чтобы набрать нужное количество. Им что повар, что смерд. За повара еще и заплатят больше.
До лагеря пришлось ехать прилично. Если бы Выкормыш не углядел, что тут уже другие эмблемы у стражников, то сам бы еще неделю по кустам шел.
Места где формировали отряды Выкормыш лично не видел. Сколько себя помнил, а уже был на войне. Воняло хуже чем от героев. Кругом стояли срубы, палатки, загоны. У срубов аж по тройному наряду стражи с каждой стороны. В палатках солдаты. В загонах, кого в солдаты наловили. С разных концов страны ловили. Своих буйных благородные тоже ссылали. И все отребье с городов.
Позорные столбы с растянутыми мужиками с располосованной спиной стояли чаще чем фонари. Между ними можно было плести изгородь. Баб и обозных почти не было. Их лагерь стоял с краю и тоже в огородке.
— Господин офицер!
Выкормыш даже удивился такой наглости. Не слезая с коня! Не то что не кланяясь.
Офицер тоже офигел. Но так, не сильно.
— На столб захотел? — сказано это было так нехотя, что столб точно не грозил.
— В обоз желающего поймали! Поваренок!
— Поваренок. А где?
— От трех виселиц шел, когда встретили. Говорит замковый! Учился! Вот теперь бы работы по учебе ему. Для благородного стол накрывать.
— Получите увольнение на весь день. И бухла.
Выкормыш слез с лошади. Кланяться и не думал. Стоял, ждал.
Офицер тоже особо церемоний не ожидал. Свистнул, и когда толстяк подошел бросил ему.
— Поваренок. Замковый. Проверь и подготовь.
Выкормыш отвесил повару поклон, чем до икоты насмешил стражу и офицера.
А дальше все за вертелось. Никакой проверки не было. Вручили котлы, посуду, ножи, печку и вперед. Что принесли, то и готовь. Кому он готовил, Выкормыш даже не видел. Но старался из всех сил.
Через две недели продукты стали приносить по лучше. А еще через две, даже спрашивать. За свою палатку Выкормыш не выходил. Воду таскали девки. Еду забирали стражи. Сперва один, потом второй, по приличнее.
План был прост. Раз будет мир, то надо тут, на войне до него до сидеть. А уже потом, когда всех распустят, с обозами и толпами людей ехать через всю страну. Неприметно. И главное с бумагами. До окончания войны таким не замораживаются. Только чернила переводить.
Выкормыш хотел по смотреть море. И эльфов. В школе про них рассказывали. А еще другие страны. Не все были такие большие. У многих даже не было школ. Да у большинства не было. Маг иллюзии. Чем не хорошая работа при маленьком дворе? А если ты еще и боевую магию можешь, то прям в двойне полезен. Уж в младшую дочь точно оценят.
Выкормыш старался мечтать по чаще и улыбаться. Думать только о хорошем. По его каменному лицу и взгляду его бы легко вычислили. Нет, пару боев, два три офицера, и можно потеряться. Можно ходить с каменной рожей. Но расчет был не на это. Цель не вжиться. Наоборот, свалить по дальше.
— Молодой, хватит лыбиться, пирожки сгорят!
— Не сгорят. Я угли придушил.
— О девках мечтаешь?
— Заработаю, и поеду в другие страны. Учиться разной кухне. Хочу эльфов увидеть.
— Экой ты мечтатель. Эльфов. Тут многие и соседнего баронства за жизнь не видели.
По своим углам готовило поваров двадцать. Каждый свое. Кто баланду котелками, кто и на высокий стол. Выкормыш готовил явно на стол высокий, но на самый его краешек.
— Вон того, молодого забирайте. — сказал главный повар двум сурового вида стражникам.
Выкормыш вытащил пирожки и сам пошел на встречу. Воины смотрели с недоверием.
— А сможет?
— По положению лучше вам не положено.
Воины посмотрели на повара с сомнением, но не спорили. Спорить с кем то тут, лучший способ вообще ничего не получить.
Сборы много времени не заняли. Воины указали на одну из телег, стоящую в строю у загородки. На телеге виднелась палатка, и сундуки. По центру кованная печь. На телеге уже сидел солдат, приглядывая за лошадьми и имуществом.
— Вон там, видишь господин в мундире? Вот ему готовить будешь. Выходим в ночь. Утром привал на завтрак.
— А припасы?
— Вон обоз. Возьмешь что хочешь.
— Сколько едоков, кроме господина?
— Трое. Милорд высокого сословия. Родственник короля. Дальний очень, но все же. Нам тут благороднее никого в жизнь не увидеть.
Новое место на границе было не очень новым. Тут уже были бои и прорыв. Но не такой серьезный. И с нашей стороны. Видимо потому и отдали хорошее место важному офицеру.
Пока офицер инспектировал войска, Выкормыш организовывал кухню. Командовать, не угрожая магией, получалось легко. Легкая магия чувств, и все сбивались с ног в желании угодить.
У могилы плакал мальчишка, утирая слезы грязным кулаком. Далеко не ушел. Закончил капать, свалился рядом. Даже нож выронил. Дрожать тоже не было сил. Он очнулся от того, что его куда то несут, держа за веревку от штанов. От одного взгляда на того, кто его нес, пацана обуял страх. Лицо было словно восковая маска. Взгляд такой холодный, словно смерть.
Выкормыш аккуратно положил мальчишку у печки. Потом достал из котомки кусок сала, сухарь, и приказал съесть.
— Я смотрю ты тут не нужный. Будешь подавать милорду к столу.
— Спасибо, господин! — мальчишка почти бросился целовать руки, но испугался.
— По грей воды. Тебя надо отмыть.
Старая одежда Волченка подошла как родная. Мальчишка был такой же худой и мелкий. Тут, на поле боя, в замковом костюме слуги, с беретом и в белой рубашке, он смотрелся словно издевка.
Выкормыш долго инструктировал, как нужно выносить блюда. Когда забирать. У милорда был свой личный слуга, и все обязанности сводились к тому, чтобы блюдо в палатку падать. Потом забрать объедки. Это не было таким уж сложным ремеслом. Оставалось много времени помочь на кухне. Так шли месяцы. Выкормыш развлекался тем, что учил готовить. Учил подавать. Обслуживать за столом. Пацан немного пугался. Лицо Выкормыша всегда было одинаковым. И когда он повелел отправить на столб пойманного вора, и когда сам прислуживал мальчишке за столом, чтобы показать как. Даже когда стоял и мечтал, ледяная маска смерти не сходила с лица. Редко. Редко Выкормыш улыбался. И тогда даже на вид становился моложе и каким-то живым. А потом что-то всегда рассказывал про экзотические блюда.
— Милорд хочет вас видеть, господин!
За полгода Выкормыш освоился до того, что из палатки и не выходил. Все что нужно приносили сразу к нему на кухню. Все что нужно уносили.
