— Я.
Ответ вызывал новые вопросы. Я кивнул темноте, соглашаясь с собственными мыслями, и переспросил:
— Не Пилон и не Осирис?
— Ну, в общем-то, нет.
Задавать вопрос еще раз смысла не имело, поэтому возникло неловкое молчание.
— Глупая ситуация, — вздохнув, произнес Пилон, — давайте познакомимся. Мы путники из другого мира, ничего не видим. Но совершенно неопасны, дружелюбны, и к тому же только что потерпели кораблекрушение. Мы не собирались нарушать границы ваших владений, просто нуждаемся в небольшой помощи.
— Ну… вранье, — ответил нам голос, и мне показалось в нем отчетливо звучит ехидца, — я тут достаточно давно, слышал весь ваш разговор. Это конечно, нехорошо, подслушивать. Но я не успел представиться, а перебивать невежливо вроде как. Посему, просто постоял рядом. А ваше защитное заклятие очень слабенькое, поэтому я его просто передвинул немного. Это все-таки моя земля, а вас никто не звал.
— Мы потерпели крушение, правда. Наш корабль, скорее всего, потонул. Мы едва спаслись, — произнес Осирис, настроение которого, судя по голосу, ухудшалось с каждой минутой.
— Ваш корабль не потонул.
— Но говорили правду, нас выбросило за борт и мы едва не погибли. Шторм был, между прочим, отрицать не станете? — также мрачно произнес икуб.
— Ладно. Шторм был. Правда, — нехотя согласился голос, — но что вам нужно от меня?
— Вы матахи? — удивленно спросил я темноту, немного робея. Нервирующее ощущение. Рядом стоит невидимый сейчас огромный крокодил.
— Да, матахи. Это мой остров, вас я не звал. Но поскольку вы вроде как попали в шторм, даю возможность высказаться. Да, должен сразу отметить, что уединение мое все равно нарушено. Вы ведь собирались искать меня? Если бы шторма не было, тогда попытались бы нагло высадиться здесь. Поэтому, вы остаетесь незваными гостями.
— Я что-то не пойму. Если вам так неприятно наше общество, давайте мы поговорим с другими матахи. Может, с ними найдем общий язык.
Скорее всего, антипатия Осириса и невидимого крокодила была взаимной.
— Сомневаюсь, — отрезал голос.
— Меня зовут Кайорат, — робко встрял я, — и, уважаемый матахи, мы не собирались нарушать покой вашего рода. Нам просто очень нужна помощь. Нарушить ваши границы пришлось по необходимости. Хотели заплатить за услуги, но обстоятельства так неудачно сложились, что мы потеряли и золото, и возможность прийти как гости. Можно нам поговорить со старейшиной?
— Ну, уж нет, — фыркнул матахи.
— Но ведь возможно, что ваши родичи будут немного благосклоннее к нам? — попытался я зайти с другой стороны.
— Поверь мне, Кайорат, это совершенно невозможно.
— Но почему? — растерянность потихоньку перерастала в чувство агрессии к совершенно неуступчивому собеседнику.
Раздался странный звук похожий на скрежет, а затем словно что-то посыпалось.
— Что это? — тихо спросил Осирис. Удивительно, но Пилон все это время хранил молчание.
— Я чесался.
— Что?!
— Послушай, Кайорат, — перебил матахи, — ты наверняка неплохой парень, но я вряд ли смогу чем-нибудь помочь. Честно говоря, не люблю чужаков, не привык общаться.
— Оно и видно, — ляпнул Осирис и замолчал. Я понимал, ситуация сложилась совершенно невыносимая.
— Ну, все-таки. Дайте нам хотя бы попробовать поговорить с кем-нибудь, — это походило на нытье, но что поделать?
— Не могу.
— Почему?
— Да потому что я один живу на острове, — раздраженно ответил матахи, — и совершенно не хочу разговаривать.
— Глупость какая-то. Ты же первый с нами заговорил, — столь же раздраженно ответил Осирис.
— Как нет? Ты один живешь? Больше совсем никого нет? — наконец произнес Пилон. Похоже, что он волновался, — А остальные?
— Не знаю. Может на соседних островах. Я уже давно один.
— Уже не один, — мстительно произнес икуб, — теперь нас много. И деваться нам некуда. Без твоей помощи, торчать тут до скончания веков.
Воцарилась долгая и напряженная тишина. Меня подмывало что-нибудь ляпнуть, но я стойко молчал.
— Какой неудачный день, — огорченно произнес голос, — просто дивол знает что. Я растерян. Мне хотелось бы съесть вас, но я не ем мяса. И кровожадности, ну ни капельки. Может, вы просто уплывете, и будем считать инцидент исчерпанным?
— Как же. Куда нам плыть?
— На соседний остров. Километров тридцать всего, может полсотни.
— Ни за что. И так едва доплыли. Я мало знаю о матахи, но раньше не верил сплетням. Неужели, правда? — с нескрываемой горечью произнес Осирис.
— Да ладно, — голос дрогнул, — вы не понимаете.
— Чего не понимаем?
— Вам просто очень и очень не повезло. Я, наверное, единственный матахи, который почти не умеет колдовать.
— Нет… — простонал Пилон.
— Да, что там, не печалься, неизвестный друг. У нас вообще полоса везения. Мы из одной истории в другую влипаем. До сих пор выкручивались. Жаль только, что ты не можешь нам помочь. А может, знаешь, что случилось с вратами? — Ложные нотки оптимизма в голосе Осириса подсказали мне, что он на грани. Над нашими головами вспыхнули несколько тусклых маячков. Я зажмурился. Даже эти светляки казались яркими вспышками после абсолютной темноты. Лучше видно не стало, просто обозначились мутные серые силуэты. Они на самом деле скорее сбивали с толку, чем помогали хоть что-то разглядеть. В общем, матахи я не видел.
Время шло. Но Пилон, наверное, не был бы Пилоном если бы не нашел выгоды и в этом, на первый взгляд безвыходном положении. Его взгляд на жизнь, порой, заставлял меня серьезно задуматься о пересмотре собственных убеждений.
— Ладно, уважаемый владелец частной собственности, — задумчиво произнес конь, и силуэт его качнулся, — думаю, немного погодя найдем способ уладить проблему. Но пока суд да дело, могли бы мы куда-нибудь переместиться с этого чудного пляжа, обдуваемого ветрами и довольно таки паршиво обустроенного? Усталость и голод, худшие спутники при решении проблем. И раз уж пока что мы вынуждены находиться в не очень дружной, но тесной компании, может, познакомимся так сказать ближе?
Матахи задумался. Думал он в тишине, так как остальные молча ждали его решения. Наконец, нерешительно и не очень довольным голосом крокодил проворчал:
— Ладно, уж. Глупо все это. Я хочу сказать, что не буду дружелюбнее, нет. Просто, пожалуй, действительно лучше перейти в закрытое от ветра место. Да и препираться тут с вами надоело. Идите за мной.
Очень трудно, скажу я, идти за неясными тенями по совершенно незнакомой местности. Все вокруг обманчиво, вдобавок колышущиеся маячки света лишь сильнее сбивают с толку. Сколько раз спотыкался, уж и считать глупое занятие, а вот несчастная голова в очередной раз пострадала. Ощущение не из приятных. Я попытался обойти предположительную тень Осириса, внимательно в нее всматриваясь, и врезался в дерево. Где интересно хваленное чувство, которое я усиленно развивал с детства под чутким руководством учителей? Кураторы должны ориентироваться в любом пространстве, даже таком. Мир этот неправильный, и я тоже, видимо, чем-то обделен. Утешала нескончаемая ругань икуба. Вот он совершенно не ориентировался в темноте, и ему было хуже, чем мне. Нехорошо радоваться тому, что ты имеешь небольшое преимущество перед товарищем, но я тихо гадко радовался, пока не врезался в дерево. Икуб, во всяком случае, ударялся в основном ногами. Пилон, что меня ни капельки не удивило, вовсе обошелся без травм.
