Схватка оказалось недолгой и заведомо безнадежной для овсянников: за считанные минуты половина бандитов оказалась перебита, пять человек взято в плен, остальным удалось бежать.
— Смотри-ка, наш друг монах! Надо же, клянусь папиной бородой!
Два джуджи обнимали радостно улыбающегося отца Кондрата. Карлы стали на цыпочки, но все равно доставали лишь до живота высоченного даже для человека монаха. Зезва вложил меч Вааджа в ножны и подошел, охая и держась за бок.
— Где мальчики? — спросил Зезва, морщась. Неужели ребро сломано?
— Под телегой, — ответил отец Кондрат, похлопывая джуджей по плечам, — я велел им сидеть там и не высовываться. Знакомьтесь, это Зезва.
Джуджи уставились на Ныряльщика. Зезве стало немного не по себе от пристального взгляда карих глаз. Оба джуджи опирались на топоры, широко расставив ноги в сапогах с высокими голенищами. У одного не было глаза, он носил черную повязку — ни дать ни взять сам вылитый бандит с большой дороги. Под здоровым глазом чернел шрам. Второй карл помоложе, его борода еще не покрылась сединой.
— Пантелеймон Одноглаз, — представился старший джуджа. — Командор Купеческой Гильдии синих джудж Мзума. — Это мой племянник Густав Планокур.
— Привет, человече! — улыбнулся Густав. — На прозвище мое внимания не обращай, я дурь не курю. Это в детстве меня так прозвали, за то, что подобрал и притащил домой самокрутку, что проезжий ткаесхелх обронил.
— Зело мы брату Кондрату благодарны, что помог нам в трудный час, — проворчал Пантелеймон, не сводя с Зезвы колючих карих глаз. — Синим джуджам несладко живется, особливо в последнее время…
Вокруг сновали вооруженные карлы, собирали оружие, стаскивали трупы. Зезва пощупал ноющий бок.
— Рейд овсянников, — сказал он. — Не они ли на вас тогда напали? Мы тут… — Зезва кашлянул, — похоронили…
— Знаем, — серьезно кивнул Густав Планокур. — Овсана напала на купца-джуджу и его сыновей. Но зачем убивать?
— Чтобы свидетелей не осталось, племяш, — пояснил Одноглаз, немного расслабившись. — Чтоб не разнеслась весть о разбойничьей банде, перешедшей границу.
— Нет никакой границы между Овсаной и Мзумом, — возразил Зезва. — Это все одно королевство. И Верхнее тевадство.
— Ты это элигерцам скажи, — усмехнулся Густав Планокур. — Ближайший пост в двух часах езды.
К ним приблизилось несколько людей в тяжелых латах и знаком солнца на груди. Впереди выступал высокий человек с небольшой черной бородкой и сросшимися бровями такого же цвета. Глаза незнакомца имели странный зеленоватый цвет. Казалось, они неживые, застывшие, словно когда-то увидели нечто страшное, убившее в них все живое и человеческое. Зезва внутренне напрягся. Он уже видел подобные взгляды. Взгляды живых мертвецов. Подойдя, рыцари остановились. Человек с бородкой небрежно поклонился.
— Господа-союзники поработали, как всегда, отлично, — сказал он низким голосом с хрипотцой. — Моим рыцарям даже не пришлось вступать в дело. Зря поехали, можно сказать.
— Да уж, — буркнул Пантелеймон Одноглаз. — Благодарите не нас, господин Иос. Мы — мирные купцы.
— Ах, да, — усмехнулся рыцарь по имени Иос. — Само собой разумеющееся, я передам мою благодарность командору Огрызку. А вы, господа? С кем имею честь?
— Брат Кондрат, старший колокольничий из храма Дейлы, сын мой. Странствую во имя благочестия.
— Отче, — вежливо поклонился рыцарь.
— Зезва по прозвищу Ныряльщик.
Джуджи вздрогнули. Рыцари зароптали. Некоторые схватились за мечи. Брат Кондрат, весьма довольный произведенным эффектом, улыбнулся.
— Вот как, — медленно проговорили Иос. — Наслышан о вас, господин Зезва, наслышан. Вы и с его чародейством Вааджем знакомы будете, а?
— Буду.
— Приятно встретиться со столь легендарной личностью.
— Весьма польщен, господин Иос.
— Альберт Иос, — полностью представился рыцарь, склоняя голову. — Командующий конными войсками ее величества Ламиры, да продлит Ормаз ее года! Позвольте спросить, куда держите путь, господин Ныряльщик?
— В Мзум. У меня поручение. Также сопровождаю двух отроков к их дяде.
Иос сузил глаза и внимательно взглянул на Сандра и Евгена, которые уже вылезли из-под телеги и с раскрытыми ртами пялились на солдат. Пока он смотрел на мальчиков, подошел еще один джуджа, очень мускулистый и в то же время толстый, похожий на огромный шар в доспехах. Его гигантский живот говорил о безудержной любви к пиву, а два шрама на лбу указывали на воинственный характер и такой же род занятий.
— Командор Огрызок! — воскликнул Иос. — Позвольте выразить восхищение действиями ваших доблестных солдат!
— Командующий Иос, — пробасил Огрызок, — без меткой стрельбы лучников Мзума враг бы ушел. Господа, я — Самарий Огрызок, командор экспедиционного корпуса Принципата Джув. А вы кто?
С этими словами джуджа довольно бесцеремонно уставился на Зезву и отца Кондрата, который уже обнимал за плечи подбежавших мальчиков.
Они представились. Огрызок прищурился.
— Это вы похоронили Колокола и его сыновей, человеки?
— Мы, командор, — кивнул Зезва.
— Этот монах оказал нам помощь в Орешнике, — сказал Густав, улыбаясь. Одноглаз лишь молча кивнул в подтверждение. Самарий Огрызок прищурился еще сильнее. Зезва поморщился. Бок побаливал.
— Удивительная встреча, — проговорил, наконец, командор джуджей. — Вишь, как обстоятельства вывернулись, клянусь лысой башкой дедушки! — он повернулся к Иосу и рыцарям. — Господа, мы выступаем в путь на Горду. Осуществим патрулирование тракта и разведку леса. Вплоть до… хм, вплоть до поста Элигершдада, что возле Редва. Вы с нами?
— Как скажете, командор, — проговорил Иос. Зевзе послышались нотки сарказма в голосе рыцаря. А еще ему показалось, что рыцарь как-то странно смотрит на мальчиков. Евген простодушно отвел глаза, а Сандр выдержал взгляд Иоса. Несколько мгновений Зезва переводил взгляд с Сандра на Иоса и обратно. Да нет, показалось. Или же…
— Оставьте мне половину лучников, командующий. Нет, лучше всех оставьте. Пожалуй, кавалерия не понадобится. Клянусь задницей бабушки, по лесу на коняках скакать — тот еще дебилизм!
Рыцари раскланялись. Зезва заметил горящие ненавистью глаза некоторых из них. Огрызок снова прищурился и довольно долго смотрел в спины удаляющихся людей. Затем повернулся.
— Вы в Мзум? Вот господа-рыцари туда же. Не хотите с ними?
— Вряд ли, — покачал головой брат Кондрат. — Они все конные, а мы с телегой да детьми малыми.
— Иос в Мзум не пойдет, — проворчал Одноглаз.
