«Такая орда… Если кто-то там и опомнится, другие разорвут его на месте,» — думала Кесса, опасливо выглядывая из-за крыла Нингорса. «Если бы кто-то связал их всех и обездвижил, или рассеял стаи по степи… Там тысячи тысяч могучих хесков! Кто их остановит?!»
Последний клок облаков проплыл мимо, и Кесса спохватилась — Нингорс опустился слишком низко. Вздыбленный мех на загривке потрескивал, выбрасывая искры.
— Куда?! — Кесса обхватила шею хеска, напоролась на шипы, но даже не поморщилась. — Нингорс! Ты снова слышишь зов?
— Агаль, — выдохнул Алгана, разворачиваясь от земли к облакам. — Он не умолкает. Держи меня, Шинн. Я уже не надеюсь удержаться.
…Им удалось найти место для отдыха — в заброшенном поле, поодаль от дорог, где Волна проложила себе русло. Наспех взрытые гряды были завалены сохнущей ботвой неизвестных Кессе растений, чуть в стороне тянуло гниющим илом от развороченного и разлившегося канала, ветер ворошил сухие листья и ерошил пыльный мех на спине Нингорса. Алгана лежал, растянувшись на брюхе и раскинув в стороны руки и крылья. Утолив жажду, он отдыхал. Кесса сидела рядом и грызла одеревеневшую полоску мяса, заедая сухими листьями. Опустевшая фляжка из-под уна лежала у её ног. «Всё, больше не будет пряностей,» — думала Речница, тоскливо обнюхав пресную еду. «Надо бы добыть соли…»
Что-то зашуршало ботвой, и Кесса вскинулась, но Нингорс, лениво приоткрыв глаз, лишь фыркнул. По грядам, подбирая иссохшие листья, бродил жёлтый ящер — куман. На его шее болталась оборванная верёвка, и он подволакивал лапу — и даже Кесса учуяла, как пахнет от него запёкшейся кровью и палёной шкурой. Он выбрался из-за гребня грядки, привстал на задние лапы.
— Хшш, — старательно зашипела Кесса, протягивая руку к куману. — Хшш! Иди, иди сюда…
Ящер приоткрыл пасть, фыркнул и замотал головой. Речница шевельнула пальцами, извлекая из воздуха водяной шар.
— Иди сюда, я дам тебе воды…
Куман подался вперёд — и встал на дыбы. С испуганным хрипом он бросился наутёк, перемахивая через гребни грядок, и Кесса, озадаченно пожав плечами, села на землю.
— Похоже, он тебя увидел, — тихо сказала она. — И испугался. Где его хозяева?
— В Кигээле, должно быть, — буркнул Нингорс, переворачиваясь на бок и принюхиваясь к ветру. — Ты видела его рану?
— Не-а, — покачала головой Кесса. — Слишком быстро он убежал. Что там, Нингорс? Что ты учуял?
— Хесков, — оскалился Алгана, резким движением поднимаясь на ноги. — Пора лететь.
…Два отряда Волны столкнулись внизу и теперь колыхались на месте, сливаясь и перемешиваясь. Иногда в толпе что-то вспыхивало то холодной синевой, то багрянцем, то неистовым белым огнём, и Кесса робко надеялась, что воины Агаля передерутся, но нет — вскоре колыхания прекратились, и объединённые орды пошли дальше вместе, грязным пятном растекаясь по равнине. Дорога была им узка, многие шли напрямик — через гряды, брошенную ботву, поломанные изгороди и взбаламученные каналы.
Можно было бы взлететь повыше, но ветер разогнал облака. Кесса посматривала на небо — может, в вышине промелькнут выступы сталактитов на сводах огромной пещеры? — но видела только мутные пятна — скопления небесной тины. Живые летучие острова, оставшись под солнцем и остужающим ветром, озадаченно колыхались, и реющие вокруг них стаи разведчиков-ро искали хоть клок облачной дымки, но не находили ничего. Один из них спустился к Нингорсу, облетел вокруг его крыла, сунулся даже к пасти, но хеск щёлкнул зубами, и четырёхглазая рыба метнулась в сторону.
Кесса видела за тающими в тумане извивами узкой реки воздушную стену, озаряемую частыми зелёными сполохами, чуть правее — тёмное море низкорослых деревьев, совсем не похожих на поднебесные папоротники Венгэтэйи и зубчатые стены ратских хвощовников. Оттуда дул прохладный ветер, и Речнице даже мерещился запах тающего снега, но поверить в него она не решалась. «Откуда здесь, в Рате, снег? Хорошо хоть, ветер остужает, не то сварилась бы в доспехах…» — угрюмо думала она, выглядывая на земле пятачок, далёкий от всех дорог и свободный от воинов Волны. Но внизу всё тянулся и тянулся бесконечный отряд, и Нингорс никак не мог обогнать его. Тучи летающих демонов над ордой с высоты казались стаями мошек — они тоже завязли в Волне, накрепко привязанные к ней зовом Агаля. «Интересно, как он зовёт?» — думала Кесса, глядя на Нингорса. «Жаль, спросить некого…»
Отдалённый грохот долетел до её ушей, она вздрогнула и замигала, высматривая грозовые тучи, но небо было чистым — только одна расплывчатая точка чернела в нём, и к ней, покинув огромное войско, вдруг устремилась крылатая стая. Нингорс, сердито рявкнув, чуть изогнул крыло, разворачиваясь в воздухе. Точка приближалась, и Кесса учуяла запах гари — пылающего дерева, тряпья и венгэтского угля.
— Нингорс, смотри, корабль! Ох, летел бы он отсюда…
Маленький хасен с тремя сшитыми в один шарами рад был бы улететь — но только вертелся в небе, как подхваченный вихрем, и плевался во все стороны горячим дымом. Его корму как ветром сдуло — только обугленные доски торчали во все стороны, а при каждом рывке выпадали осколки металла и кирпича. Шары выдыхали горячий воздух — неслаженно, невпопад, только дёргая корабль из стороны в сторону. На палубе с багром наперевес металась, отбиваясь от когтистых тварей, чумазая и взъерошенная Акаи. Птицы Волны облепили борта корабля, десятками вцепились в ткань шаров и тросы, раздирая их клювами. Часть обшивки ещё мерцала, изредка принимая цвет белесого неба, и стайка Клоа реяла рядом, поглощая последние капли магии из рассыпавшегося морока. Обшивка под их бирюзовыми телами отчётливо дымилась.
— Закрой глаза! — рявкнул Нингорс, прижимая руки к груди, и Кесса послушно зажмурилась, но неистовая вспышка хлестнула по векам, на несколько мгновений ослепив Речницу багряным огнём. Резкий запах недавней грозы и плавящегося камня ударил в ноздри, в ушах зазвенело от испуганных и растерянных воплей. Чьи-то когти скользнули по плечу, и Кесса развернулась, целясь кулаком в невидимого врага, но огромная птица не собиралась нападать — она, покачиваясь с крыла на крыло, медленно опускалась на землю. Воины Волны осыпались с корабля дождём, те, кто драл шары, шмякнулись на палубу, и Акаи багром выталкивала их за борт. Клоа, жадно шевеля ротовыми щупальцами, прилипли к обшивке, их головы повернулись к Нингорсу, но от гневного рыка они нехотя отлипли и неспешно поплыли прочь.
— Хаэй! — крикнула Кесса. — Ты цела?
Акаи вздрогнула, развернулась к подлетающему Нингорсу и вскрикнула, замахиваясь багром.
