Катафалк дернулся. Я врезался в спинку сиденья.
— Ты не должен зевать, Дылда, — сказал кучер. — Тебе положено присматривать за мной и тем, кто внутри. Поскольку он мертв и все такое, он, наверное, не задаст тебе трепку, если ты задремлешь и до него доберутся буки-бяки. Но твой старый приятель Кэп Роджер, то бишь я, еще как задаст. Особенно ежели засучит рукава.
— У меня есть проблемы с бдительностью.
Проблемы, которых не было в до-Тиннины времена.
— Если заметишь, что у меня стекленеют глаза, садани меня локтем под ребро. Я — передвижной ад, когда бдителен.
— Искренне надеюсь, мне не придется увидеть тебя в деле, Крошка.
По моим прикидкам, Роджеру было около шестидесяти. Что означало — он свернул в Кантард и сделал его своим домом. Что означало — он помнит парней, которые не умеют быть бдительными. Все мы, вернувшиеся, помним парней, не умевших сосредоточиться. Их кости украшают пустыню возле города.
Конвой двинулся на юг, свернул на Гранд, потом по направлению к моему дому. Улицы не были оживленными. Мы привлекали не слишком много внимания. Я доблестно старался оставаться начеку — и ради лучшего друга, и ради своего нового, приятеля Роджера. У Роджера ушло примерно полчаса, прежде чем он решил, что я созрел для тычка локтем.
Я не мог выключить мозги. Спокойствие просто не приходило.
Локоть Кэпа Роджера разбудил меня, когда процессия приблизилась к моему жилищу на Макунадо-стрит. Я водворился в реальности, подозревая, что меня посетило прозрение, которое я не могу припомнить, потому что слишком туп, чтобы быть начеку в миг откровения.
Поскольку в последнее время меня в основном беспокоило, как мы ладим с Тинни, сдается, я утратил не подводившие меня раньше навыки.
Катафалк остановился у ступеней моего крыльца. Спустившись, я заметил, что на улицу выходят соседи. Дверь открылась, появились Синдж и Дин. Потом я ощутил утешающее присутствие Покойника — бодрствующего и глубоко заинтересованного.
Спасибо тебе, Синдж, ты чудо-ребенок.
Несколько мгновений я впервые за долгое время чувствовал себя дома, спокойным и довольным, каким не чувствовал уже давным-давно.
Мне бы хотелось сказать, что в готовности Белинды Контагью вступить в место, где она не может сохранить в секрете свои мысли, выражается глубина ее преданности Морли, но…
«Ее готовность подпитывается предусмотрительным использованием технологии».
— Что?
«Когда-то, давным-давно, шайка младших колдунов помимо прочих грехов создала сеть, способную помешать мне читать их мысли».
Я вспомнил об этом и повнимательней вгляделся в Белинду.
— Она без парика.
Я стоял в прихожей, добавляя там толкучки. Повсюду кишели люди, путаясь друг у друга под ногами.
Морли полагалось перенести в то, что в незапамятные времена было моим кабинетом. Синдж прибралась там, потом туда внесли кровать, кресла и несколько предметов самой первой необходимости.
Парни с носилками не могли сообразить, как развернуться в дверном проеме.
Эта комната была меньше моего последнего обиталища, но здесь я не буду прикован к одному месту. Я смогу бродить из комнаты в комнату, с этажа на этаж, смогу даже спуститься в подвал. В сравнении с комнатой в борделе это — широкие открытые пространства. И Синдж будет более интересной компанией, чем неприветливый народ в «Огне и льде».
Пока парни с носилками изворачивались, толкали и спорили, я подался в кабинет Синдж. Джоэл и Белинда выкрикивали советы, которые только добавляли суматохи. Я гадал, что думают соседи. Нечасто видишь, как члены похоронной гильдии доставляют что-то вместо того, чтобы забирать.
«Сетка у нее на голове вплетена в ее натуральные волосы».
— Столько напрасной работы.
Если кто-то из этих крутых парней знает то, что Белинда хочет сохранить в секрете.
Слишком много всего происходило одновременно, и я не мог за всем уследить.
Покойнику придется позаботиться о том, чтобы никто не прихватил сувениры или не спрятался в чулане.
Все стало еще хуже, когда Белинда перешла от стадии советов к стадии императорских указов.
— Эй, женщина! Да. Ты. Хорошенькая леди, которая забыла, где находится. Успокойся. И убери отсюда эти лишние тела.
Ее головорезы доставили Морли в его новые покои и устроили в его новой кровати. И тут я понял, что у нас больше нет Краш и Ди-Ди, чтобы кормить его и переодевать.
Белинда жестко на меня посмотрела. Потом и вправду вспомнила, где находится, что делает и кто находится за ее спиной — может, не на виду, но не совсем забытый.
— Да. Хорошо. Джоэл, возьми шляпу и пальто у мистера Гаррета. Остальные ступайте в Дарелея-холл. Ждите там. Джоэл, заплати Роджеру и поблагодари его за использование катафалка. Ворден, скажи моему кучеру, чтобы он тоже ждал в Дарелея-холл.
— Ни за что не хочу отдавать пальто, — сказал я. — Мне оно нравится.
Но я протянул его Джоэлу.
— Поговори с Кэпом Роджером, — сказал Джоэл. — В ремесле похоронщиков всегда есть вакансии.
— Я оставил в катафалке кое-какие инструменты. Они мне понадобятся. Не будешь ли ты столь великодушен подбросить их к дверям?
Белинда слегка наклонила голову. Джоэл воспринял это как приказ. И смылся.
Покойник слегка коснулся меня, подтвердив мои подозрения.
— Ты много времени провела с Джоэлом? — спросил я.
— Не очень. А что?
— Он слишком внимательно прислушивается. И от него разит человеком, способным съехать с катушек.
Белинда уставилась на меня, как на буйнопомешанного. Как будто я подошел к ней на улице, настаивая, чтобы она выслушала мою теорию насчет королевского заговора с целью скрыть правду о людях-кротах, живущих в пещерах глубоко под землей.
— Ты видел что-то, что я упустила?
— Я могу и ошибаться. Но то, как этот человек наблюдает за тобой, когда ты не замечаешь… Я бы сказал — смахивает на одержимость.
— Рада узнать. Полагаю.
«Настоящая человеческая акула».
— Ты все равно можешь отчетливо читать?..
«Не смогу, если ты все испортишь, говоря об этом вслух».
Наша вечная проблема — то, что я выражаю словами свою часть беседы с Покойником.
— Недостаток практики.
«Преуменьшение».
Появившись сперва перед домом, Дин сбежал на кухню. Он прятался там, пока в старой усадьбе кишели головорезы, не из-за застенчивости, а потому, что боялся, что его затопчут. Теперь он снова появился.
— Суета закончилась?
Его величайшим ужасом было то, что ему велят кормить всю орду. Он и так был порядком раздражен, потому что мы с Белиндой все еще были на сцене, а в моем старом кабинете таились особенные нужды Морли.
