— Не было того, — пробормотала красавица-крестьянка, — Он того, прошлый барин… В общем, не любил он женщин. Мальчиков брал.
— Ну, для Прыгуновых это норма, — пожал я плечами, — Ожидаемо. Кстати, они мне вчера прислали сообщение, что собираются меня убить. И вы тоже собирайтесь. В смысле не убивать меня, а наоборот защищать. Давайте поскорее.
— А на самолёте полетим, барин? — спросила Алёнка.
— Непременно, — я повернулся к Пепе, — А ты не лезь больше к моей девке. И другим не давай. И обеспечивай моих холопов по высшему разряду.
Я бросил коменданту три рубля.
— Всё сделаю, барин! — заверил меня Пепе.
Мы с холопами покинули общежитие и прошли полквартала на восток.
Шли мы в оружейный магазин «Пушки! Пушки! Пушки!». Почему владелец магазина не удовлетворился одними «Пушками!», а напихал в название сразу три — оставалось загадкой.
В этот магазин я, помнится, заходил еще когда бродил по Царскому селу в поисках работы.
Но тогда я, разумеется, ничего здесь не купил, по причине отсутствия денег. Только поразглядывал местные стволы, чисто из любопытства. А потом суровый продавец меня прогнал, заявив, что у него не музей.
Шаманов вроде рассказывал мне, что «Пушки! Пушки! Пушки!» это сетевой магазин, возникший на базе оружейных заводов, которые лет двести назад принадлежали Пушкиным. Возможно и название сохранилось с тех пор, а менять его не стали, не желая лишаться бренда, хотя Пушкины уже давно обеднели и потеряли весь свой бизнес.
Кому принадлежит сеть «Пушки! Пушки! Пушки!» сейчас, я понятия не имел. Рядом с входом висел вертикальный штандарт, изображавший серебряные мечи на черном поле. Но такого герба я не знал и даже в Лицее ни разу не видел.
На двери в магазин помешалась табличка, предупреждавшая «с едой, животными и холопами не входить!» ниже которой располагалась картинка — зачеркнутые мороженое, собака и бородатый крепостной.
Проигнорировав табличку, я толкнул дверь и вошёл вместе с Алёнкой и Дрочилой.
Продавец был тот же, что и в прошлый раз.
Усатый мужик, явно ветеран войны, а может даже и войн.
Усы у мужика были идеально квадратной формы, а одну руку заменял подвижный киберпротез из серебристого металла. На кибермужике была майка-алкоголичка и потёртые треники, изо рта торчала вонючая сигара. Мундир продавца, весь в орденах и медалях, висел у него за спиной, на спинке кресла.
Когда мы вошли, ветеран смерил нас профессиональным безразлично-недовольным взглядом.
— С холопами нельзя, — говорил продавец, как будто плевался, причём прям в рожу, — Написано же. На дверях.
— Я умею читать, спасибо, — кивнул я, — Но это не холопы. Они свободные люди, я дал им вольную.
Это было не совсем правдой. Дрочиле я вольную дать не мог, потому что украл его у Прыгуновых. А Алёнке не мог, потому что она из-за ошибки писаря вообще не была оформлена крепостной.
— Это холопы, — выхаркал слова продавец, — По одежде вижу. А тебя я помню. И скажу то же, что сказал в прошлый раз. Тут тебе не музей. Покупай или проваливай.
— Я сначала куплю, а потом провалю, — согласился я, — И у нас с вами в прошлый раз произошло недопонимание. Видите ли, я магократ. Вы лицейский мундир не узнаёте?
Собственно, на самом деле никакого недопонимания у нас, когда я заходил сюда в прошлый раз, не было. Просто я тогда и правда не был магократом, потому что как раз лишился силы и меня разжаловали в боярские дети.
— Такой мундир и я могу надеть, — процедил продавец, — Уёбывай. И холопов своих захвати. А то пристрелю.
— Можете надеть мундир? — уточнил я, — А вот так умеете?
Я активировал ауру и крутанул в воздухе фиолетовый вихрь.
Был уже почти день, так что я ослаб по сравнению с ночью, но всё равно вышло эффектно. Как и предупреждал князь Глубина, я постепенно учился распределять магию внутри организма, поэтому теперь вполне мог колдовать даже при свете Солнца.
Продавец-ветеран, до этого опиравшийся на застеклённый прилавок с пистолетами, медленно выпрямился.
— Что брать будете, барин?
Тон у него почтительнее не стал, но я сюда и не за почтением пришёл.
— Выбирай, Алёнка, — предложил я, — Я в местных пушках слабо шарю. Из каких стволов ты стреляешь лучше всего? Выбирай привычное. Но мощное.
Девушка растерялась и некоторое время разглядывала прилавки. Своего любимого она, судя по всему, не находила.
— Так енто, — смущенно произнесла Алёнка, — Автомат Карле. Девяносто третий.
— Есть, — доложил продавец, — Сейчас принесу.
— Слушай, а у тебя же тут есть тир? — припомнил я.
— Да, — подтвердил продавец, — Вон там дверь.
— Тащи прямо туда. Пристреляться надо.
Мы прошли в тир.
Продавец, у которого кибернетической оказалась не только рука, но и одна нога, притащил автомат, очень отдалённо напоминавший калаши последнего поколения.
— Какая прицельная дальность?
— Полкилометра, — буркнул ветеран.
— Неплохо. Давай, Алёнка. Покажи, что умеешь.
Алёнка сначала действовала неумело, но её движения становились всё более сноровистыми и быстрыми по мере того, как девушка обретала уверенность.
Она зарядила магазин, сняла с предохранителя и вполне неплохо отстрелялась, сначала очередями, а потом и одиночными.
— А магазин…?
— У меня только коробчатые, на восемьдесят патронов, — объяснил продавец, — Автомат стоит девять тысяч, магазины по двести рублей.
Однако. Цены явно кусались.
С другой стороны, один раз живём.
Торговаться с этим мужиком явно было неуместным, так что я кивнул:
— Давай. Автомат и пять магазинов. И самый дешевый, но надежный пистолет.
— «Анкара», османский, трофейный. Пятьсот рублей, — сообщил оружейный кибербарон, — Магазины на десять патронов, по пятьдесят рублей.
— Заверни, — согласился я, — И три магазина. Ты же умеешь стрелять из пистолета, Алёнка?
— Да, барин.
— А мне пистолет? — потребовал Дрочило, — Тоже охота! Но я не умею…
— Не умеешь — значит не положено, — осадил я холопа, — Ты и кулаками всех разметаешь, не переживай.
Покупать Дрочиле оружие я, естественно, не собирался.
И дело было совсем не в его неумении или кулаках. Просто Дрочило, как я уже успел убедиться, на самом деле был магом. А маги пользоваться огнестрелом не могут. В любом случае проверять сейчас, сможет ли Дрочило взять ствол, и палить тем самым перед продавцом, что Дрочило владеет магией, я не собирался.
Ведь по словам князя Глубины, холопов, у которых проснулась магия, в этом мире было принято убивать.
— И форму давай, — потребовал я у продавца, — У тебя же есть? Три комплекта. На нас троих. Желательно покрасивее. Черную, если есть.
— Мерку надо снимать, — пробухтел киберветеран.
— Свою могу сказать. А с них сними, да, — я кивнул на холопов, — И Алёнку за грудь железной рукой не лапай, когда будешь мерить.
В результате в «Пушках! Пушках! Пушках!» я оставил двенадцать тысяч.
Но закупился я знатно, Дрочило тащил огромный пакет с униформой, а еще автомат в чехле. Пистолет я сразу же приказал взять Алёнке, сам я его касаться не мог, отчего испытывал почти физические страдания.
Мне даже на несколько минут захотелось снова стать боярским сыном, а не магом, лишь бы пострелять из всего этого нового ни разу мною не виданного оружия. Но только на несколько минут, потом это желание прошло.
Уже на выходе из магазина я замешкался у дверей и, не сдержавшись, кивнул на протезы продавца:
— Слушай, а где это тебя так?
— На турецкой, где ж еще, — процедил продавец, — Наш полк на турка-магократа нарвался. В результате большая часть в могиле, а я теперь вот так вот. Стальной.
После этой фразы продавца я окончательно перестал жалеть, что я маг.
***
Эфиоп успешно справился с поставленной задачей, так что на аэродроме Царского Села нас уже ждал небольшой частный самолёт на двадцать мест.
