Браяр сшивал глубокий порез на предплечье одного из парней, когда Эвви добралась до него. Закончив перебинтовывать руку, он осмотрел творения Эвви.
Она беспокойно наблюдала за ним.
‑ Это не как свет, ‑ проворчала она, частично сжав одно плечо, на случай если они решит её ударить. ‑ Так же хорошо не получается. Через некоторое время они перестанут быть тёплыми, и они не очень устойчивые.
‑ Но они гораздо лучше наполненных горячей водой тыкв, ‑ рассеянно сказал Браяр, вертя камень в руках. ‑ Это поможет, Эвви. Спасибо.
У неё в горле образовался комок, когда Браяр забрал у неё ведро. Она наблюдала за ним, моргая щиплющими глазами и пытаясь сглотнуть этот комок, пока Браяр клал её камни под одеяла тем, кому нужно было согреться. Он сказал, что она помогла. Он сказал ей спасибо.
Положив последний камень, он бросил в её сторону хитрый взгляд.
‑ Они непостоянны, потому что ты не владеешь своей силой в полной мере. Джебилу Стоунслайсер преподаст тебе уроки о том, как заставить камни держать тепло дольше и ровнее.
‑ Он-то может преподать, но я не научусь, только не во дворце, ‑ возразила Эвви.
Браяр встал и встал напротив неё, подбоченившись:
‑ Да что с тобой такое? ‑ потребовал он.
Браяр говорил тихо, но наклонился, поэтому Эвви слышала каждое слово.
‑ Даже ты уже должна знать, что тебе нужно учиться! Он — единственный каменный маг во всём этом чёртовом, прогнившем городе!
Эвви отпрянула от него. Даже если он её ударит, она всё равно решила говорить, что думает.
‑ Если я покажусь во дворце, они… они бросят меня в казематы Скалы Правосудия, чтобы я знала своё место, ‑ заикаясь произнесла она.
У неё закружилась от страха голова, пока её предательский язык продолжал молоть:
‑ Или они меня продадут. Меня уже один раз продали — я не хочу опять быть проданной! ‑ она уронила ведро и закрыла лицо ладонями.
Как она могла это сказать? Она раньше никому не говорила!
Когда он ничего не ответил, она глянула на него сквозь пальцы. Каких бы эмоций она от него ни ожидала, на его лице их сейчас не было. То, что она увидела, больше всего походило на печаль. Не жалость — печаль.
‑ Ты — рабыня? ‑ мягко спросил он.
‑ Я сбежала, ‑ тихо сказала она.
Она не хотела, чтобы Потроха это услышали. Награда за беглого раба искусила бы их; это она знала точно.
‑ А ошейник? ‑ ещё более тихо поинтересовался он. ‑ Как ты от него избавилась?
Эвви опустила руки.
‑ Я его разбила камнем.
Браяр натянуто улыбнулся.
Она догадалась, о чём он думал: опять каменная магия.
‑ Я думала, что просто ошейник был дешёвый, ‑ почти улыбаясь объяснила она. ‑ Не нужно много железа, чтобы удерживать такую наживку для воронов, как я. ‑ Так её предпочитал называть её прежний хозяин. ‑ Хочешь сказать, она у меня была, ‑ она коснулась уголка глаза жестом, означавшим магию в Чаммуре, ‑ уже тогда?
Он подошёл к ждавшей его сидя Потрошихе.
‑ Ты родилась с магией, ‑ объяснил он. ‑ Она просто расстраивается, когда ты взрослеешь и ничего с ней не делаешь, поэтому она сбегает от тебя.
‑ Почему ты не можешь меня учить? ‑ спросила она, пока он начал промывать ссадины на ноге девушки. ‑ Я уже знаю тебя, а ты знаешь правила и всё такое.
Чего она не сказала, не могла сказать, так это того, что ей с ним было уютно. При всей его бесцеремонности и чужестранности, она чувствовала, будто знала его всю свою жизнь. Он был смышлёным и находчивым — какой научилась быть и она, живя сама по себе. Она могла сердить и озадачивать его, но она ни разу не видела в его глазах жалости, даже когда она проговорилась про своё рабское прошлое. Он ни разу не обращался с ней как с ребёнком, женщиной или даже фукдак.
‑ Я не каменный маг, ‑ устало сказал он. ‑ Важно, чтобы кто-то научил тебя каменной магии.
Обращаясь к девушке, чью ногу он мыл, Браяр сказал:
‑ Нельзя так расчёсывать укусы блох — в них попадает зараза. Или если расчёсываешь, то хотя бы сразу промой царапины чистой водой — то есть кипячёной. И мылом, если оно у тебя есть.
‑ О, конечно, па́хан, ‑ парировала она с мимолётной улыбкой. ‑ Я только вчера его оставила у себя под подушкой.
Браяр вернул ей улыбку, осматривая остальную часть её тела, пока держал её за стопу. Эвви криво ухмыльнулась. Так значит даже па́хан падали жертвами того безумия с обнимашками-целовашками, которое засасывало более зрелых девушек и юношей.
‑ Вот что, ‑ сказал Браяр девушке. ‑ Знаешь листья алоэ, которые продают на рынке?
Девушка кивнула и попыталась пощекотать его руку пальцами своей ноги.
‑ Веди себя прилично, или я намажу эти укусы чем-нибудь едким.
Потрошиха привлекательно надула губки. Эвви вздохнула и переступила с ноги на ногу. Он больше времени потратил на опухшие укусы блох, чем на сломанные руки.
‑ Укради немного листьев алоэ, ‑ посоветовал Браяр, ‑ и когда будет чесаться, отломи кусочек и натри чешущееся место соком. С ожогами тоже помогает, ‑ он осторожно разгладил мазь по её болячкам и легко перебинтовал их.
‑ Спасибо, па́хан, ‑ сказала она, бросив на него ещё один быстрый взгляд из-под закрученных ресниц. ‑ Я — Ая́ша, если хочешь ещё поделиться мудростью, ‑ она встала и отошла к группе совещавшихся в углу Потрохов.
Браяр посмотрел на Эвви, та качала головой.
‑ Что? ‑ потребовал он.
‑ Тебе дать полотенце, чтобы утереть слюни с подбородка? ‑ Озорно спросила Эвви.
На миг отразившиеся на его лице чувства напомнили ей о её собственных, когда она думала порой о своём прежнем доме в Янджинге — потерянность и одиночество. Затем он сбросил с себя печаль и едко заметил:
‑ Продолжай корчить кислые рожи — и тебе придётся носить очки. Так случилась с одной из моих партнёрш, может и с тобой случиться.
‑ Что? Ты не достаточно взрослый, чтобы иметь одну жену, не то что нескольких, ‑ возразила Эвви, следуя за ним к другим лежанкам.
‑ Да не жена, а партнёрша, ‑ сказал он промокая вспотевшее лицо спавшего парня. ‑ Это слово с моей родины, означает кого-то, кто ближе кровных родственников, лучшего друга. У тебя есть партнёры?
‑ Кошки, ‑ сказала Эвви. ‑ Но люди — нет. Я держусь особняком.
‑ Только не надо опять говорить, что ты не в банде, ‑ с упрямым выражением лица ответил Браяр.
Он втёр одну из своих мазей в руку спавшего парня — выше и ниже лубков.
‑ Я годами жил в очень похожем на Старый Чаммур месте. Все беспризорники состояли в бандах, если только не были калеками или слабоумными. Ты — не увечная, хотя насчёт слабоумия я порой не совсем уверен.
‑ Я не глупая, ‑ тихо ответила Эвви, стараясь не привлекать внимания Потрохов.
