Пасмурные черты Масимы необычно смягчились, он заговорил со странным терпением:
— Нет иного пути к Свету, кроме как через Лорда Дракона. В конце концов вы узрите истинный путь, ибо вы видели Лорда Дракона, и только те, чьи души поглотила Тень, видят и не способны уверовать. Вы — не из таких. Вы еще уверуете.
По рукам Найнив, несмотря на жару и шерстяную шаль, поползли мурашки. Непоколебимая убежденность слышалась в голосе Масимы, и, стоя рядом, она видела огонек в его почти черных глазах — в них горело граничащее с безумием исступление. Он окинул Найнив пронзительным взором, и она решительно выпрямилась. По сравнению с Масимой самый оголтелый Белоплащник, какого она видела, показался бы кроткой овечкой. А слонявшиеся в переулке молодцы были лишь жалкими подражателями, бледными копиями своего повелителя.
— Женщина! Готова ли ты явиться к Свету Лорда Дракона, отринуть грех и соблазны плоти?
— Я иду в Свете, как могу. — Найнив осердилась на себя за то, что подбирает слова столь же тщательно, как и Раган. Да кем он себя возомнил?
— Тебя слишком заботит плоть. — Масима буквально испепеляющим взглядом окинул Найнив, ее ладную фигуру в красном платье и туго стянутой шали.
— И что же ты хочешь этим сказать? — спросила Найнив. Глаз Уно изумленно округлился, Раган тихо зашикал, стараясь незаметными жестами утихомирить ее, однако Найнив уже закусила удила — легче ее остановить, чем заставить свернуть. — Ты думаешь, будто вправе указывать мне, как одеваться? — Прежде чем сама поняла, что она делает, Найнив распустила узел, и шаль свободно повисла на локтях. Вообще-то говоря, и впрямь чересчур жарко. — Ни у кого из мужчин нет такого права! Не может он диктовать этого ни мне, ни любой другой женщине! Если мне угодно будет ходить нагишом, то и это не твоя забота!
Несколько мгновений Масима взирал на ее грудь, но в глазах его даже на секунду не вспыхнуло намека на восхищение, в них лишь плескалось ядовитое презрение. Потом он поднял взор на лицо Найнив. Глаза Уно, и нарисованный, и настоящий, были под стать друг другу — сердито глядели в никуда. Раган болезненно морщился, наверняка бормоча что-то про себя.
Найнив тяжело сглотнула. Это называется попридержать язык? Пожалуй, впервые в жизни она откровенно жалела, что выложила собеседнику все, что у нее на уме, даже не подумав немножко для начала. Если этот человек приказывает отрубать людям руки, приказывает вешать после какого-то жалкого подобия судилища, на что же тогда он не способен? Найнив решила, что разгневана достаточно и сумеет направить Силу.
Но если она так поступит… Если в Самаре — Могидин или Черные сестры… Но если я этого не сделаю, то… Найнив так и подмывало опять завернуться в шаль, закутаться до самого подбородка. Но не сейчас же, когда Масима в упор глядит на нее! Далекий голосок кричал ей откуда-то из глубины разума, что нельзя быть полной дурой с шерстью вместо мозгов, только мужчины позволяют гордости брать верх над здравым смыслом! Однако Найнив, не дрогнув, встретила взор Масимы, хотя ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы не ежиться под его взглядом и не сглатывать комок в горле.
Губы его скривились.
— Такой наряд носят для того, чтобы завлекать и обольщать мужчин. Больше ни для чего. — Найнив не понимала, как голос его может быть одновременно таким страстным и холодным. — Помыслы о плоти отвращают разум от Лорда Дракона и от Света. Я размышлял о запрещении носить платья, кои уводят в сторону взоры мужчин и их мысли. Чтобы женщин, которые попусту тратят время, заманивая мужчин, и мужчин, которые соблазняют женщин, били плетьми, пока они не поймут: наслаждение можно обрести единственно в ожидании Лорда Дракона и ниспосланного им Света. — На Найнив Масима уже не смотрел; полыхающие уголья его глаз глядели сквозь нее, куда-то далеко-далеко. — Надо закрыть и сжечь дотла все таверны и прочие заведения, где торгуют крепкой выпивкой! И все притоны, что отвращают людские помыслы от приготовлений к его пришествию. В дни греховные, в прежние времена, я частенько захаживал в подобные вертепы, но ныне я искренне, всей душой о том скорблю, как нужно и всем сожалеть о своих проступках. Есть лишь единственно Лорд Дракон и Свет! Все прочее — иллюзия, ловчие сети, раскинутые Тенью!
— Это Найнив ал'Мира, — быстро вставил Уно, встряв в паузу, когда Масима переводил дыхание. — Из Эмондова Луга в Двуречье, откуда родом Лорд Дракон. — Масима медленно повернул голову к одноглазому, а Найнив воспользовалась минуткой и поспешно вновь прикрыла вырез шалью. — Она была в Фал Дара с Лордом Драконом, и в Фалме тоже. Лорд Дракон спас ее в Фалме. Лорд Дракон относится к ней как к матери.
В другое время Найнив не преминула бы одарить Уно несколькими хлесткими словами, а то, может, и уши надрала бы. Ранд вовсе ее не спасал — ну, во всяком случае, это не совсем верно, — и она лишь на несколько лет его старше. Тоже мне, мать нашлась! Масима вновь повернулся к Найнив. Горевший в его глазах фанатичный огонек сейчас превратился в нечто иное. В них полыхало чуть ли не пламя.
— Найнив… Да. — Масима заговорил быстрее. — Да! Я помню и это имя, и это лицо. Благословенна будь ты среди женщин, Найнив ал'Мира, благословенна как никто, за исключением благословенной матери Лорда Дракона, ибо на твоих глазах рос и мужал Лорд Дракон. Ты ухаживала за Лордом Драконом, когда он был ребенком. — Масима ухватил ее за руки, сильные пальцы до боли стиснули запястья, но он не замечал этого. — Ты поведаешь людям о детстве Лорда Дракона, о его первых словах, несущих печать мудрости, о чудесах, что сопровождают его всюду на пути в мире. Сам Свет послал тебя сюда, дабы служить Лорду Дракону!
Найнив растерялась, не зная, что и ответить. Никаких чудес с Рандом она никогда не видела. В Тире она кое о чем слыхала, но вряд ли можно назвать чудом те явления, что происходят из-за воздействия та'верена. Совсем нет. Даже случившееся в Фалме имеет разумное объяснение. Нечто вроде объяснения. А что до слов мудрости… Первые разумные слова, что Найнив от него слышала, были горячими обещаниями никогда больше не швырять в людей камнями — сразу после того, как она за этот проступок хорошенько отшлепала сорванца пониже спины. С тех пор Найнив не слышала от Ранда слов, которые можно назвать мудрыми, так она полагала. В любом случае, даже если бы Ранд из колыбельки вещал премудрости, если бы ночами горели кометы, если бы днем на небе явления были, Найнив не останется с этим безумцем.
— Мне нужно отправиться вниз по реке, — осторожно промолвила Найнив. — Чтобы быть с ним. С Лордом Драконом. — Это имя она произнесла с трудом — ведь недавно дала себе зарок. Но, по-видимому, в окружении Пророка, говоря о Ранде, нельзя обойтись простым «он». Я просто должна быть разумной. Вот и все. Мужчина — дуб, а женщина — ива, гласит поговорка. Дуб сопротивляется ветру и подчас ломается, а ива склоняется, когда надо, и остается целой. Но, говоря по чести, склоняться Найнив очень не любила. — Он… Лорд Дракон… в Тире. Лорд Дракон призвал меня туда.
