– Ну за что мне такое наказание? – вопросила я у мраморной львиной маски на стене. Разумеется, ответа я не дождалась. Впрочем, я прекрасно знала его – сама виновата, дорогая. Решила поиграть с огнем – теперь не жалуйся.
Вот я и не жалуюсь. Другая бы на моем месте давно возмутилась – мол, я не служанка, чтобы бегать туда-сюда, а я помалкиваю. Именно поэтому многочисленные юные, не слишком умные особы, пытающиеся исподтишка избавиться от меня, так и не достигли успеха.
Конечно, мне пришлось кое-чем пожертвовать и многое потерять, но за любой успех приходится платить. Я выполнила требование моего благоверного, раз в жизни набравшегося достаточной смелости и решившегося возразить против моих поступков – покинуть его добропорядочный дом и не пятнать своим недостойным поведением его безупречную репутацию. Я переживу и злорадные шепотки за спиной, и прозвище «Ночная королева», и произносимое вполголоса «варварская подстилка». И смирюсь с тем, что все мои знакомые теперь либо предпочитают не замечать меня, либо прозрачно намекают – не могла бы я замолвить за них словечко-другое?
Впрочем, насчет своих знакомых я не заблуждалась с самого начала. Люди, постоянно обитающие в королевском дворце – особенно в таком огромном и запутанном, как Тарантийский – давно создали свой обособленный мирок, с раз и навсегда установленными правилами, неписаными законами и уложениями. Выбившийся наверх всеми правдами и неправдами обязан тянуть за собой всех имеющихся родственников. Фаворит или фаворитка правителя должны оказывать покровительство всем, кто хоть чем-то помог им в достижении цели. Открыто выражать свое мнение – дурной тон… И так далее до бесконечности.
Я пренебрегла большинством этих требований. Видимо, сказалось влияние короля, которому вообще нет дела ни до каких местных порядков и всей нашей мышиной возни внутри дворца. Его куда больше интересуют дела страны, столь необычным способом доставшейся ему нынешней весной, общество его друзей… и немного – я. Спасибо и на этом.
В конце концов, невелика трудность – спуститься на этаж вниз и заглянуть в малую кухню. Там уже успели изучить королевские привычки, а потому мне даже ждать не приходится. С ледника торопливо притаскивается бочонок, часть содержимого переливается во вместительную кружку, каковая торжественно вручается мне. Можно с чистой совестью идти обратно.
Сегодня я решила слегка отомстить Его величеству за небрежение ко мне. Кружку я выбирала сама, и сосуд, который мне приглянулся, изображал странное пузатое существо на кривых ножках. Существо жизнерадостно ухмылялось во все четыре имевшихся зуба и сжимало в поднятой лапке подобие бутылки. Не представляю, кто это мог быть, но чем-то веселый уродец мне понравился. Интересно, а король разделяет мое мнение? Вот и узнаем…
Иногда меня так и подмывает сыпануть в утреннюю опохмельную кружку чего-нибудь безвредного, но достаточно противного на вкус. Говорят, есть какое-то кхитайское средство, очень способствующее отвыканию от привычки к горячительным напиткам. Только, если таковое снадобье действительно существует, мне понадобится целый мешок. И, наверное, не один…
Когда я вернулась, меня встретили очень серьезно заданным вопросом:
– Эви, а ты не помнишь, что мы такое вчера отмечали?
– Годовщину разгрома на холмах Либнум, – съязвила я. Вообще-то на холмах Либнум, что в Шеме, никогда не происходило ни единой битвы. Там выращивают лучший из известных сортов винограда, а вчерашнее сражение с шемскими винами было безусловно проиграно.
Моего намека не поняли. Король озадаченно посмотрел на меня, почесал в затылке и решительно заявил:
– Нет, что-то другое… Случаем, не день рождения Паллантида?
– Его вы праздновали в прошлом месяце, – напомнила я. – И мне помнится, что все вчерашние речи велись о каком-то недавно купленном доспехе… Кстати, мой король, вот твое пиво.
Я поставила поднос с кружкой на кровать и очень вежливо осведомилась:
– Как только можно пить такую гадость?
– Много ты понимаешь… – долетело до меня в кратких промежутках между торопливыми бульканиями.
Столь жуткий способ борьбы с головной болью, как ни странно, оказался действенным. Ибо, опустошив сосуд, король заинтересованно оглядел оловянного уродца, хмыкнул и уже нормальным голосом поинтересовался:
– Издеваешься?
– Да, – честно призналась я. – Высказываю дерзостное неуважение к монархии. Готова претерпеть любое наказание, только не велите казнить, Ваше величество. Я этого не переживу.
– Любое, говоришь? – задумчивым и не предвещавшим ничего хорошего тоном протянул король. – Сейчас проверим…
Вот так. А дела государства и трона вполне могут подождать. И наплевать на все прозвища, которыми меня награждают. Это от зависти…
Наверное, самое тяжелое занятие в мире – быть королем. Ведь едва любому правителю захочется немного порадоваться жизни, как, точно по какому-то нерушимому закону, обязательно стрясется что-нибудь, требующее его немедленного присутствия.
– Кого принес Нергал?! – мне показалось, что я сейчас оглохну от такого яростного рева, последовавшего в ответ на тихий, но настойчивый стук. Еще хорошо, что в королевскую опочивальню никто не вламывается запросто. Хоть стучат…
Дверь слегка приоткрылась, и в щели появилась физиономия Юсдаля-младшего. Все. Праздник для маленькой Эви не состоится. Если королевский летописец заявляется с самого утра, значит, во дворце случилось что-то серьезное.
Король глубоко и ошибочно убежден, что младший из рода баронов Юсдалей – самое бесполезное существо во дворце, содержащееся лишь в качестве уступки придворным условностям: раз нужен хранитель библиотеки, то пусть он будет. Я же точно знаю, что молодой Юсдаль прекрасно осведомлен о всех дворцовых делишках и ему известно гораздо больше, чем кажется окружающим. Уроженцы Гандерланда по большей части относятся к числу людей, именуемых «себе на уме», и Хальк не является исключением. Я отлично понимаю, почему недавно он отказался сменить свою возню с пыльными свитками и рукописями на столь выгодное и лестное предложение короля перейти в Черные Драконы – личную королевскую гвардию. Гвардия – это, конечно, прекрасно, однако возможность всегда быть в курсе дворцовых интрижек намного притягательнее. Король же счел, что Хальк свихнулся на своих книжках.
А драться Хальк умеет отнюдь не плохо (также как и делать все, за что он берется) – в искусстве боя на холодном оружии я, как и положено всякой аквилонской дворянке, немного разбираюсь. Но для большинства придворных он не более чем жизнерадостный молодой человек из хорошей семьи, в последнее время пользующийся благосклонностью короля.
