Солнце коснулось края горизонта, когда он вдруг понял, что все имперцы остались сзади. Они, разумеется, висели за его спиной, как темная, мрачная, смертельно опасная туча, но они остались позади. А его конь, взбодренный настоями и заклинаниями Ибраила, уходил от погони все вернее, несмотря на утреннюю и дневную скачку, несмотря на бой.
К тому же скоро должна была наступить темнота. И способность видеть должна была остаться только у считанных преследователей… А этого Трол не опасался, он понимал, что сумеет выстоять, может быть, против десятка-другого догнавших его всадников, особенно если они навалятся не все разом, а последовательно, как и бывает в погоне.
Он уже отошел от наваждения боя до такой степени, что каждый скачок его коня отзывался болью в вывихнутой и сломанной руке. Поэтому он попытался вправить ее на скаку, и это ему удалось. Но вот сломанные края кости ему удалось лишь немного сблизить, вместе они почему-то не соединялись. К тому же это было еще и очень больно, такой боли Трол не испытывал уже давно, со времен тренировок болью, которые проводил Учитель.
Поэтому он подвязал руку как можно плотнее к груди и попытался скакать еще быстрее. К счастью, это удалось. А сразу после того, как наступила ночь, он попробовал магически прощупать пространство и понять, где находится Ибраил с Роватом и братьями. Удалось ли им тоже вырваться?
Трол несся по ровной как стол ковыльной степи, словно одеревеневший. Рядом с ним не было больше ни Арбогаста, ни Черепа. А его конь, которому он так и не удосужился пока дать имя, выбрасывал ноги, как механическая машина, но никак не создание из плоти и крови.
Сначала, в первое время этой скачки, Трол прислушивался к биению сердца своего скакуна, к его шумному дыханию, топоту его мощных ног по земле. Но так и не нашел признаков усталости. Это было что-то невероятное – так скакать, иметь такую выносливость и настолько превосходить скакунов из войска Империи. А ведь они тоже выбирали для своих конников только самых сильных лошадей и вкладывали в них немалую толику магии, чтобы они не подводили при таких вот погонях.
И все-таки Ибраил знал что-то такое, что позволило ему обыграть имперцев хотя бы в этом сражении лошадиной силы, в соревновании на скорость, в борьбе животной воли и выносливости. Видимо, лениво размышлял Трол, стараясь все-таки не спать, сила Ибраила заключена в его понимании жизни, в его умении эту жизнь спасать и использовать… Ведь даже первичные опыты над червоцветом, к какому бы результату потом это ни привело, были связаны с жизнью, со способностью ткани и органов разных существ не просто слиться в единый организм, но и получить не виданный ранее эффект…
Трол стряхнул с себя дрему, когда почувствовал уже недалеко, милях в трех, во тьме, несколько всадников. Он попытался обострить свое дальнослышание. Учитель его за такое упражнение отнюдь не похвалил бы, но он понял – это были имперцы, поднятые по тревоге в одном из окружающих Архенах гарнизонов. Он еще некоторое время колебался, чтобы понять, не может ли это быть какая-то слишком уж изощренная маскировка Ибраила, но потом решил не рисковать. И обошел этот разъезд по широкой, как взмах тяжелым мечом, дуге.
Снова степь легла перед ним безмолвная и безлюдная, словно людей никогда и нигде не бывало. Он уже не погонял своего коня, он его почти придерживал. Но тот лишь сопел, потряхивал головой да немного странно прядал ушами, словно не от мух отмахивался, а от непонятного звука. Это было его выражение нетерпения и недовольства. И Трол снова отпустил поводья.
А потом конь вдруг сразу присмирел. Трол накинул на все пространство перед собой мантию сплошного поиска, ничего не нашел и уже решил было, что его конь устал, как вдруг понял… Где-то рядом бежали волки. И среди них было несколько, чья аура очень отличалась от скрытой, незаметной и неширокой ауры прочих зверей. Такое Трол уже замечал у Гифрула Высокоборского, когда еще охотился за ним… Это был признак заражения червем. Трол потрепал коня по шее, он понимал, что тот, может быть, спас его сейчас.
Они изменили направление, проехали по тихому овражку, который позволил им неприметно отойти в сторону мили на две, потом обнаружил совсем непонятную тут купу кустов и оставил между собой и стаей ночных охотников еще три мили… Потом пустил коня вскачь. Да он и сам теперь понимал, что прямая погоня им не грозит и теперь можно ударить в галоп.
Волки, которые в это время года и в этих местах совсем не должны были сбиваться в стаю, остались позади. Но то, что их так вот… мобилизовали, Трола не удивило – магическая сила Империи затрагивала не только людей. Странно было вот что: волки обычно чувствительны к болезням или ненормальностям своих сородичей. А в этом случае они ничего не почувствовали, подчинились зараженным зверям, признавая за ними силу и право руководить остальными… Видимо, их изрядно расписанная в некоторых книжках тяга к свободе и неприязнь к черной магии были преувеличены.
Под утро он все-таки сделал привал. Не для себя, а для коня, который поел какой-то реденькой и совсем не сочной тут травки, напился из мелкого, как след от слезы, ручейка, подремал часа четыре, а потом… Потом Трол снова оседлал его и направился к горам, строго на юг, туда, где его должны были ждать.
Он заметил Ибраилов след задолго до того, как мог бы почувствовать его своим дальновидением. Маг, совершенно не опасаясь преследования, оставил в воздухе высокий темный столб сгущенной магии. Обычный человек и даже человек, плохо подготовленный, не заметили бы в этом месте ничего, кроме, может быть, неприятного настроения и мрачных мыслей. А вот Трол, разумеется, увидел в нем призыв.
Опасаясь, что это может быть ловушкой, он проверил все подходы к указанному месту. Со стороны все было спокойно. Он подъехал ближе, выбрался на неприметную среди холмов полянку, окруженную невысокими кустами, и понял – это был след. Стрелка, неглубоко выкопанная прямо в глине, указывающая на юго-восток.
Трол не стал проверять сущность этого знака, он решил ему последовать. И не ошибся. Уже к полудню он различил впереди признаки людей, а подскакав ближе, убедился, что это были Ибраил с Роватом, привязанным к седлу, и Бали с Батаром. Они были живы и, скорее всего, даже стряхнули с себя погоню.
Трол поехал к этим людям, задолго до встречи крикнув пару раз. Он рассчитывал, что нетрудно было заметить одинокого всадника под этими пустыми небесами на этой ровной как стол поверхности. Поэтому все четверо направились к нему навстречу.
Они подъехали друг к другу, постояли, потом Ибраил кивнул. Его лицо было серо от усталости, но он все-таки еще держался. Вот Роват и Бали были плохи, они уже не соображали, что вокруг них происходило. Батар вообще не выпадал из действительности только потому, что непременно хотел вытащить из этой передряги брата…
