Геннадий Ищенко - Выброшенный в другой мир 2 (СИ)

— Не давайте ей замыкаться в своем горе. Скажите, что я просил, чтобы она навещала нас в любое время.

— Спасибо, я скажу.

— Что случилось? — всполошился Сергей, когда после ухода Лишнея зашел в гостиную и увидел заплаканную жену.

— Ничего страшного, — шмыгнула она носом. — Прибыл гонец из Барни и привез письмо от Лани. Их уже короновали. Почитай, вон оно лежит.

— Она скучает, но не сильно, — сделал он вывод, прочитав письмо. — Слишком много впечатлений. От людей, которых с ними послали, ничего не было?

— Если что‑то и передали, то не нам, а Салану. Мне вручили только это.

— Не вижу повода плакать. Прекращай, это вредно и тебе, и ребенку.

— Ничего вы мужчины не понимаете в слезах! — сказала жена, послушно вытирая лицо его платком. — Держите все в себе, а потом болеете и мало живете. А я немножко поревела, и сразу стало легче! Через десять минут уже ужин. Поужинаем, и ты только мой, ты мне этот вечер обещал!

В порту штормило, и сильных ветер раскачивал немногочисленные уцелевшие деревья в садике дома, который занял бывший принц. В доме было тепло, да и одет он был по–зимнему, но все равно вой ветра и далекий шум моря вызывали озноб. Летнее море его очаровало, зимнее бешенство воды не вызывало ничего, кроме страха. А еще донимало одиночество. Ему дали в помощь несколько чиновников, но он с ними общался только по делу, да и то до осени. Все они на зиму вернулись к своим семьям. У него теперь семьи не было, и винить в этом можно было только себя. Сейчас ему было трудно поверить в то, что еще совсем недавно он был готов убить отца. Проклятая корона и сволочи придворные, отравившие душу ядом власти! И сволочь Аликсан, который не захотел править и отдал эту корону отцу. Если бы не это, он бы из отцовой власти не вышел. Тогда он любил отца и знал, что ему самому брать власть рано, его время должно было прийти позже. А теперь отец вычеркнул его из своей жизни. Он был почти уверен в том, что остался для старика сыном, но это ничего не меняло: отца у него больше не было. Хорошо хоть не прибили, а дали интересное дело и немало власти. Как только Аликсан на такое пошел? Удивительно, что ему никто до сих пор не сунул нож под ребра. И ведь ему тоже не хотелось мстить! Главное — было не за что. Заговор разоблачил отец, проклял его отец, корону отдал другому тоже отец. А Аликсан, похоже, действительно не хотел ее брать! И откуда он только такой взялся! Наверное, правду говорят, что свалился из другого мира. И как такому мстить? Его благодарить нужно, любой другой на его месте не морочил бы себе голову и ею не рисковал, а отправил Ольда на плаху.

Слуги у него не было, была служанка. Молодая незамужняя женщина проводила в его доме полдня, убирала в нем и готовила пищу. Оба были одиноки, а он еще не скупился, поэтому она охотно раздвигала для него ноги. Но к вечеру она убегала к родителям, все дети которых, кроме нее, разбежались. Он не настаивал, чтобы она оставалась: такая связь его позорила. Повалять служанку — это одно, жить с ней, как с женой — это уже совсем другое дело! Совсем рядом жила семья какого‑то графа, которому отрубили голову в Барни. Он с ними не познакомился, чтобы не навлечь на себя подозрения, а теперь жалел. Кроме старика со старухой там было две прехорошенькие девушки. Одна была еще слишком молодая, но второй точно исполнилось шестнадцать, и благородство рода они сохранили. Похоже, его личная жизнь здесь никого не интересовала, так почему бы не оказать ей внимания? Может быть, она даже подойдет ему в качестве жены, а нет, так хоть скрасят друг другу такие вечера. Нанести, что ли, визит? Дождь по крыше не барабанил, но выходить все равно не хотелось. Сделав над собой усилие, он накинул теплый плащ и, выйдя во двор, почти бегом направился к нужному дому, чтобы меньше находиться на холодном ветру.

К соседям он попал удачно. Видимо, старшая девушка вышла во двор за дровами, и ее заметил один из моряков застрявшего в порту имперского корабля. С женщинами в Гонжоне было неважно, и в единственном на весь город веселом доме их на всех не хватало, поэтому моряка можно было понять. Наверное, он даже предложил девушке монету, а когда она отказалась, ударил по лицу и повалил тут же во дворе. Девушка отбивалась, поэтому насильнику еще ничего не обломилось, когда сильный удар поленом по голове лишил его не только приятного вечера, но и жизни. Ольд был в своем праве: за насилие над дворянкой полагалась виселица. Бедный наряд девушки ввел матроса в заблуждение, иначе он бы на такое никогда не решился. Ольд подхватил девушку на руки и понес в дом. Она почему‑то сразу же притихла в его руках, и ему не пришлось ее успокаивать. Их появление в доме вызвало переполох.

— Не беспокойтесь, — сказал юноша. — Я успел вовремя, и мерзавец, напавший на вашу внучку, не смог причинить ей большого вреда. Нужно только промыть ссадину. Позвольте представиться, Ольд Лазони!

— Мы слышали, что неподалеку живет сын герцога, — сказал старик. — Значит, это вы. Удивительно, что король вас пощадил.

— Вас он тоже пощадил, — возразил Ольд.

— Мы своего короля не убивали, — сказал старик. — Это все сын. Не скажу, чтобы я возражал или его удерживал, но сам участия не принимал, что уж говорить о внучках! А вы были во главе заговора. Не подумайте, я вас не обвиняю, просто мне непонятен король.

— Мне он самому непонятен, — буркнул Ольд. — Подарил жизнь, назначил адмиралом и сослал сюда. Когда построю флот, обещал сделать бароном. А где мать ваших внучек?

— Уехала с мужем в столицу и пошла на отпевание одного из наших соседей. Там их и убили люди короля. Говорят, Лоне, в отличие от остальных, бросили нож рукояткой в голову, но ей хватило и этого. Так что, кроме девочек, у нас никого не осталось. Просто не знаю, что делать. Золото еще есть, — он осекся, потом добавил для Ольда. — Немного. Но если его только проедать, надолго не хватит. Наши слуги разбежались, а нанятый здесь слуга приходит только ненадолго принести продукты и нарубить дров. Нашим соседям легче. У них два парня и только одна девочка. И старший уже устроился на службу у генерала Строга. А какой толк от девчонок? Я их боюсь отпускать со двора и, видимо, не зря! Только так их и замуж не выдашь.

— Вы не против, если я иногда буду к вам заходить по–соседски? — спросил Ольд, глядя при этом на пострадавшую, которой сестра промывала водой ссадину. — Очень уж тоскливо в такие вечера одному.

— Буду только рад, — кивнул старик. — Я вам так и не представился. Сэд Эрис, теперь шевалье. А эта молчунья моя жена, леди Лария. Внучек зовут Леора и Лара. Ты, Лара, хоть бы поблагодарила шевалье за спасение, а то молчишь, как немая!

— Спасибо, шевалье! — дрогнувшим голосом поблагодарила девушка.