– Какую правду?
– О тебе, – объяснил Гарри. – О нас. О том, что мы натворили.
– Мы совершили преступление.
– Это понятно.
– Нет, не понятно. – Пандора решила подыграть Скотту. – Хочешь знать правду? ОК. Ты ее узнаешь. Убийство – мелочь. Мы замазались гораздо сильнее.
– Мы?
– Ты и я, – уточнила женщина.
– Что же может быть хуже предумышленного убийства? Или ты имеешь в виду похищение?
– Я имею в виду убийство «искры».
– Убийство чего? – От удивления Скотт позабыл играть невозмутимость: обернулся и посмотрел на женщину.
Которая осталась спокойна.
– Ты действительно хочешь знать правду?
– Да, – поколебавшись, ответил Гарри. – В своих делах я предпочитаю искренность. Что такое «искра»?
– Ты. Я. Каждый твой громила. Донор. Любой человек. – Пандора обхватила руками согнутые ноги и положила подбородок на колени. – Ты когда-нибудь ходил в церковь, Гарри?
– Разумеется.
– В таком случае ты знаешь, что в каждом из нас живет нечто бессмертное, нечто ценное, нечто, что делает нас нами.
– Душа.
– На самом деле ее называют «искрой», – поправила его женщина. – Она появляется при рождении. Входит в тебя, становится тобой, собственно, она и есть ты. А ты есть она. Ибо наше тело всего лишь прах. Временный сосуд.
– Я ожидал чего-то более неожиданного, – разочарованно признался Скотт.
В церковь он, возможно, и ходил, но особо там не прислушивался.
– Ты не в кинотеатре, – грубовато отрезала Пандора. – Ожидать неожиданного будешь там. Сейчас же слушай правду.
– Которая заключается в существовании Троицы?
– Которая заключается в том, что «искры», Гарри, рождаются только здесь, на Земле. Нет во Вселенной другого места, где бы они появлялись. Представляешь, Гарри, – нету! – Пандора грустно улыбнулась. – Все есть: величие, красота, сила, вечность… все! А «искры» приходят исключительно отсюда.
– Что значит «приходят»?
– Ты правильно подумал, Гарри, – кивнула Пандора. – Оставляя Землю, «искры» устремляются во Вселенную. К звездам. К Вечности. В мире сильных нашему праху нечего делать.
– Повторяю: я ожидал услышать правду, – в голосе Скотта проскользнули угрожающие нотки.
– Тебе трудно поверить, но Земля – это детский сад. А твои «серьезные» дела и «сложные» проблемы – лишь игры в песочнице. – Пандора продолжила говорить так, словно Гарри ничего не произнес. – Наша жизнь здесь – это становление. Мы учимся быть собой и, что самое главное, решаем, какими мы будем потом. Выбираем путь. А их всего два, Гарри, всего два Царства. Без полутонов. И каждое из Царств заинтересовано в том, чтобы ему досталось больше «искр».
– Зачем?
– Чтобы утвердить свою власть. Разве непонятно?
– Но ведь «искры» бессмертны.
– Здесь, Гарри, здесь, в детском саду. Наверху другие правила.
– Получается, там так же, как и у нас, – после короткой паузы произнес Скотт.
– Очень похоже, – подтвердила Пандора. – Ведь «там» – тоже мы. Только в ином обличье.
Вновь пауза.
– Ты собираешь «искры»?
– Да. Ты заинтересовал мое Царство, и я была послана сделать так, чтобы ты гарантировано попал к нам.
– В чем же гарантия?
Он спросил, хотя уже догадался.
– Мы с тобой, Гарри, совершили самое страшное преступление из всех возможных, – с мстительным удовольствием ответила женщина. – Мы уничтожили «искру» донора. Я искалечила ее, теперь она не сможет подняться во Вселенную, достичь звезд и обрести Вечность. Она погибнет. Мы вмешались в Промысел.
– Ты говорила, что «искры» на Земле бессмертны.
– Есть исключения. – Пандора посмотрела на Скотта. – Такое преступление нельзя искупить или замолить. Так что теперь ты наш, Гарри. Навсегда.
– Чем мне это грозит? – быстро спросил Скотт.
– Ничем. Кроме того, что ты уже ничего не изменишь.
– А чем это грозит тебе?
– Меня еще должны поймать.
– Кто?
Пандора легко рассмеялась.
– Земля слишком ценное место, чтобы оставлять его без присмотра. Здесь есть те, кто следит за порядком.
– Воспитатели?
– Я ведь сказала: следит за порядком, а не утирает сопли. Вмешиваться в дела людей им запрещено. Собственно, всем запрещено. И они за этим следят.
– Кто они?
– Я ведь сказала: тебе ничего не грозит. Они уже не смогут выдернуть из тебя то, что стало твоим. И не смогут спасти «искру» донора.
Скотт в задумчивости провел ладонью по камню.
– А что сделают тебе? Если поймают, конечно?
– Отправят на второй круг.
– Как это?
– Для вернувшейся «искры» законы Земли несколько другие, – объяснила Пандора. – Я могу улететь в любой момент, но если меня убьют в этом теле, если я не успею убраться и умру, то моя «искра» вновь возродится. Девственно чистой, как в первый раз. Вся моя память, мое «Я» – все уйдет. Начнется второй круг.
– Ты сильно рискуешь, – помолчав, произнес Гарри.
– Я знаю.
– Оно того стоит?
Он имел в виду возвращение. Ее работу здесь. Он хотел услышать, какую награду получит «резчик» за свой риск. Не услышал. Награда обещана, награда весомая, даже по меркам Вселенной. Еще было упоение от работы, от использования своего дара. Еще – наслаждение жизнью здесь, среди таких слабых, еще не развитых «искр». Все было.
– Да, – ответила Пандора. – Оно того стоит.
И поймала себя на мысли, что ответила уверенно, но без той железобетонной твердости, которую чувствовала раньше. Казалось, каждый новый донор отнимал у нее частичку самоуверенности.
Или так только казалось?
– Теперь поговорим о воспитателях, – произнес Скотт. – Где их база? Было бы интересно заглянуть.
– Ты с ними познакомишься, – пообещала Пандора. – Неужели ты думаешь, я рассказала тебе правду из вежливости? Пройдет несколько часов, милый Гарри, и к тебе придут. Сначала расспросят обо мне, а после сотрут тебе память. И ты никогда не вспомнишь ни наше маленькое приключение, ни этот разговор.
На этот раз Скотт молчал довольно долго. Так долго, что Пандора даже подумала, что ошиблась в нем. Неужели он не попытается…
«Не ошиблась!»
Попытается, конечно, попытается. Все пытаются. Отчего-то заказчики мнили, что останутся должны ей. Или что в «целях безопасности» следует избавиться от нежелательного свидетеля. Все-таки духовная нищета, характерная для нынешнего «цивилизованного» человека, вызывает умиление. Вот раньше, веке, этак, в девятнадцатом, или уж тем более в пятнадцатом-шестнадцатом, ни один заказчик и помыслить не мог о нападении на демона. Сразу понимал, что не светит. Отравить, правда, пытались, другие агенты Пандоре о таких случаях рассказывали, но чтобы вот так нагло, с оружием, лицом к лицу… Глупеют людишки, откровенно глупеют.
