— Фусан! — позвал парень, когда они удалились шагов на пятьдесят. — Ты как?
— Жду, — глухо отозвался старик.
— Сейчас, госпожа, — парень притормозил разогнавшегося осла. — Прячься под циновку, а почтенный Фусан будет показывать дорогу.
— А зачем прятаться? — спросила девушка. — Здесь же никого нет.
— А вдруг кто-то будет, — терпеливо объяснил слуга. — Вот пусть он и видит двух человек, а не трех. На всякий случай.
Сайо вновь улеглась на одеяло. Пригревшись, девушка попыталась заснуть, но так и не могла сомкнуть глаз. Слишком много произошло всего за сегодняшний день. Оставалось бессмысленно таращиться на дырочки в циновке, сквозь которые пробивались алые лучи вечернего солнца. Надо же ей было читать это послание Токого! Куда она теперь едет? Зачем? К чему ей прятаться по каким-то пещерам? Она же воспитанница самого Первого всадника! Девушка всхлипнула.
Глупо себя обманывать. Если бы милостью Вечного Неба она не просмотрела письмо… То через день или через пять ее бы казнили как государственного преступника. На глазах Сайо выступили слезы. Зато теперь она точно знает, что у нее есть мать! Не опекунша, не нянька, а самая настоящая мама. И пусть до нее очень далеко, но она обязательно доберется, дойдет, доползет до Дикой степи. Она же дочь Фудзико Сакуро и Сына Неба.
Внезапно заговорил до этого долго молчавший Фусан.
— Алекс, сзади всадник!
— Ну и что?
— А вдруг это за нами? — испуганно пробормотал старик. — Гляди, как несется!
На лавочке послышалось шуршание тряпок, потом удивленный голос парня.
— Да он один! Может это гонец? Вон как коня нахлестывает.
— Нет! — всхлипнул Фусан. — Это точно за нами. Господин Айоро погоню разослал. Теперь меня точно убьют.
— Хватит ныть! — оборвал его Алекс. — Ты, мужчина, или тряпка. Лучше скажи, куда эта дорога дальше идет.
Какое-то время старик молчал.
— В замок Охло-маро, — наконец пробормотал он.
— Значит, этот гонец едет к барону, — сделал вывод парень. — И бояться нечего.
— Чего же ты тогда ножи достал? — ядовито осведомился Фусан.
— На всякий случай, — тихо пробормотал Алекс и добавил. — Ты голову поплотнее закутай. Тоже на всякий случай.
— Хочешь убить благородного? — с ужасом спросил старик.
— Если придется, — холодно ответил парень.
Через несколько минут Сайо расслышала звонкий топот копыт. Звук стремительно приближался. Девушка затаила дыхание. Она не сомневалась, что Алекс легко справится с одиноким воином. Но это убийство раскроет их маршрут. И тогда в погоню будут посланы десятки, если не сотни соратников.
Храпящий от усталости конь вихрем промчался мимо повозки. Сайо перевела дух и вытерла пот.
— Штаны не обмочил, почтенный Фусан? — раздался насмешливый голос Алекса.
— Стар я для таких поездок, — дрогнувшим голосом ответил слуга. — И смеяться тут нечего. Лучше за дорогой следи. Поворот пропустишь.
Вскоре Сайо убедилась, что любая плохая дорога все же лучше хорошего бездорожья. Её безжалостно швыряло туда-сюда. Кувшин в корзине чуть не опрокинулся, а мешок, упав, больно придавил ей руку.
— Все, дальше на повозке не проедем, — уверенно проговорил Вусан. — Распрягай осла, Алекс.
Тележка стояла на дне неглубокой лощины, покрытой редкими зарослями облетевшего кустарника. Сайо осмотрелась. Этот лес мало походил на тот, что рос возле Гатомо-фами. И пониже, и пореже. А может быть, так казалось оттого, что на деревьях не было листьев. Лишь кое-где уцелели сухие сморщенные листочки, дрожавшие от холодного осеннего ветра.
— Прости, госпожа, — отвлек ее голос Алекса. — Но тебе тоже придется нести поклажу. Нас слишком мало, а вещей слишком много.
Девушка гневно сверкнула глазами. Слуга смущенно протягивал ей свернутые одеяла.
— Я понесу! — протянул руку Фусан.
Но парень покачал головой.
— Нет. У тебя и так тяжелый мешок. А надо еще и дорогу искать.
— Я принцесса, — тихо и со значением проговорила Сайо. — Не забывай об этом!
— Помню всегда, — поклонился Алекс. — Но сейчас мы на войне, и спасаем, между прочим, твою жизнь, госпожа.
Девушка фыркнула и, не замечая протянутый ей сверток, прошла мимо.
— Придется спать на земле, — вздохнул парень, бросая одеяла. — Пошли, почтенный Фусан.
Старик неодобрительно покачал головой и, оглядевшись, уверенно зашагал по еле заметной тропинке вглубь леса.
Сайо с тревогой увидела, что никто из слуг так и не подобрал злополучные одеяла. Перспектива ночевки на холодной земле ее не слишком привлекала.
— Стойте! — громко приказала она. — Алекс, вернись и принеси мне одеяла. Я помогу вам.
Слуга поклонился и, передав ей, поводья осла, не торопясь, пошел к оставленной тележке, возле которой сиротливо лежали свернутые одеяла.
Вскоре они продолжили путь. Впереди шел Фусан, то и дело останавливаясь и выискивая одному ему известные приметы. За ним с философским спокойствием переставлял копыта ослик. Следом шла Сайо, поправляя сползавшие одеяла. Замыкал маленький караван Алекс, что-то насвистывавший себе под нос.
В лесу пахло сыростью, грибами и холодом. Птицы попрятались от осенней непогоды, и тишину нарушал только шум ветра в голых ветвях. Очень скоро девушка стала уставать. Непривычная обувь натерла ноги, груз все сильнее давил на плечи, а тут еще осел принялся выпускать газы и гадить прямо под ноги. Сайо едва не вляпалась в противно пахнущую кучу и чуть не заплакала. Но тут же взяла себя в руки.
— Устала, госпожа? — услышала она заботливый голос слуги.
Девушка в изнеможении оперлась рукой о дерево.
— Немножко.
— Эй, Фусан, далеко еще? — крикнул Алекс.
Старик вытер пот.
— Не очень.
— Тогда, может быть, отдохнем? — предложил парень. — Госпожа совсем из сил выбилась.
— Некогда рассиживаться, — проворчал Фусан. — Мне еще обратно поспеть надо.
— Пойдешь утром, — Алекс обошел девушку и направился к нему. — Шататься по лесу в сумерках небезопасно. Заблудишься.
— И что я скажу управителю?
— Как и договорились, — ответил молодой человек. — Скажешь, что я такой нехороший дал тебе по башке и вывалил в канаву, где ты и провалялся до темноты. Очнулся ночью, дорогу не нашел и переночевал в какой-то хижине.
— Тебе легко говорить, — проворчал старик, совсем другим тоном.
— Только не забудь хижину найти, — посоветовал Алекс. — И пусть тебе Симара какой-нибудь травы даст, чтобы ты был похож на простуженного.
— Связался я с вами, — вздохнул старик.
