Их путь завершился заплывом, конечной целью которого был один из маленьких островков, располагавшийся в заливе Яростных Волн. Всадники спешились и поплыли бок о бок со своими волками. Выйдя на сушу, орки предусмотрительно отошли от волков, которые тут же начали энергично стряхивать с себя мелкие капли.
Молодой орк достал подзорную трубу и поднял ее к глазам.
— Как раз вовремя, — сказал он.
К берегу приближался ялик. Единственный пассажир судёнышка кутался в плащ, который, как и плащи орков, скрывал внешний вид. Но тонкие, бледные, нежные руки выдавали в стройном пассажире женщину — и человека.
Как только лодка с женщиной достаточно приблизилась, тот орк, что был моложе, вошел в воду, без труда ухватился за нос суденышка и вытащил шлюпку далеко на берег. Затем протянул женщине руку, помогая ей выйти. Женщина без колебаний схватилась за его огромную грубую ладонь, едва обхватив своей два его пальца, и позволила себе помочь.
Оказавшись на берегу, она скинула капюшон, открыв ярко-золотые волосы, и столь же ярко улыбнулась.
— Тралл, — сердечно сказала Джайна Праудмур, — когда-нибудь мы встретимся при более подходящих обстоятельствах.
— Если будет на то воля предков, этот день не заставит себя ждать, — прогремел Тралл в ответ своим низким и в то же время нежным голосом. Он тоже опустил капюшон, открывая сильное орочье лицо с бородой и голубыми, как и у Джайны, глазами.
Джайна крепче сжала его руку, затем отпустила его и обернулась ко второму орку постарше, чьи седые волосы были собраны в пучок, а на лице была редкая борода.
— Эйтригг, — произнесла она и присела в легком реверансе.
— Леди Джайна, — его голос звучал прохладнее, нежели голос Тралла, но любезно. Кивнув, он отошел на пригорок, откуда стал следить за тем, чтобы никто и ничто не помешало беседе его вождя и колдуньи из рода людей.
Джайна вновь обернулась к Траллу и нахмурилась.
— Спасибо, что согласился встретиться со мной здесь. В свете… последних событий я посчитала, что встреча в другом месте, а не на Колючем Холме, была бы хорошей идеей. До Штормграда дошли вести о… произошедшем в Ясеневом лесу.
Скрежетнув зубами, Тралл поморщился.
— Вести о произошедшем в Ясеневом Лесу не обошли и меня стороной, — его голос дрожал от еле сдерживаемого гнева.
Джайна позволила себе улыбнуться.
— Я знала, что ты не мог быть причастен к этому. Все слухи об этом — ложь.
— Конечно, ложь! — со злостью сказал Тралл. — Я никогда бы не позволил такого варварства. И если я заключаю мирный договор с Альянсом, я лично буду следить за его соблюдением, — он вздохнул и потер лицо. — Но все же, не буду лгать, Оргриммар и Степи очень нуждаются в ресурсах. И Ясеневый Лес может обеспечить нас ими сполна.
— Но их не стоит добывать такими методами, — ответила Джайна.
— Я знаю, — резко ответил Тралл, но, смягчившись, добавил, — но, по-видимому, некоторые не вникают в такие… тонкости. Джайна, я не санкционировал этого нападения, и я в ярости от непомерной жестокости, примененной по отношению к часовым. Я очень сожалею о нарушении договора. Но результаты нападения... вызвали большое одобрение.
— Одобрение? — глаза Джайны округлились. — Я знаю, что некоторые члены Орды достаточно кровожадны, но... Признаюсь, я была о них лучшего мнения. Я думала, ты...
— Я сделал то, что на тот момент считал лучшим, — сказал Тралл и добавил тише, — хотя теперь я иногда в этом сомневаюсь. — Наша история полна жестокости и насилия, — продолжил он громче. — И чем чаще судьба вынуждает нас идти по пути выживания, тем больше нам приходится брать у природы.
— Ты принял посланника Вариана?
Он скривился еще сильнее:
— Принял.
Они оба знали, что было в послании. Вариан был очень сдержан в словах — для него. Он потребовал, чтобы Тралл публично принес извинения и вновь подтвердил свою верность договору, чтобы осудил содеянное орками и передал виновных в руки правосудия Альянса. На таких условиях Вариан смог бы "смириться с вопиющим нарушением договора, который должен был укрепить мир и взаимопонимание между нашими народами".
— Что ты собираешься предпринять? Ты знаешь, кто сделал это?
— У меня нет доказательств, но есть подозрения. Я не могу одобрить содеянного.
— Ну, конечно, ты не можешь, — сказала Джайна, неуверенно глядя на него. — Тралл, что-то не так?
Тралл вздохнул.
— Я не могу одобрить этого, — повторил он. — Но делать того, что требует Вариан, я тоже не буду.
На мгновение шокированная, она смотрела на него, раскрыв от удивления рот.
— Что ты имеешь в виду? Вариан считает, что ты сознательно нарушил договор. Его требования не были необоснованными. И у него будет замечательное оправдание для эскалации конфликта. А это может привести нас к открытой войне!
Он поднял большую зеленую руку.
— Пожалуйста. Выслушай меня. Я отправлю письмо Вариану, в котором укажу, что я не смирюсь с нападением. Я выясню, кто ответственен за это. У меня нет желания начинать войну. Но я не могу извиниться за это насилие или передать виновных Альянсу. Кто бы они ни были, они — часть Орды. И их будет судить Орда. Но отдать их Вариану — нет. Этим я предам доверие своего народа. И честно говоря, это неправильно. Если бы я поставил Вариану такое условие, он бы никогда не согласился. Поэтому ему не стоит требовать этого от меня.
— Тралл, если ты не отдавал этого приказа, то ты не в ответе за произошедшее и...
— Но я в ответе. Ведь я управляю этим народом. Одно дело — наказать виновных за нарушение договора. И совсем другое — пытаться изменить их менталитет. Саму их сущность. Ты не понимаешь, как думает Орда, Джайна, — добавил Тралл тихо. — Вот то единственное, что даровало мне мое необычное воспитание — умение понять, как те или другие вещи оцениваются с обеих сторон. Мои люди голодны, их мучает жажда из-за нехватки чистой воды, им нужна древесина для постройки домов. Они уверены, что эльфы поступили подло, перекрыв торговые пути. Они считают, что лишать их вещей первой необходимости жестоко, — и кто-то где-то решил ответить на жестокость соответствующе.
— Безжалостная резня ночных эльфов и сдирание кожи — соответствующий ответ на прекращение торговли? — ее тон повысился.
— Из-за прекращения торговли их дети будут голодать, останутся без крыши над головой, заболеют. Логика... Я могу их понять. Могут и остальные. Если я открыто осужу эту резню, в то время как результатом ее стало удовлетворение насущных потребностей, окажется, что я осужу именно потребности своего народа. Я буду выглядеть слабым, и поверь мне, тех, кто желал бы воспользоваться моментом этой кажущейся слабости, предостаточно. Мой путь коварен, друг мой. Я должен наказать их, но только до некоторого предела. Я принесу извинения за нарушение договора, но не за воровство. Даже не за убийства и не за то, как они были совершены/
