– У меня предложение, – серьезным тоном заявил Хонда. – Мне стоит сходить в лагерь. Желательно прямо сейчас, чтобы не терять время.
– Да ты в своем уме?
– Нет, у Ахмеда взял напрокат. Ты сам со мной в душе согласен, но боишься в этом признаться. Нам необходимо узнать о противнике как можно больше. Неизвестный враг – сильный враг, а этот противник и так заведомо сильнее нас.
– Это понятно. Но мне также понятно, что с полученной информацией надо еще вернуться. С этим могут возникнуть некоторые проблемы.
– Брось ты, я все равно тебя уговорю рано или поздно. Ничего со мной не случится. Я мастер рассказывать людям интересные сказки, мне ничего не сделают. В крайнем случае, обменяете меня на одного из пленников.
Хонда уговаривал Робина около десяти минут, ему не часто попадались столь крепкие орешки. Но в конечном итоге он настоял на своем предложении.
– Ты кто? – опешил бритоголовый молодчик, когда перед ним неизвестно откуда материализовался невысокий парень со странно неуловимыми чертами лица.
– Конь в кожаном пальто. Давай, веди меня к Борману, я разрешаю. – Хонда барственно махнул рукой.
Часовой встал, уже было собрался выполнить указание, но тут наваждение сошло, взяв на изготовку двустволку, он гаркнул:
– Стоять! Руки вверх!
– Может, тебе еще и станцевать? Я сказал – к Борману, значит, идем к Борману. Будь уверен, он ждет меня с огромным нетерпением, все ногти себе до локтей изгрыз. И убери свой мушкет или хотя бы сними его для приличия с предохранителя.
– Так Борман тебя ждет? Я ничего об этом не знаю.
– Да кто перед тобой отчитываться будет? Тоже мне, генерал Морковкин со своей двустволкой. Давай, Сусанин, веди к царю.
Хонда на ходу с любопытством осматривал все, до чего мог достать его цепкий взгляд. Холм оказался невысоким, плоским. От середины его к озеру тянулась ложбинка с крошечным ручейком. По периметру холма вились зубья скал, на юге они смыкались полукольцом, там же стояло устройство связи – рохо. Все как в книге – странный пятиугольник массивных черных столбов, в середине грибовидное сооружение в рост человека, диаметром около двух метров. Все это казалось ужасно чуждым, выделялось бельмом на фоне красноватых скал.
Лагерь располагался между источником и рохо. Десяток примитивных хижин, шалаши, навесы. Несколько женщин хлопотало у грубых каменных печурок, парень возле них колол дрова. Большой деревянный крест был пуст, наказанного уже сняли. Никаких укреплений в лагере не было, но на гряде скал виднелись дозорные с оружием в руках.
Хонду привели к самой здоровенной хижине, стоящей на краю лагеря, над самой ложбиной ручья. Большую ее часть занимал грубый стол в окружении лавок. Расположившиеся за ним трое мужчин лениво стучали костяшками домино. Самый крупный из них, матерый сорокалетний бритоголовый мужик, похожий на перекормленного борова, поднял голову и насмешливо хмыкнул:
– Что, Чистюля, новенького привел? А чего он не связан?
Часовой растерялся, опасливо проблеял:
– Вождь, он сказал, что ты его ждешь.
– Да я знать о нем не знал! – в один миг рассвирепел кабан. – Ты, Чистюля, видно, порядок подзабыл, так это недолго напомнить.
– Но вождь, он тебя знает! Он сам имя сказал! – в панике взвыл часовой. – Чистую правду говорю, я и решил, что все нормально.
– Ладно, – так же внезапно успокоился Борман, – возвращайся на свой пост. А чтобы память освежилась, три дня будешь без спирта и баб.
Злобно покосившись на Хонду, наказанный боевик удалился. Троица главарей уставилась на пришельца изучающими взглядами. Тот осматривал их с не меньшим интересом, хотя в его взгляде читалась лишь снисходительная скука. Бормана он уже запомнил, второй был здорово похож на него, только сала немного поменьше, а вот третий привлек внимание. Он не походил на нациста, был весьма корявой, незавидной внешности, будто природа, создав его, позабыла подтесать многочисленные неровности и напоследок одарила такой физиономией, что с ней невозможно быть честным человеком. Улыбнувшись, Хонда кивнул ему, как старому знакомому:
– Здорово, Валет! Где бы мы еще встретились.
– Откуда ты меня знаешь? – насторожился тот.
– Ты больше витаминов ешь, для памяти очень полезно. И рыбу кушай, там фосфор, он тоже помогает.
– Чтоб я сдох! Хонда! Откуда ты нарисовался?
– На последнем трамвае приехал. Ты-то откуда здесь взялся? Слух по миру шел, закрыли тебя лет на десять.
– Так и было. Тока меня зеленый прокурор недавно амнистировал. Бегу я, значит, по тайге, ноги гудят, собачки сзади погавкивают с нетерпением, и тут хлоп, прощай, старый грешный мир!
– Ты его знаешь? – отозвался Борман.
– Да так, было дело, мельком виделись. Это козырной мочила, ситуация неприятная нас свела, он всем поперек дороги стал, попадись тогда – на куски бы порвал. А сейчас, чего уж там, будем считать, что разрулили.
– Милый мальчик, – ухмыльнулся Борман и требовательно спросил: – Но откуда же ты меня знаешь, вот что интересно?
– Слухами земля полнится, – туманно ответил Хонда.
– Ты один?
– Нас пятнадцать человек, из них три местные бабы.
– Ну ни хрена себе! И все такие, как ты, мочилы?
– Да нет, я же уникум. Но наши ребята довольно крепкие.
– Чего все не пришли?
– Имеются некоторые проблемы. Наш народ навел справки о местном общественно-правовом положении, посовещался, пришел к выводу, что для них оно неприемлемо с точки зрения соблюдения прав человека.
– Демократы, мать их, – ухмыльнулся Борман. – Не хотят добровольно, будут принудительно. А тебя зачем прислали?
– Им очень хочется воспользоваться сервисом этого торгового центра. – Хонда кивнул на устройство связи. – Я вызвался провести по этому поводу переговоры.
– А не боишься?
– Не очень, – усмехнулся Хонда, – что-то мне подсказывало, что я здесь встречу людей с понятным мне мировоззрением.
– А твои, значит, тебе непонятны.
– Как бы объяснить попроще. Они очень славные, милые люди, но в некоторых вещах наивны до полного неприличия. Представьте себе, узнав о ваших милых порядках, ребята решили устроить вам настоящую партизанскую войну, если не получится сгладить разногласия мирным путем. Поезда, пущенные под откос, мины в сортире, крысиный яд в шнапсе и все такое. Так что подумайте, оно вам сильно надо?
Борман пристально, изучающе посмотрел в глаза Хонде и, прочитав что-то для себя важное, твердо заявил:
– Если ты приведешь нас к ним, я этого не забуду. Решай парень, ты с кем.
– Решать тут нечего, – улыбнулся Хонда. – Как говорил товарищ Наполеон, бог на стороне больших батальонов. Но моя помощь для вас бесполезна.
