— Хряпушка, а, может, ты мне поможешь? Гм… сестру убедить? А?
— А мне какой в том резон? — Домовой перевернулся на бок и глубокомысленно принялся разглядывать ногти. — Что хорошего в том, если ты выиграешь спор? Вы уедете, и опять ни одна живая душа обо мне и знать не будет. Не-е, извини меня, деваха, но в этом деле я тебе не помощник!
Вот ведь!
— Хряп, ты еще не понял? Никуда мы раньше срока отсюда не уедем! Ты сестренку мою не знаешь! Просто хочу ее проучить.
— А что мне будет за то, что твоя сестра в меня поверит?
— Спасибо скажу!
— Нужно мне твое спасибо! — Шельмец задумчиво почесал одетый в темные штанишки зад и обрадовано выпалил: — Хочу доступ в баню, на все то время, пока не уедете, для меня и банника!
— Э-э, в смысле? — До меня начало доходить. — Ах ты, извращенец!
Подхватив лежавшую на комоде книжку, я от души пульнула ею в него. Жалко, опять не попала!
— Это мое последнее слово! — склочно выпалил Хряп и исчез.
Ну, посмотрим!
Сгорая от гнева, я вышла из комнаты.
Галина
Вечер пролетел незаметно.
Я нашла хозяйку в беседке на улице и с радостью приняла ее предложение попить чаю с блинами. Почти не слушая ее то возмущенный, то веселый говорок, я все вспоминала этот день.
Неприятно, конечно, что Лиза так себя повела, но если бы не этот ее проступок, вряд ли бы я вновь увидела Петра.
Конечно, все это глупости, но… почему бы не позволить себе эту глупость?
Ничего лишнего. Просто намек, редкие встречи, разговоры ни о чем… А потом мы уедем, но останется настроение… своеобразное, неповторимое. Только пусть это будет. Хотя бы просто намек…
Я обернулась к входившей в беседку Лизе.
Как всегда — губки надуты, на лице хроническое недовольство… Да что же ей так не приглянулась эта Боровлянка? Но уехать сейчас — ну уж нет!
— Будешь чай пить? — Я кивнула на самовар и улыбнулась, вспоминая наш спор. А ловко она сама себя загнала в ловушку!
Что ж, дорогая, всему есть предел! Я тоже долго терпела твои россказни. Пока ты будешь искать доказательства, я успею отдохнуть от твоего брюзжания!
— Чему ты так радостно улыбаешься?
Сестра сцапала блин и, откусив, внимательно на меня посмотрела.
— Да вот, решаю, куда отправиться завтра. Ольга Николаевна советует пойти на речку, а Петр — на Русалочье озеро. Хочешь искупнуться?
Сестра покосилась на меня с таким ужасом, что я поняла — не хочет.
А придется!
— А может, я дома посижу?
Ну, начинается!
— Как хочешь, — я невозмутимо пожала плечами, — можешь сидеть дома. Мне как раз Петя согласился составить компанию.
— Ка… какой еще Петя? — Сестра недоуменно похлопала ресницами, и тут до нее дошло. — Петя?! Ах, так он уже и Петя? Значит, решила пойти с ним, а меня оставить дома? Ничего не выйдет! Я иду с тобой!
— Вообще-то я и так тебя звала!
— Да? А, ну тогда тем более!
— Сходите. Отчего не сходить? — рискнула вставить слово хозяйка. — К тому же рядом с учеными, да еще днем, чего бояться?
— Хм, а без общества этого уфолога мы обойтись никак не сможем? Или, может, получится, скормить его волкам? — Лиза съела блин и потянулась еще за одним. Ну хоть пару секунд помолчит.
— Да какие волки в нашем лесу? — отмахнулась Ольга Николаевна и, тут же сделав страшные глаза, выдала: — Тут похлеще что случается… Недавно было: подруга моя, Клавдия, из соседнего поселка домой возвращалась, и вдруг чувствует — нахлынул на нее ужас. Прямо ноги цепенеют, и сердце аж заходится. Идти не может — и всё! Стоит посреди дороги, как привязанная!
Кинув на меня победный взгляд, Лиза оживилась:
— Ой, как интересно! А что это было?
— Да кто его знает… — Ольга допила чай и, подцепив бокал, поднялась. — Говорит, схлынуло все разом. Не иначе, как в заповедные края хозяина зашла, или путями с ним зацепилась. — Хозяйка усмехнулась. — Да вы кушайте! Кушайте! Хотите, потом под душем ополоснитесь. А тарелки оставьте — я завтра с утреца помою.
— Так это все действительно было? — Лиза даже забыла про ужин. — А вот Галя у меня ни в каких хозяев, ни в домовых не верит!
— А чего в них верить-то? Им только дай повод. Потом житья не дадут! Поэтому Галина правильно делает! — Ольга вышла из беседки и направилась в дом.
Мы с Лизой переглянулись.
Лиза
Н-да, и почему мне все больше кажется, что наша хозяйка далеко не так проста? А ее последняя фраза даже заставила меня оцепенеть! Вроде как веришь — правильно, и не веришь — не ошибешься!
С другой стороны, прав домовой: верить и видеть — совсем разные вещи. Что и нужно доказать сестре!
Я бросила взгляд на Галку, улыбающуюся чему-то спрятанному в остатках чая, и тут же вспомнила о завтрашнем походе на озеро.
Как быстро этот Петюня втерся к ней в доверие! И от этого почему-то хотелось рвать и метать, а, в первую очередь, доказать сестре, что он ее не достоин! Вот ни капельки!
Я вновь подняла на нее взгляд, только сейчас заметив, что Галина, перестав следить за чаинками, пристально смотрит на меня.
Вас когда-нибудь ловили на воровстве? Чувство, прямо сказать, малоприятное. Это или нечто подобное вдруг ощутила я, смутилась и, злясь на саму себя, скандально выпалила:
— Что?
— Почему он так тебе не нравится? — спросила сестра, продолжая буравить меня пристальным взглядом.
Я озадаченно нахмурилась:
— Кто?
— Петр. — Галка криво усмехнулась и отставила кружку. — Я же вижу, как ты начинаешь себя вести, когда он рядом!
— Галь, мне этот чел до лампочки!
— Тогда почему ты хочешь уехать?
— Потому, что соскучилась по цивилизации!
— И только?
— Да!
— Что ж, попытаюсь тебе доказать, что цивилизация не самое лучшее, о чем можно скучать. Поэтому — хочешь ты или нет — завтра мы идем на Русалочье озеро! Петр сказал — там невероятно чистая вода. — Сестра поднялась и вышла из беседки. — Кстати, долго не сиди. Молодому организму для полноценного развития нужен крепкий здоровый сон!
— Учту! — отмахнулась я, проводив взглядом ее нырнувшую в темноту веранды фигурку, и перевела взгляд на домового, с наглым видом поедающего блины. — Ну и что тебе тут надо?
— Ужинаю. Не видишь?
— Вижу. А ты мне ничего сказать не хочешь?
— Хочу, — он протянул мне мизерный кусочек блина, — макни, пожалуйста, в варенье, а то по блинам ходить туда-сюда уж больно утомительно!
— Тьфу! Сам макай! Ты лучше скажи — поможешь убедить сестру или нет?
— А что мне за это будет? — тут же хитро сощурился Хряп.
