Мартен с Беппо очень усердно вытягивали из меня всю подноготную, так что я был выжат как лимон и еле-еле отвечал им с полным ртом. Лишь историю о маленькой девочке я сохранил при себе, воспоминания были слишком мучительны.
11
Когда на следующее утро я открыл глаза, было уже совсем светло. Мысль о том, что я проспал утреннюю молитву (что каралось наказанием), заставила вскочить с постели. Мартен, сидевший рядом за стлом и читавший толстую книгу, встал и с гримасой уложил меня обратно.
– Можешь не суетиться, тебе разрешили поспать подольше. Думаешь, я бы допустил, чтобы ты проспал и тем самым заработал себе на орехи?
Я благодарно поглядел на него. Вчерашнее падение кубарем с лестницы очень ощутимо давало знать о себе – я едва мог пошевелиться. После недолгой дремы голод выгнал меня из постели. Найдя для себя в кухне кое-что и поев, я несколько растерялся, так как уже привык с утра получать какое-либо задание. День без заданий для свободного времяпровождения даже как-то беспокоил.
Я решил потренироваться в чтении, червячок совести время от времени напоминал о том, что в последние дни книга ни разу не была у меня в руках. Это разбудило мое честолюбие и заставило взять ненавистный том с подставца в комнате для занятий. Работавшие там братья кинули на меня короткий взгляд, мне также показалось, что они о чем-то шепчутся за моей спиной, когда я покинул комнату. Интересно, о чем?
Желая остаться в одиночестве, я прошел в дальнюю часть сада и уселся на освещенную зимним солнцем скамью. Лучики пронзали кусачий воздух и со слабым теплом прикасались к моему красному неофитскому плащу. Этого места не было видно от зданий монастыря, оно стало моим убежищем, если хотелось побыть одному.
Я начал листать книгу, желая вспомнить где именно остановился и продолжить читать. По истечению некоторого времени я с изумлением осознал, что мне теперь это удается значительно легче. Строгое лицо Торбена всегда во время занятий было как кость в горле, поэтому сконцентрироваться в его присутствии удавалось с трудом. Но теперь я мог читать почти что бегло текст со страниц. Настолько бегло, что благочестивое писание начинало надоедать.
Гарретт внезапно и беззвучно возник рядом, напугав меня до смерти. Вместо того чтобы позабавиться над этим, он обшарил цепким взглядом кусты и клумбы, ведь в случае появления одного из братьев ему нужно было тут же исчезнуть. Затем присел рядом.
– Ну что, несладко пришлось?
– Сойдет. Я сейчас принесу Вам лук из нашей комнаты.
– Сейчас в этом нет особой нужды, отдашь позже.
Кинув взгляд в книгу, он скривил лицо.
– Я упражняюсь в чтении, только и всего, – сказал я в свое оправдание, хотя к чему было оправдываться, ведь как-никак я был неофитом Ордена.
Он только пожал плечами.
– Есть книжки поинтереснее.
– Но не здесь.
Снова знакомая усмешка. Зачем он сюда пришел? Может, скука замучила до смерти? Он выглядел много лучше чем два дня назад, отдых пошел на пользу телу. А вот его беспокойный дух, судя по всему, просто метался от вынужденного бездействия.
– Что случилось вчера? – спросил он без обиняков.
– А разве Старший не рассказал Вам?
– Официальную версию. А ты переменился.
– В общем-то, это не было приятным уроком.
– Я не то имею в виду.
Откуда-то ему было известно, что нечто давило на меня сильнее, чем встреча со смертью и ее порождениями. Я долго молчал, а он не задавал вопросов. В конце концов я решился:
– Все дело в моей маленькой сестре. Она и мой брат были убиты одной из тварей Обманщика. Она вглядела точно так же, как… – слова застряли у меня в горле, но он все уже понял.
– То дитя, с которым ты справился в одиночку. И теперь страшишься того, что однажды точно так же встретишься со своей умершей сестрой.
Чувствуя себя несчастным, я уставился на землю. Ничего не скажешь, попал не в бровь, а в глаз. Гарретт немного помолчал, потом серьезно сказал:
– Так может случиться. Но ты уже будешь подготовлен. Это создание не будет твоей сестрой, пусть даже она посмотрит на тебя, и ты об этом прекрасно знаешь.
Затем он встал и ушел.
Я еще некоторое время смотрел на книгу ничего не видящими глазами, чувствуя себя лучше. Ведь он сказал мне правду, не пытаясь успокоить ложью, от которой не было бы никакого толку. Это могло произойти и если бы так и случилось, я должен был сделать это для Миа. Буквы расплывались перед глазами и я был рад, что никто меня не видит.
Спустя полчаса, когда я снова вошел в главное здание, Мастер Лукас заговорил со мной.
– Ты поразил меня вчера, Тим. Я тобой доволен.
– Благодарю, Мастер.
– Я просил Урбана передать тебя мне, пока Торбен в отлучке, но у него, кажется, другие планы. Он хочет поговорить с тобой.
Снова поблагодарив его, я направился в кабинет Урбана. Он снова воззрился на меня поверх своих серебряных очков, когда я переступил порог.
– Все хорошо,Тим?
– Да, господин.
– Ступай прямо сейчас, Маркус хотел бы тебя видеть.
Отвесив почтительный поклон, я сделал, как было велено. Маркус встретил меня любезным приветствием.
– Я буду говорить с тобой, Тим. Ты снова должен будешь покинуть монастырь. Я хочу, чтобы ты помог вору выполнить его задание. Рана мешает ему.
Я знал, что причина крылась совсем не в этом, тем не менее кивнул.
– Ты доказал вчера, что кое-что в тебе скрыто. Но, ради Строителя, будь осторожен. Человек, который противостоит вам, несравнимо сильнее сраженных тобой бездушных тварей.
– Это он виновен в том, что зомби множатся, ведь так?
Первосвященник поглядел на меня с интересом.
– Отчего ты так думаешь?
– Я не знаю.
– Это может быть правдой, у нас недостаточно информации. Ты пойдешь завтра вместе с Гарреттом в Город, твоим братьям сообщат, что ты снова послан для поддержки нашего миссионера. Никто не должен заметить, что это не так.
– Да, Господин.
– Я бы с радостью разрешил тебе подольше отдохнуть, но мы вынуждены действовать. Кроме того, твой спутник лезет здесь на стену от безделья. – он улыбнулся и я невольно прыснул в ответ.
Потом я готовился к отъезду, как и несколькими днями раньше. Мартен был сильно расстроен, что меня опять куда-то посылают.
– Ведь ты же только что приехал.
– Ничего не могу с этим поделать.
– Не понимаю, зачем тебе велели вернуться? Чтобы спустя три дня отослать обратно?
– Я от этого тоже не в восторге, Мартен, – это была ложь чистейшей воды, ведь я даже радовался, что покидаю монастырь и иду вместе с Гарреттом. В связи с событиями последних дней у меня появилась вера в себя, даже если вспоминался весь ужас того падения в погреб.
