— Отведи меня туда! — отчаянно произнесла Таша, не веря в собственную решительность, — отведи прямо сейчас!
* * *
Матросы подняли наверх четыре больших сундука и тяжелый ящик с крошечным решетчатым окошком, в котором кто-то тяжело дышал и возился. Вырубленные в скале ступени вели на плоскую открытую площадку, откуда, как с естественного балкона, открывался великолепный вид на Врата Волдэя.
Наверху гонца ожидал экипаж — просторная крытая повозка с мягкими сиденьями, занавесками на окнах и объемным багажником. Матросы погрузили туда сундуки, а когда настала очередь ящика, гонец запротестовал:
— Нет-нет, это со мной.
«Будто Короля встречаем» — поморщился Рамаль, перебирая пальцами золотую цепь у себя на шее. Он еле сдержал усмешку, глядя, как толстяк, пыхтя и неуклюже задрав подол своей хламиды, лезет в экипаж.
Колеса гулко застучали о камень. Лошади дружной рысью поспешили прочь от реки, туда, где непреступной серой скалой возвышалась главная цитадель Западного Волдэя. Стена невероятной высоты окружала ее кольцом, огромные ворота открывались с помощью мудреного механизма и вели в штурмовой коридор, который заканчивался еще одними воротами, за которыми находился внешний двор. Внутренний двор и замок возвышались вторым уровнем, отделенные от внешнего двора узкими лестницами. Все стены имели выдвижные рамы, с помощью которых можно было разом сбросить штурмовые лестницы. Несмотря на то, что руки эльфов предали этому месту вид изысканный и величественный, в архитектуре цитадели угадывались черты работы людей и гоблинов.
По узкому коридору экипаж въехал внутрь, а следом за ним сопровождающие всадники. Там их уже ждали. Рамаль спрыгнул с коня, во внешнем дворе его встретил Высокий эльф с длинными пепельными волосами. Эльфа звали Орнар, он был одним из глав Волдэя, а, по мнению Рамаля, одним из выскочек и бездельников, привыкших отсиживаться в цитадели и прикрываться чужими спинами.
— Господин Хапа-Тавак отлучился по делам и просил в его отсутствие развлечь гостя из Шиммака. Займитесь этим, Рамаль, — сказал Орнар властным тоном.
— С превеликим удовольствием, — хмуро кивнул Рамаль.
Перспектива общения с толстым полукровкой раздражала его несказанно. Эльф отыскал глазами гонца, который, охнув, выбрался их экипажа, потеряв равновесие, грохнулся плашмя на каменную брусчатку двора, но тут же поднялся, бормоча себе под нос то ли проклятия, то ли извинения. Он отряхнул испачканные пылью колени и, дружелюбно улыбаясь окружающим, обратился к Рамалю:
— Похоже, вам придется развлечь меня, пока сиятельный господин Хапа-Тавак отсутствует. Буду рад посмотреть все чудеса и богатства Западного Волдэя, — хохотнул он, игриво замахав пухлой рукой, — шучу-шучу. Но все же, дорогой Рамаль, похвастайтесь чем-нибудь интересным, дабы скрасить минуты ожидания.
— Собачек взглянуть не желаете? — эльф с напускным дружелюбием изобразил подобие улыбки.
Слава богу, в тот момент незадачливый гонец не мог видеть глаз Рамаля. Они сочились яростью, и казалось, что хватило бы одного только взгляда, чтобы гость упал замертво.
— Собачки — моя страсть, — гонец растянул рот в улыбке, — и уж поверьте, я в них толк знаю.
— Тогда, прошу за мной, — кивнул эльф и, резко развернувшись, быстрым шагом пошел прочь, не утруждая себя проверкой того, последовал ли за ним навязчивый гость.
Псарня находилась в дальнем конце внешнего двора, специально для того, чтобы лай ее многочисленных обитателей не мешал господам отдыхать. Псари, два Высоких эльфа-полукровки смиренно потупили взоры при виде старшего.
— Как видите, честь ухаживать за собаками мы предоставили вашим сородичам, — сквозь зубы прошипел Рамаль, желая подцепить гонца побольнее и поскорее вывести из себя.
— О, да, — невозмутимо кивнул тот, — за своими собаками я ухаживаю сам. На моей псарне одни только борзые кобели стоят целое состояние, так что вам вряд ли удастся меня удивить.
— Охотой не увлекаюсь, — холодно ответил Рамаль, — пустое занятие для толстобрюхих вельмож, скучающих в столице при дворе. Я воин, поэтому люблю темноморцев.
— Терьеров? — оживился гонец, — с удовольствием на них взгляну, сам держу одного. Всегда вожу его с собой в качестве охраны.
— Ну, так вот, смотрите, — Рамаль гордо кивнул на клетки, в которых, виляя хвостами-прутьями и пуская слюни из незакрытых отрезанными брылями пастей, топтались мускулистые гладкие собаки. Их короткая шерсть лоснилась, подчеркивая объемы округлых крепких мышц.
— Откуда вы их привезли? — поинтересовался гонец разочарованно.
— Эту линию разводят только в Волдэе, — похвастался Рамаль, и, достав из кармана неизменной куртки каменную трубку, принялся забивать ее табаком.
Ему несомненно следовало успокоиться: полукровка здорово раздражал его, и кроме пряного жгучего табака не было действенного средства, способного погасить ярость и успокоить нервы Высокого эльфа.
— Высокие, — выдохнул гонец разочарованно, — все пытаетесь переделать на свой лад. Разве это чистокровные темноморцы? К их маме что, борзая в гости забегала? Худые, длинные… Вам и впрямь это кажется красивым? Эх, господин Рамаль, пойдемте-ка со мной…
Рамаль даже опомниться не успел, наглый полукровка схватил его под руку и бесцеремонно поволок обратно к воротам.
— Я вам покажу, уважаемый, покажу настоящего темноморского терьера из королевской сотни…
Надо сказать, в тот момент Рамаль совершенно забыл о собаках. Его переполнял гнев, который из дипломатических соображений он никак не мог выплеснуть на гостя. Слава богу, гонец остановился посреди двора и указал на экипаж, на котором приехал, крича:
— Сорок Два! Ко мне, Сорок Два!
Дверь кареты отворилась, и оттуда на подметенные плиты двора спрыгнул пес. Издали он казался совершенно квадратным. Лишенная шеи голова выныривала из бугрящихся мускулами плеч. Широкий кожаный ошейник, упирающийся под нижнюю челюсть, отчеркивал ее от широченной груди. Уродливая морда с округлым, разделенным бороздкой лбом, была покрыта выступающими шрамами так плотно, что казалось, будто пес надел на голову ореховую скорлупу.
— Чистокровный, — злорадно улыбнулся гонец, — такой же, как вы, — добавил он в конце, а увидев, как побагровело от гнева лицо Высокого эльфа, тут же добавил, — не примите за оскорбление, господин Рамаль, вы же не хуже меня знаете, как берегут чистоту породы на псарнях при дворце темноморского Царя.
— Откуда у вас такая собака, — с недоверием поинтересовался Рамаль, пытаясь сделать оскорбительное ударение на слове «вас».
