В небольшой пустынной галерее Ричард замедлил бег и остановился. Гвардейцы встали далеко впереди — не слишком далеко, чтобы видеть его, но достаточно, чтобы не слышать их разговора. Все ожидали, а Ричард пристально смотрел в сторону бокового коридора. Кара стояла, словно на иголках.
— Здесь расположены комнаты Морд-Сит, — объяснила Кара Никки в ответ на ее вопросительный взгляд.
— Через тот зал можно попасть в комнату Денны, — указал направление Ричард. — А твоя комната — вон там, Кара.
Кара моргнула.
— Откуда вы знаете?
Он мгновение смотрел на нее со странным выражением в глазах.
— Кара, я не забыл, как побывал там.
Кара стала такой же красной, как ее одеяние.
— Вы помните?
Когда Ричард кивнул, ее глаза начала заполнять паника.
— Вы знаете? — прошептала она.
— Кара, — мягко произнес он, — конечно знаю.
Ее глаза наполнились слезами.
— Как вы узнали?
Он указал на ее правое запястье.
— Когда я коснулся твоего эйджила, он причинил мне боль. А это бывает только если тебя им обучали, или если Морд-Сит имеет намерение, причинить им боль.
Она закрыла глаза.
— Лорд Рал, я… мне… мне очень жаль…
— Это было давным-давно. Тогда ты была другим человекам, а я был врагом твоего Лорда Рала. С тех пор многое изменилось, Кара.
— Вы уверены, что я очень изменилась?
— Такой, какой ты была тебя сделали другие, а такой, какой ты стала сейчас, ты сделала себя сама. — Он улыбнулся. — Помнишь, как Зверь тебя ранил, а я исцелил?
— Разве я смогу когда-нибудь забыть об этом?
— Тогда ты знаешь, что я чувствую.
Она улыбнулась.
Ричард нахмурил брови.
— Прикосновение… — Его глаза осветились внезапной догадкой. — Меч.
— Что? — спросила Никки.
— Меч Истины. В то утро, когда я спал, думаю, Сестры наложили заклинание, чтобы сделать меня более сонным, тогда я не смог бы помешать им похитить Кэлен. Но моя рука лежала на мече. Я касался Меча Истины, когда они забрали ее и заставили всех забыть о ней. Меч защитил меня от этого заклинания. Именно поэтому я ее помню. Меч Истины помешал тому, что они пытались сделать.
Ричард снова пустился бежать.
— Шевелитесь, нам нужно добраться до лагеря нашей армии и посмотреть, кто эта раненая женщина.
Крайне расстроенная, Никки последовала за ним.
Лагерь д`харианской армии поразил Никки. Ей часто доводилось бывать в армии Джеганя, но она совершенно не представляла, что армейские стоянки могут так отличаться. Это было объяснимо, но она никогда не думала, что так действительно может быть.
Даже после наступления темноты, при свете костров она ожидала повышенного внимания от всех этих мужчин. Она ждала грязных намеков, непристойных жестов, оскорблений. Солдаты Ордена никогда не упускали возможности громко смеясь схватить или напугать ее, когда она проходила мимо.
Эти солдаты выглядели по-другому. Никки предполагала, что им не часто доводится видеть женщин у них в лагере. Но они просто смотрели. Пристальные восхищенные взгляды, улыбки, приветственные поклоны — вот и все, что она получила. Она предположила, что это из-за того, что она ехала рядом с Лордом Ралом и Морд-Сит, облаченной в красную кожу, но что-то подсказывало ей, что она ошибается. Эти солдаты были совсем другими — уважая себя они проявляли уважение к другим.
Повсюду, завидев Ричарда, они вскакивали, прижимая кулаки к сердцу, или некоторое время бежали рядом с его конем. Они были счастливы видеть своего Лорда Рала тут, в лагере, среди них.
В лагере царил образцовый порядок, и сухая погода помогала его поддерживать; ведь нет ничего хуже, чем мокрый армейский лагерь. Животные здесь содержались так, чтобы не могли случайно вырваться и побеспокоить людей, фургоны стояли в стороне от главной дороги через лагерь. Фактически, проходы между рядами палаток образовывали настоящие улицы в этом лагере-городе.
Солдаты выглядели утомленными долгим переходом, но палатки располагались правильными рядами, а не хаотически, где каждый думает только о себе, как было принято у Имперского Ордена. Костры были небольшими; возле них не было пьяных драк, кутежей, шума, пения.
Еще одно, главное, отличие состояло в том, что в лагере не было ни одной пыточной палатки, в то время как Орден всегда устанавливал их множество. Туда постоянно тащили несчастных для допроса, а оттуда вытаскивали все новые и новые трупы. Постоянные вопли жертв добавляли свою лепту в шум огромного лагеря.
Здесь все было по-другому. Солдаты заканчивали ужинать и располагались на ночлег, лагерь замолкал. В лагере Ордена никогда не было времени, чтобы там царила тишина.
— Туда, — сказал один из солдат, вытягивая руку и указывая в темноте на командирские палатки.
Высокий белокурый офицер вышел из одной из палаток, услышав поблизости топот лошадей. Без сомнения, его уже предупредили, что к нему направляется Лорд Рал.
Ричард соскочил с седла и помешал мужчине на коленях приветствовать себя.
— Рад видеть вас снова, генерал Мейфферт, но у нас совсем нет времени.
Он поклонился.
— Как пожелаете, Лорд Рал.
Никки заметила взгляд генерала, адресованный Каре, когда она подошла и встала рядом с Ричардом.
Он пригладил свои светлые волосы.
— Госпожа Кара…
— Генерал…
Ричарда охватила вспышка гнева.
— Жизнь слишком коротка, чтобы вы двое продолжали притворяться, что совсем не волновались друг за друга, — сказал он. — Вам нужно, наконец, понять, что каждая минута, проведенная вами вместе драгоценна, и нет ничего неправильного в проявлении высоких чувств. Это — тоже часть свободы, за которую мы сражаемся. Согласны?
— Конечно, Лорд Рал, — ответил озадаченный генерал Мейфферт.
— Мы здесь из-за вашего донесения по поводу женщины, которую ранили мечом. Она еще жива?
Молодой генерал кивнул.
— Я не интересовался этим последний час или около того, но когда мне докладывали в последний раз, она была еще жива. Мои хирурги занимаются ею, но вы же знаете, что есть раны, которые вне их умения. А раны этой женщины из таких. Ей нанесли удар в живот. Это означает долгую и мучительную смерть. Она и так прожила дольше, чем я ожидал.
— Вы знаете ее имя? — спросила Никки.
— Пока она была в сознании, она отказывалась назваться, но когда у нее началась лихорадка, мы снова спросили. Она сказала, что ее зовут Тови.
Прежде чем задать следующий вопрос, Ричард глянул на Никки.
— Как она выглядит?
— Крупная, полная старуха.
