– Я – Волк! Дринг принадлежит мне!
Когда дождь наконец перестал, облака поредели, и показалась печальная луна. Снова появились кусачие насекомые, наполнившие лагерь жужжанием. Высоко в кронах берез охотились ночные зверьки – шелестели листвой. Форис сидел, привалясь спиной к стволу, и смотрел на луну сквозь белые ветви. Лагерь устало затих. Час был поздний, не спали только дозорные. Форис водил по жиктару грязной тряпкой, стирая следы крови. Он чувствовал себя невероятно изнуренным, но о сне не могло быть и речи.
Черные мысли теснились в его голове. Эта часть леса оставалась мирной, но совсем недалеко новые легионы готовились навязать им очередное сражение. Подумав о рассвете, Форис тихо застонал. Они сталкивались с нарцами в дюжине мелких боев, и он потерял десятки воинов. Он тоже убивал десятками, но их число казалось бесконечным. Со временем нарцы их измотают. Несмотря на огромные размеры, долина Дринг располагала ограниченным количеством людей, которых можно было бросить против врагов, и с каждым днем это количество все уменьшалось. Легионеры, очищавшие лес от капканов, постоянно продвигались вперед. Скоро – слишком скоро – они подойдут к воротам замка Дринг. Форис сделал огромное усилие, чтобы справиться со своими чувствами. Наджир дома, она ждет его. Дома.
– Не спится? – Думака Джарра сел рядом с Форисом прямо на мокрую землю. – Почему?
Военачальник пожал плечами. Он не был настроен на беседу.
– Беспокоюсь. Мысли одолевают.
Джарра привалился к древесному стволу возле друга. Вместе они стали смотреть на луну, обмениваясь вздохами. Боевого мастера всегда отличала тонкость, и Форис ждал его советов. Легкие обрывки облаков быстро плыли по небу – они напомнили Форису голубей. От их созерцания Джарра улыбнулся. В долине Дринг всегда бывало так. Боги к ним добры.
– По-моему, тебе надо поспать, – промолвил наконец Джарра. Он не смотрел на Фориса, его взгляд был по-прежнему устремлен к луне. – Нам нужно, чтобы ты был сильным. Завтра они снова придут.
– Завтра, и послезавтра, и послепослезавтра, – ответил Форис. – Они не остановятся. Они как луна – бесконечны.
– Мы уже выиграли несколько боев. Все не так уж безнадежно.
Форис скептически хмыкнул.
– Сколько боев мы выиграли? Мы с каждым днем отступаем все дальше!
– Кислотобросов осталось уже не так много.
– И поэтому нарцы держат оставшиеся вне леса, – заметил Форис. – Они дожидаются, пока латники уберут капканы. После этого бросят сюда конницу. Они оттеснят нас к замку.
– Нас по-прежнему много.
– Не так уж много.
– Мы сильны, – не соглашался Джарра. – У нас есть отвага, а у нарцев ее нет.
– Я готов обменять свою отвагу на сотню воинов, – возразил Форис. – Я готов отдать все, чтобы спасти нашу долину. Это – моя земля. Отдать ее варварам… – Эта мысль была столь отвратительна, что Форис не смог ее закончить. Он отложил оружие, которое чистил, и подтянул колени к груди, обхватив их руками. – Я предпочел бы отдать долину Кронину.
Джарра расхохотался:
– Да, вот это похвастал!
– Это правда. Я не могу вынести такой потери, друг мой. Я не могу ее допустить. Слишком много людей надеются на меня.
Он снова вспомнил Наджир. Она была хорошей женой. Он не сомневался в том, что нарцы ее изнасилуют. Как они сделали это с женой Кэлака. Даже жена Тарна станет их жертвой… От этой мысли Форису почему-то стало грустно. Ему никогда не нравилась эта еретичка, но время и сражения вынудили его смягчить свое отношение к ней. И ему поручено ее охранять. Тарн будет рассчитывать, что он справится хотя бы с этим.
Тарн!
Еще одна громадная потеря. Наверное, он тоже погиб. И это Форису казалось невыносимым. Тяжесть всего мира давила ему на плечи, грозя сломать.
– Я так устал, – едва слышно выговорил он. – Так устал…
– Поспи! – снова попросил его Джарра. – Я поставил дозорных по границе лагеря и среди деревьев вдоль дороги. Они предупредят нас в случае опасности…
Форис не ответил. Ему не хотелось засыпать – ведь просыпаться придется все с теми же проблемами. В детстве он мечтал о войнах. Это были приятные грезы, полные побед. В них не погибал никто из близких ему людей. Жен не насиловали, не убивали. И дочерей тоже. Если нарцы не лишены всякого милосердия, они пощадят его младшенькую. Ему вспомнилась Прис с ее умной не по годам головкой, и он невольно улыбнулся.
– Когда они увидят, что я им оставил, они будут передо мной трепетать! – процедил Форис.
Военачальник и его воины содрали кожу с убитых противников и развесили трупы по деревьям на их собственных перевязях. Форис надеялся, что нарцы увидят и по достоинству оценят его предостережение.
– Они назовут тебя дикарем и безумцем, – сказал Джарра. – Вот и все. Нарцы и сами делают подобное. Этим ты их не остановишь.
– Тогда я проделаю это с их генералами! – прошипел Форис. – С этим большим, Блэквудом Гейлом. Мне доставит огромное удовольствие содрать с него кожу. И я дам ее Кэлаку в качестве награды!
– Я уверен, Кэлак сам предпочтет содрать с него кожу! – засмеялся Джарра и с любопытством посмотрел на Фориса. – В последнее время ты часто думаешь о Вентране. Почему?
– Разве?
– Я вижу, когда ты о нем думаешь. Ты меняешься, стоит мне только о нем упомянуть.
– Кэлак оказал мне услугу. Я ему за это благодарен, вот и все. У тебя странные фантазии, старик.
– Кэлак очень тебе помог. Ты ошибался насчет него. Ты это видишь, и это не дает тебе покоя.
– Это ты не даешь мне покоя, Джарра, – огрызнулся Форис. – Мне было хорошо, пока ты не уселся рядом. Оставь меня. Я думаю.
Старик снова перевел взгляд на луну. Форис успокоился. Он не рассчитывал на то, что Джарра уйдет. И Джарра не уйдет, пока не добьется ответа.
– Ты хочешь быть правым? – произнес военачальник. – Ну так ты прав. Кэлак лучше, чем я думал. И да, я размышляю о нем. И да, это действительно меня беспокоит. А что, это плохо?
– Наверное. Ты все еще горюешь о Тале. Но Тал погиб, защищая долину. А теперь то же самое может случиться с Кэлаком. Так что, возможно, они не такие уж разные.
Форис пожал плечами:
– Возможно.
Ему не хотелось, чтобы Кэлак погиб за Дринг. Почему-то ему казалось, что молодой король и без того лишился слишком многого. Он потерял дом, остался без друзей. У него не было даже женщины – удовольствия, которое все мужчины-трийцы считали чем-то само собой разумеющимся. Форис знал: если Кэлак погибнет, он будет горевать о нем.
– Нам не удастся вечно их сдерживать, – снова вернулся он к началу разговора. – Еще неделю. Или даже меньше. Нам надо составить план обороны крепости. Кэлак может нам в этом помочь. Нам повезло, что мы можем воспользоваться его идеями.
