Ясно, опять начинается. Борьба за «территорию», попытка так красивенько намекнуть, что нарываться и лезть в чужие компании не стоит. Элина молчала и старалась игнорировать. Худшая тактика на самом деле. Она даже не удивилась: с самого начала чувствовала, что тем всё и кончится. Лиля напоминала ей одну из тех пай-девочек, что за школой устраивали самые жестокие драки.
– Ты ведь должна понимать, – между тем продолжала, – то, что тебе позволили проводить с нами время, мешать Севериану и его друзьям, не делает тебя равной. Если бы не приказ, они бы ни за что не стали общаться с такой как ты. Для этого хотя бы надо не быть потерянной! Поэтому предупреждаю тебя, держись подальше. Иначе…У меня есть способы заставить это сделать.
Хуже кобры, с её языка капал яд. Угрозы не были пустыми, и Элина легко представила, что её ждёт. Новый рекорд – запугивание в первый же день! Но даже так, куда она денется? Что хуже: постоянно теряться во всём, унижаться на уроках или быть избитой, где-то в лесу? Две стороны одной медали. Элина не знала, что ей делать.
– Хэй, Бельская! Терапию начала? Не кажется, что рановато?
Язвительный звонкий голос принадлежал новой знакомой. Авелин демонстративно медленно и расслабленно приблизилась к ним. Странно, Элина думала, та давно ушла вслед за остальными.
– Тебя вроде не касается? Или что, потерянные спелись? Родные души почувствовали? Грязь к грязи тянет?
– С тобой нам естественно не сравниться, – Авелин взяла Элину под руку и потянула вперёд. Она качнула головой на лестницу. – Идём.
– Но я жду Аделину?..
– Ничего с ней не станет, не будет оставлять одну.
Так они поднялись на третий, самый последний этаж. Значит, Авелин тоже потерянная, совсем как Элина. Стоило догадаться: и по отношению одноклассников, и по наушникам.
– Спасибо, – слов не хватало, и Элина неуклюже потупилась. Когда последний раз за неё заступались?
– О чём ты? – попыталась откреститься та. – Я с Бельской не в ладах давно, поводов мне искать не надо.
– Всё равно. Наверно, я бы так и выслушивала это, пока не пришли бы ребята.
– Старайся ей отвечать, – всё же дала наставление. – В тихонь она вцепляется и не выпускает, пока с ума не сведёт или не приблизит к въержену. Вон Кирилл какой ходит; призрак, а не человек.
На Кирилла и правда было жалко смотреть. Нервный, даже хуже Эли, дерганый парень, который утыкался при любой возможности в книги и от всякого внимания замирал, входил в анабиоз, только судорожно поправляя круглые очки.
– А кто такие?..
В этот момент их настигла Аделина. Похоже, самовольный уход её разозлил, ведь та с порога начала отчитывать и Элину, и Авелин. Остальные поглядывали из за спины не то с сочувствием, не то со смехом. Всё это оставалось ужасно неловким, в особенности поведение Лили, которая вновь вертелась вокруг Севериана и играла роль милой глупышки.
Сейчас по расписанию стояли два одинаковых урока – «История ведающих». Когда в кабинет ворвался немолодой мужчина, высокий и широкий, истинный сибиряк, стало понятно, что легче не будет. Роман Васильевич может и общался с ними на равных, часто шутил, пытался казаться «своим», но был, словно ходячая энциклопедия, осведомлён обо всём, и поэтому требовал от них того же: знаний на зубок, чтобы любой разговор могли поддержать, на любой вопрос ответить и вставить своё мнение. На первом уроке он вёл лекцию, а на втором проверял, как внимательно его слушали.
Стоило ли говорить, что как бы Элина не записывала усердно материал по теме: «Раздробленные княжества Старобожества», в голове гулял сквозняк. Даже Яромир пару раз порывался подсказать ей, не выдерживая глупости, но даже так она могла лишь что-то мямлить неразборчиво. Роман Васильевич почёсывал бороду раздражённо и милостиво предупредил: «На первый раз прощаю. Но это не дело лезть в чужой монастырь, не зная устава». И почему всем так хотелось её поддеть, поставить на место? Что она делала не так? От вчерашнего предвкушения сказки, избранности и волшебства не осталось и следа. Разбились о грустную реальность. Почему всё не может быть проще? Элина поняла, что скучает по дому как никогда сильно.
На обед её утянули силком, как бы не упиралась, что не голодна и просто не хочет портить всем аппетит.
– Эти что угодно и как угодно съедят. Им даже нравилась моя стряпня!
– Ага, едва не подохли, – Измагард театрально схватился за горло, показывая, как будто чем-то подавился.
– Тем более, тебе понадобиться много энергии, – Аделина его проигнорировала. – А где её брать, если не в еде? Там и витамины, и минералы, всё что надо. Главное питаться правильно и сбалансировано!
Элина взглянула на худенькую, тонкую как тростинка, Аделину, и поняла, что даже если будет питаться одной водой и морковкой, ни когда не добьётся того же. Но уговоры не прошли бесследно. Удалось впихнуть в себя тарелку печёных овощей и кусочек хлеба.
На последнее занятие пошли в другой корпус, их ждал «Иностранный язык». Как оказалось, их делили на группы с другими классами, по тому языку, который они хотели изучать. Помимо родных и привычных, Элине рассказали и о двух «особенных». Божий слог и инакий язык. Севериан посещал оба и с неизменным выражением «это известно всем» поведал глупой ей, что же это такое. Божий слог необходим будущим ремесленникам, книжникам и ритуалистам; то буквально и есть древний язык, который использовали сами Боги, создавая амулеты и заговоры. Что до инакиева языка, им пользовалась нечисть, та, которая не утеряла разум и с которой ещё можно было договориться. Как оказалось, не только Севериан был таким особенным, но и Лилиана, и Измагард. Они все считались выходцами древних семей, и выбора как такового для них не было. Аделина изучала французский. «Из-за своих дальних родственников. Хочет считать себя коренной француженкой» – Измагард тут же поплатился, выхватив по макушке. Аврелий же выделился больше всех и ходил на латынь с древнегреческим. «Всё во имя театра и искусства».
В такой компании Элина со своим базовым знанием английского, казалась совсем странной. Ей не хотелось соваться в неизведанные дебри новых языков, и потому выбрала привычное «плыть по течению». С неохотой Аделина оставила её на попечение Авелин. Странно, как будто не она всё утро хотела избавиться от обузы.
Этот урок единственный прошёл легко и свободно. Молодая учительница – Светлана Игнатьевна, не напирала и никого не заставляла, но это было и не нужно. В группе было человек пятнадцать, и все они были заинтересованы в знаниях: никто не зажимался и не ругался, все то и дело тянули руки вверх, только бы заполучить минутку внимания, а вместе с тем и главную награду – почётный значок лучшего ученика недели. В этой тёплой атмосфере Элина смогла расслабиться и даже один раз ответила на вопрос. Без запинки!
Английский она знала хорошо, и задания с подковыркой не вызывали трудностей.
– Собралась, наконец? Копуша. Вон, возвращайся под крыло матушки гусыни.
Авелин исправно выполняла возложенные на неё обязанности, но делала это с лицом великой мученицы, и, то и дело, язвила и препиралась. Элина не отвечала, пропуская всё мимо ушей. Аделина верно ждала в холле у самой двери. Ребят рядом не было, да и сама она похоже спешила, нервно переминаясь с ноги на ногу.
– Мне надо идти, – начала сходу, не дожидаясь, – очередная планёрка. Тебе ведь за учебниками надо? И к Юсову ещё. Смотри, библиотека находится вон в той стороне, между столовой и общежитиями. Там ещё колокол на крыше. Если что спросишь. Хорошо?
Хоть Элина и кивнула, но внутри всё сжалось от страха. Надо будет всё делать самой. Идти куда-то и опять спрашивать – тыкаться, как слепой котёнок.
– Хорошо. Тогда встретимся на ужине. Или в комнате, как повезёт.
Так Элина и осталась одна, бродить по владениям академии. Казалось бы, всё ведь легко: иди по тропинке, вспомни, где ты уже была, и дойдешь без проблем. Так и было бы, не будь она Элиной Левицкой, что буквально синоним неудаче и невнимательности. Конечно же, она задумалась, засмотрелась и очнулась как будто совсем в другом месте. Деревянные ряды трибун возвышались над головой в метрах пятнадцати и закрывали солнце. Небольшой туннель вёл на зелёное поле, где сейчас кипела жизнь. Ученики кто в школьной форме, кто уже без, разбились по группкам. Каждый занимался делом. Кто-то пинал мяч, кто-то практиковался с силами, одни, склонившись над землёй, что-то считали, а другие, распластавшись по нижним трибунам, просто наблюдали. Очевидно, это было одним из мест, где любила собираться молодёжь. И куда Элина попала интересно узнать? Стопроцентно, в совершенно противоположную сторону от нужного места, иначе и быть не могло.
