— Как? — не выдержав молчания начальства, спросил Митино. — Когда?
— Позавчера, — ответил Айоро. — Сбежала со своим слугой.
— Куда? — наконец, пришел в себя Чубсо.
— Поисками занимается десятник Сабуро, — Первый всадник опустился на кресло. Сейчас он в моей усадьбе. Допрашивает слуг.
— Однако странно, — проговорил дознаватель. — Девчонка сбежала буквально накануне ареста? Кто мог предупредить твою воспитанницу, Айоро-сей? Я слышал, что ты и госпожа Айоро буквально очарованы ее талантами?
— Твой намек оскорбителен, мой господин Чубсо! — вскочил хозяин кабинета. — Мы ничего не знали об ее истинном происхождении!
— Возможно, — охотно кивнул чиновник, оставаясь в кресле. — Но в твоем доме жила государственная преступница! Она ела твой хлеб! Не забывай об этом, Айоро-сей. И я хотел бы услышать подробности.
Первый всадник сник.
— Позавчера вечером она не вернулась во дворец. Слуги сказали, что она уехала на тележке к Махаро — нашей бывшей управительнице. Будто бы я приказал отвезти ей какие-то ненужные вещи. Но ни я, ни моя супруга ничего такого Сайо не приказывали! То же самое она сказала и управительнице в школе и даже своей подруге, намекая, что у нее там свидание с каким-то молодым человеком. Я послал соратников к Махаро. Она там не появлялась. Зато в усадьбе нашли связанного и пьяного управителя…
— Как это? — оборвал его Чубсо. — Пьяного и связанного?
— Каямо говорит, что его связал слуга Сайо, — охотно пояснил Айоро. — Странный парень. Его привезли из Гатомо-фами, где будто бы нашли в лесу. Он всем говорил, что потерял память и ничего не помнит о своей прошлой жизни.
— Сколько ему лет?
— Не больше шестнадцати.
— Твой управитель так стар и немощен, что с ним смог справиться мальчишка? — Чубсо еще и сам не понимал, почему его так заинтересовал какой-то простолюдин.
— Господину Каями пятьдесят лет, — ответил Айоро. — Он старый соратник, воевал в моей сотне.
— Так как смог связать благородного воина какой-то пацан? — усомнился старший дознаватель.
— Он не обычный мальчишка, — медленно проговорил Айоро. — Каждое утро он выполнял комплекс боевых упражнений для пустых рук.
— У него были татуировки? — глаза у Чубсо загорелись. — Подмышкой?
— Нет, — уверенно ответил Первый всадник. — Я видел, как он пару раз умывался после упражнений. Ничего. Ни шрамов, ни татуировок.
Чиновник смутился.
— Прости, что прервал тебя, Айоро-сей. Что было дальше?
— Я приказал начать поиски, — продолжил хозяин кабинета. — Но они ничего не дали. Многие видели тележку со слугами и Сайо, но куда она направилась, никто сказать не может.
— Сколько было слуг? — вновь задал уточняющий вопрос дознаватель.
— Двое, мой господин, — Первый всадник устроился по-удобнее. — В этом все и дело. Один из них — тот самый Алекс. Вторым был мой старейший слуга. Фусан сопровождал меня еще на войне с Самозванцем. Я с трудом верил в такое предательство. Тем более в усадьбе остался его единственный сын.
— Это действительно странно, мой господин, — задумчиво согласился Чубсо.
— Сегодня, когда Сабуро уже начал поиски, мне доложили, что в усадьбу вернулся слуга Фусан.
— Вот как? И что он говорит?
— Что Алекс ударил его по голове. Он очнулся ночью в пригороде. Переночевал в какой-то хижине и как только смог, пришел в усадьбу.
— Я не понял только одного. Как исчезла Сайо? — спросил дознаватель. — При чем тут слуги.
— Они подъехали к школе госпожи Дзимо, — вздохнул Айоро. — Сайо вышла, села на тележку и уехала вместе с ними. С тех пор ее никто не видел.
Чубсо порывисто встал.
— Я сам займусь ее поисками, Айоро-сей.
— Это твое право, мой господин, — Первый всадник тоже поднялся, полагая, что неприятный посетитель вот-вот покинет его кабинет.
— Но мне нужна твоя помощь, — продолжил дознаватель. — Я прошу передать в мое распоряжение десятника Сабуро и его людей.
— Мой господин Чубсо, — нахмурился Первый всадник. — Если ты помнишь, у нас война.
— Эта война начнется и закончится. А Тайное Око Сына Неба ведет постоянный бой с изменниками и государственными преступниками, — напыщенно ответил собеседник. — Ты видел распоряжение…
— Хорошо, мой господин, — кивнул Айоро, наклоняясь и макая перо в чернила.
Старший дознаватель пробежал строчки, написанные мелким убористым подчерком, взглянул на печать и, поклонившись, сказал:
— После того, как поймаем девчонку, я еще раз побеседую с тобой, мой господин.
— Всегда готов помочь верным слугам Сына Неба, — поклонился Первый всадник, с нескрываемым облегчением глядя, как незваные гости выходят из комнаты.
— Девчонку кто-то предупредил, — проговорил Митино, едва они прошли десяток шагов.
Чубсо от злости не смог произнести ни слова и только молча кивнул. Они шли по коридорам дворца, и встречные придворные удивленно шарахались от мрачной троицы.
— Это мог быть только барон, — буркнул Санато.
— Думаешь, это заговор? — с надеждой спросил писарь. Глаза его радостно заблестели. Неужели им удастся раскрыть настоящий заговор против Сына Неба?!
— Это чья-то глупость, — обрел дар речи Чубсо. — Основного свидетеля нам показали именно люди Токого.
— Ты имеешь в виду ту простолюдинку Карагу?
— Её, — подтвердил старший дознаватель.
— Да, — разочарованно вздохнул писарь. — Заговорщики не дают властям в руки главных улик.
— Барон Токого ничего не знал о Сайо, — пробурчал Санато, вслед за начальником спускаясь на первый этаж.
В конюшне им оседлали лошадей, и чиновники отправились в усадьбу Айоро. Однако не успели проехать и пары сотен шагов, как навстречу им попалась группа соратников во главе с высоким воином. На его задумчивом лице темнела аккуратная бородка.
— Господин Сабуро? — по наитию спросил Чубсо.
Всадник остановил коня.
— Да. А кто ты, мой господин?
— Я старший дознаватель Тайного Ока Сына Неба, — ответил Роно. — И ты поступаешь в мое распоряжение для поисков особы, называющей себя Юмико Сайо.
Среди воинов за спиной Сабуро прошелестел удивленный шепоток.
— Что это значит? — нахмурился десятник, принимая от Чубсо листок с подписью Первого всадника сегуната.
— Это значит, что девчонка, которую ты привез из Гатомо-фами, на самом деле никакая не Сайо, а дочь Фудзико Сакуро, — любезно разъяснил Чубсо. — Следовательно, она является государственной преступницей и подлежит немедленной смерти.
— Господин Айоро… — пролепетал десятник, мгновенно покрываясь потом.
