— Благодарю, вы очень любезны.
А одарённый кивнул на мою шею и, весело подмигнув, добавил:
— Только Нилу с Дурутом это колье не показывайте. Старичков удар хватит.
Вот теперь… моя улыбка стала настоящей! Просто представила себя перед старейшинами и не удержалась. Дантос шутку тоже оценил — хмыкнул и слегка расслабился. Ну а скрытый под чужой личиной метаморф отвесил ещё один поклон и удалился.
Я не поняла, кто именно это был, но молчаливо порадовалась — всё-таки есть среди моих сородичей приличные… ну можно сказать люди.
Лежу. В тёплой постели, под мягким одеялом, на невероятно удобной подушке — и с упоением вдыхаю запах любимого мужчины, которым эта постель пропиталась.
Ноги после ночных приключений гудят, а вот занывшая в середине приёма поясница уже успокоилась. Остатки игристого вина из головы тоже выветрились, так что даже намёка на похмелье нет — и это радует. А тишина, разбавленная потрескиванием огня в камине, радует ещё больше. Она дарит умиротворение и покой.
Лежу. Вяло и даже как-то неосознанно вспоминаю события минувшей ночи. Перед внутренним взором плывут яркие картинки — бесчисленные дорогие наряды, блестящие украшения, движения, взгляды, бальные па…
А вот воспоминаний об изысканной закуске и покрытых белоснежными скатертями столах — нет. Просто мы с Дантосом покинули приём до того, как всех к этим самым столам пригласили.
Причина столь раннего отъезда? Нет, не в метаморфах-эльфах или ком-то ещё. Всё банальнее — я утомилась, и герцог Кернский решил, что на сегодня хватит. Что пора садиться в экипаж и отчаливать домой.
Так что ели мы уже тут, в особняке. А потом отправились спать. Да, вместе. Ибо приличия — это, конечно, замечательно, но спать порознь — совершенно невыносимо.
Лежу. Глаз не открываю, потому что лень, но, невзирая на сомкнутые веки, знаю — сейчас очень рано. С момента, когда мы угомонились и уснули, прошло не больше трёх часов.
Лежу. Всё так же вдыхаю прямо-таки наркотический мужской запах, рассматриваю плывущие перед мысленным взором картинки и наслаждаюсь теплом. Мне хорошо. Мне очень хорошо! Но ровно до того момента, когда в сознании всплывает логичный вопрос: а чего я в такую рань проснулась? Почему не сплю?
Дрёма и сопровождающая её нега начинают пятиться, а я напрягаюсь и хмурю брови. И понимаю: я что-то упускаю, чего-то в моём идиллическом мирке не хватает.
Рука приподнимается, чтобы хлопнуть по одеялу рядом, и в следующую секунду я уже знаю, что именно не так. Дантос. Его нет. Куда подевался?!
Остатки сна словно ураганным ветром сдувает, а я распахиваю глаза и резко сажусь. Часто моргаю и осматриваюсь, чтобы узреть неоспоримое подтверждение своей догадки. Их светлости ни в постели, ни в комнате нет. Вот нет, и всё тут!
Ещё миг, и я улавливаю невнятный звук из соседствующего со спальней кабинета, а очнувшаяся драконья сущность подтверждает: да, всё верно, несносный блондинчик там. Тут же вскакиваю, хватаю одеяло, чтобы завернуться и прикрыть обнаженку, и, шлёпая босыми ступнями сперва по ковру, а потом по паркету, устремляюсь к нему, к Дану.
А оказавшись на пороге, застываю в удивлении и снова сонно моргаю. Герцог Кернский умыт и полностью одет? Это по какому, простите, поводу?
— Ты куда? — спрашиваю хриплым со сна голосом.
Заметившая меня светлость, которая в этот миг тихонько в одном из ящиков своего стола рылась, вспыхивает тёплой улыбкой и встречный вопрос задаёт:
— Ты чего вскочила?
Непроизвольно надуваю губы, щурю глаза и вообще хохлюсь. Просто появляется у меня одна догадка…
— Ты куда? — повторяю неласково и тут же ловлю смущённо-виноватый взгляд.
— Малышка… — начинает оправдательную речь Дантос, но я слушать не желаю.
— Когда ты говорил Роналу, что у вас с Верноном… — этот момент я язвительно подчёркиваю голосом, — запланировано важное неотложное дело, я решила, что меня ты не упомянул, дабы у их величества и эльфов лишних вопросов не возникло. А ты…
Дантос оставляет в покое ящик и решительно приближается ко мне. Пытается обнять, но я шустро отскакиваю и дарю уже не хмурый, а откровенно сердитый взгляд. И снова надуваю губы.
— Малышка… — Герцог Кернский тяжко вздыхает. — Ну зачем тебе в это дурацкое логово лезть? Мы с Верноном сами всё сделаем и…
Не выдержав, топаю ногой и отпускаю одеяло, чтобы сложить руки на груди. Напрочь забываю о том, зачем я это одеяло вообще держала, и в итоге оно подло соскальзывает, оставляя меня совершенно голой.
Виноватое выражение с физиономии Дантоса слетает, его сменяет широкая улыбка, ну а я…
— Я иду с вами! — выпаливаю гневно. Потом умудряюсь нагнуться, подхватить одеяло и, несмотря на то что одеяло опутывает ноги, резво отбежать в сторону. На безопасное с точки зрения возможных домогательств расстояние.
— Малышка…
Это уже не оклик, это стон! И чего в нём больше: нежелания брать меня с собой или радости по поводу открывшегося зрелища, — непонятно. Но это и не важно! Важно то, что я поднимаю одеяло, снова закутываюсь и повторяю безапелляционно:
— Я иду с вами! — И прежде чем вероломная светлость успевает возразить: — Если забыл, то это именно я отыскала труп Ласта, а заодно и дневник. Так что имею полное право участвовать!
— Астрид, это может быть опасно, — говорит посерьёзневший Дан.
— Не опаснее, чем прогулка в серпентарий, который кто-то наивно называет светом, — парирую я.
Да, отступать я не намерена! И Дантос эту решимость видит. Видит, делает новый подчёркнуто-тяжкий вдох и кивает. Ну а я задираю подбородок и иду к нему. В смысле, не к нему, а к дверному проёму, который их светлость в данный момент загораживает. Просто тут, в покоях Дана, только нарядное платье от Фанни, а повседневная одежда — там, в гардеробной, которая в моих комнатах расположена.
Прежде чем пропустить, герцог Кернский ловит и легко целует в губы. Я этот поцелуй принимаю, хотя, с учётом намерений бросить меня в особняке, следует не целовать, а укусить!
А через пару минут, оказавшись в собственной спальне и избавившись от одеяла, подхожу к зеркалу и издаю тихий протяжный стон. О небо, ну и чучело! Как он мог такое целовать? Как мог смотреть на такое с неподдельным восторгом?
Угу, ночью, после возвращения с приёма, я вытащила из волос все шпильки и даже голову, избавляясь от фиксирующих косметических средств, помыла. И хотя обычно мои волосы ведут себя очень прилично, но в этот раз с ними настоящая катастрофа случилась. В данный момент в зеркале отражалось зеленоглазое черноволосое пугало. Словно в вороньем гнезде ночевала! Словно мною городские мостовые мели!
