— Я, Садар Сидеримский, прошу вашей руки, моя госпожа, — голос Садара был необычайно проникновенен и вдохновенен.
— И если я соглашусь, ты станешь для меня Таридом? — недоверчиво прищурилась Раника.
— Клянусь перед ликом Светлейшего, — принц почтительно склонил голову.
— Нет, госпожа, только не это! Вы же единственная дочь своего отца! — попыталась вмешаться нянька, но… до нее ли было девочке, когда опустившись на колени, её руки просил настоящий принц?
— Я согласна, Садар Сидеримский, — ответила она. Он легонько коснулся губами ее руки, поднялся и, сняв свой гербовый медальон, надел его на шею девушки.
— Ты специально пошел в тот храм? Не зря ведь выведывал о единственной наследнице главы солепромышленников, — спросил Азит по возвращению. В уголки его губ закралась хитрая улыбка, словно скопированная с улыбок принца.
— Конечно. Не буду же я первую встречную делать своей королевой. Правда, появилась она весьма внезапно и поведением своим весьма озадачила, — ответил принц.
— Зачем тебе? Она ведь не королевской крови, так разве может стать твоей женой?
— Иногда нужно поломать закон, если того требует время.
— Но ты же… что, если правда выйдет наружу?
— Не выйдет. Мне очень нужна эта девочка.
Сказать, что разразился скандал — не сказать ничего. Если бы не Азит, заслонивший Садара от взбесившегося Фрама, то не миновать принцу самого обычного мордобоя. Когда глава немного успокоился и перешел с нечленораздельных воплей на обычный крик, принц показался из-за спины своего защитника.
— Не будет! Никогда! Моя дочь не будет наложницей даже императора! — надрывал голосовые связки глава.
— Поумерь пыл, речь идет о том, что она станет королевой Сидерима, а вовсе не наложницей, — как можно спокойнее ответил Садар.
— С каких пор венценосные берут в жены и коронуют дочерей промышленников и купцов, пусть даже я и глава и правитель Анаториса? Не королевской крови, а у вас спеси в этом вопросе ой сколько! — не унимался Фрам.
— Все иногда происходит впервые. Более того, я упраздню гарем, она будет единственной женой, — еще спокойней и ровней продолжил принц, и пробормотал уж вовсе неслышно: — Можно подумать, у меня есть гарем, который распускать придется.
— С чего бы это? Ради Раники? — возмущенный отец немного остыл и обессилено рухнул кресло, наливая себе вина.
— По многим причинам, но и ради нее тоже, — Садар уселся напротив и тоже решил промочить горло после криков.
— Почему я должен тебе верить?
— Потому что я держу слово. А еще потому, что больше никто и никогда из королей не предложит твоей дочери стать королевой.
Они еще долго говорили, но уже спокойно. В итоге Фрам смирился и дал свое согласие на брак, который состоится, как только Раника достигнет совершеннолетия. Садар посеял семена и ему оставалось лишь ждать всходов. Он и не предполагал скольким претендентам в будущем откажет эта девчушка, бросая неудачникам в лицо жестокое — "Ты не принц".
* * *
Мадерек, год 2566
— Вот крысеныш! Ну, хитер! — Кирит выглядел настороженным, получив очередное донесение из Западного Мадерека. Вести о помолвке Садара и единственной наследницы главы солепромышленников совсем не радовали жреца.
— Скажи, Кирит, какое тебе дело до того, на ком вздумал жениться этот сидеримец? — генерал привычно раскинулся на кушетке, потягивая вино.
— Потому что этот крысеныш вздумал заключить весьма удачный политический брак, и едва он начнет поднимать свою страну — Анаторис станет его союзником. Брачные узы — крепкая связь. В этом случае — самая крепкая. Он палец о палец не ударил, а соляную провинцию уже себе оттяпал, оставив с носом и Рагард, и Мадерек.
Глава одиннадцатая
— Есть ли хоть что-то, что ты поставишь выше меня?
— Есть. Гордость.
— В чем заключатся твоя гордость?
— В том, чтобы мой господин не предал моих надежд.
— Тогда на что ты надеешься, чего ждешь?
— Что ты покроешь славой свое имя.
— Зачем тебе моя слава?
— Я достоин быть оружием великого.
* * *
Мадерек, год 2566
По возвращению из Анаториса Садара ждали благодарность императора и пристальный взгляд жреца. Кирит словно собрался просверлить им дыру в принце, на что тот ответил не самой доброй из ухмылок. Зато наставник новобранцев, получив своих учеников, как и было обещано, целыми и невредимыми, лучился признательностью стократ больше правителя, хоть и заметил, что некоторые из мальчишек вернулись совершенно другими. Что-то новое и непривычное затаилось в блеске юных глаз.
— Что ты с ними сделал, король без трона? — спросил старик, удивляясь неожиданной перемене учеников.
— Обратил в свою веру, — ухмыльнулся в ответ Садар.
Жизнь постепенно возвращалась в привычное русло: бесчисленные тома книг, штудируемых принцем от корки до корки, тренировки на плацу. И в первом, и во втором Садар делал успехи, о чем можно было судить по довольной улыбке, не сходившей с губ. Азит всегда маячил непоколебимой глыбой за спиной принца. Дворцовая челядь давно привыкла к присутствию неприкасаемого, и хоть сторонилась, но откровенно в сторону не шарахалась.
— Зелик, тебе нужно вернуться в Анаторис и передать послание главе, — сказал Садар после очередной тренировки, отозвав юношу в сторону от остальных зевак, что приходили поглазеть на поединки в надежде высмотреть и выучить пару приемов.
— Я воин, а не курьер. — Зелик распетушился.
— А это боевое задание. Ехать придется тайно. Знаешь, как важна разведка для армии? — хитро прищурился принц.
— А-та-та, так назревает авантюра? — мальчишка навострил уши.
— Можно сказать и так, — Садар улыбнулся многообещающе.
— Принц… это пахнет чем-то нехорошим. Не стану спрашивать, что вы задумали, не скажете все равно. Но спрошу другое — почему я?
— Потому что я решил, что ты вполне подходишь, и завербовать тебя — удачная идея. Видишь ли, я — государь. И у меня есть армия — Азит. Но нет тайного сыска. А ты достаточно мозговит.
— Вы предлагаете… — Зелик не успел закончить, Садар его прервал, продолжая фразу:
— …присягнуть мне, признав своим сувереном.
— Но?..
— Да.
В глазах Зелика засветился нездоровый блеск.
— Я не ошибся в вас… мой принц.
* * *
Мускусно-пряный вечер окутал сумерками Мадру. Расплавленный за день пустынным солнцем город остывал, но воздух был все еще наполнен томным жаром, заставляя жителей имперской столицы предаваться лени, валяясь на подушках в ажурно-каменном плетении распахнутых всем ветрам веранд, и потягивать кальян. Июльский зной вынудил Садара отвлечься от книгочейства и позволить себе на час расслабиться, растянувшись на бесчисленных подушках, которыми выстелен балкон комнаты. Разящий все еще не вернулся с плаца, где по приказу своего господина присматривал за тренировкой юнцов, побывавших в Анаторисе, на которых указал Садар. Отчаянные сорванцы, достойные последователи Зелика, едва не лучились счастьем, выслушивая указания неприкасаемого, под его чутким руководством оттачивая прием за приемом. Старик-наставник поворчал сначала, но его недовольство пресеклось генералом Кассимом, который с особенным интересом наблюдал за обучением мальчишек.
