступенями. На возвышении стояла широкая тахта, покрытая бархатным зеленым с золотыми узорами и бахромой покрывалом. К нему была проложена красная дорожка из мягкого ковра. На том ложе возлежал сам Огайо. Прикрыв веки, он с ленцой наблюдал за своими подданными, но увидев Веру, тот час сполз на пол и подал ей руку.
— Наконец-то! — воскликнул он, — Ты пришла, моя царица!
На его крик затихла музыка и змеи вокруг своеобразного трона. За ними также начали затихать голоса и
